Коготь серебристого ястреба - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас. Страница 38

— Ирония богов, — ответил Накор. — Мы творим зло, прикрываясь благими побуждениями, а наши враги иногда творят добро от имени зла.

— Ты полагаешь, боги смеются над нами?

— Постоянно, — хмыкнул Накор.

— Ты не…

— Что?

— Когда я был твоим учеником, ты не… Елена… Она не была твоей ученицей?

— Нет, — ответил Накор, слегка смягчаясь, и, положив руку на плечо Магнуса, добавил: — Тот суровый урок ты получил без моей помощи. Иногда жизнь бывает и такой. — Он снова переключил внимание на трех юношей, так как в этот момент начался новый заезд: Деметриус и Коготь демонстрировали все свое умение, на какое были способны, а Рондар тем временем осыпал их насмешками.

Когда Накор снова взглянул на Магнуса, то увидел, что чародей погружен в раздумья. Догадавшись о том, куда завели его бывшего ученика размышления, Накор сказал:

— Тебе следовало бы найти другую, Магнус.

— Некоторые раны никогда не затягиваются, — ответил Магнус — Ты просто их перевязываешь и продолжаешь жить.

— Я знаю, Магнус, — согласился Накор. Магнус улыбнулся. Он не сомневался, что Накор его понимает, ведь маленький чародей в прошлом был женат на бабушке Магнуса, которую любил до той самой минуты, когда был вынужден ее убить. Магнус набрал в легкие воздух.

— Ладно. Когда начнем?

— Прямо сегодня, — сказал Накор. Магнус пошел прочь.

— Тогда я, пожалуй, предупрежу девушку.

— Просто скажи ей, что делать, — крикнул ему вслед Накор. — А как это сделать, она сама знает.

Он снова повернулся к юношам, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как Коготь пришел к финишу чуть впереди Деметриуса. Оба наездника с громким криком выражали свой восторг, проезжая мимо Рондара. Накор подумал, что молодых не нужно учить, как радоваться жизни, не слишком думать о завтрашнем дне, о том, какие заботы он принесет, или о дне вчерашнем со всеми его печалями и горестями. Очень тихо Накор произнес:

— Радуйся этой минуте, Коготь. Наслаждайся ею. Потом, вздохнув с сожалением, он повернулся спиной к трем своим ученикам и не спеша направился к покоям Пага. Ему предстоял серьезный разговор, причем не очень приятный.

Коготь вытер волосы грубым полотенцем. Ему нравилось купаться, хотя он не был приучен к этой процедуре с детства. Его соплеменникам приходилось нагревать воду для купания, так как все реки и озера в горах из-за таяния снегов были холодными почти круглый год. В них можно было погружаться только в самые жаркие летние месяцы. Зимой оросини собирались в тесных банных шатрах, потели и счищали с себя грязь палочками.

Впервые он увидел ванну в таверне Кендрика, но там приходилось ею пользоваться после других, поэтому ему всегда казалось, будто он свою грязь меняет на чужую. Но на вилле «Беата» были роскошные ванные. Три смежных зала с холодной, теплой и горячей водой, куда обитатели общины наведывались ежедневно. Да еще в каждом крыле зданий имелись ванные поменьше.

После работы или прогулки верхом Когтю нравилось смывать с себя грязь и надевать чистую одежду, которая появлялась каждый день в его сундуке. Он знал, что другим ученикам предписывалась работа в прачечной, но все равно появление стопки чистой одежды каждый раз воспринимал как чудо. Ежедневно он оставлял грязные вещи в корзине с крышкой перед дверью в комнату, а когда возвращался с учебы или прогулки, все уже было выстирано.

Вытирая насухо лицо, он ощутил под пальцами щетину. Бриться он начал год назад, использовав метод Магнуса, хотя оросини предпочитали выдирать каждый волосок из подбородка. Коготь для себя решил, что ему гораздо больше нравится острая бритва.

Он как раз правил лезвие бритвы, когда после ванны явились Рондар и Деметриус.

— Чем займетесь после ужина? — спросил он, намыливая лицо.

Завернувшийся в грубое полотенце Рондар рухнул на кровать и проворчал нечто неопределенное, а Деметриус сказал:

— Сегодня я дежурный по кухне, так что буду подавать тарелки, а после убирать. А ты?

— Я свободен, — сказал Коготь, приступая к бритью. — Я подумал, а что, если нам развести костер на берегу озера? Глядишь — и народ соберется.

— Неплохо бы пустить слушок во время ужина, что ты собираешься устроить посиделки у костра.

— Девушки, — изрек Рондар.

— Импровизированные сборища чаще получаются удачнее подготовленных.

— Что ж, завтра выходной, так что даже если наутро голова будет гудеть, к полудню можно прийти в себя.

— Мне можно, — сказал Деметриус, — ему можно, — он указал на Рондара, — а тебе — нет. Ты уже проверил расписание дежурств?

— Нет.

— Весь завтрашний день ты дежуришь на кухне, от рассвета до окончания ужина.

Коготь вздохнул.

— Вот тебе и повеселился.

— Но все равно ты подал хорошую идею, даже если тебя не будет на вечеринке, — сказал Деметриус.

— Да, — подтвердил Рондар.

— Спасибо. Я подумаю, хотя, конечно, прийти не смогу.

— Конечно сможешь, — возразил Деметриус, — просто долго не засиживайся.

— Вино, — произнес Рондар, садясь на кровати и начиная одеваться.

— Да, нам понадобится вино.

Деметриус бросил взгляд на Когтя, и тот понимающе заулыбался.

— Ты ведь сегодня вхож на кухню.

— Если Бесаламо снова поймает меня в подвале, то изжарит и съест.

— Талдарен, — заметил Рондар.

Коготь рассмеялся. Бесаламо был волшебником из другого мира (Когтю понадобилось какое-то время, чтобы свыкнуться с этим фактом), выглядел он почти как человек, если не считать двух белых костяных плавников на черепе вместо волос. А еще у него были ярко-красные глаза.

— Думаю, именно от него пошла сплетня, будто Талдарен питается юношами. Этим он хотел держать нас в узде.

— Хочешь проверить? — поинтересовался Деметриус.

— Нет. Но вино нужно не мне одному. Без вина девушки не придут на озеро.

— А может, и придут, если ты их попросишь, — предположил Деметриус.

Коготь вспыхнул. Он как новичок вызывал любопытство у всех девушек на острове.

Всего на вилле «Беата» проживало пятьдесят учеников, и если вычесть тех, кто не принадлежал к человеческой расе, оставалось шестнадцать молодых людей, ровесников Когтя или постарше, лет двадцати пяти, и четырнадцать девушек в возрасте от четырнадцати до двадцати двух.

— Алисандра, — произнес Рондар.

— Вот именно, — согласился Деметриус, — пригласи ее. Если она согласится, значит, придут все юноши, а если все юноши соберутся у озера, значит, за ними потянутся и все девушки.

Лицо и шея Когтя приобрели бордовый оттенок.

— Краснеет, — расхохотался Рондар, натягивая штаны.

— Оставь его в покое, варвар. Если мы хотим, чтобы сегодня к озеру пришли девушки, нам нужно, чтобы Коготь пригласил Алисандру.

Коготь с сомнением посмотрел на Деметриуса, но ничего не сказал. В отличие от других юношей он без труда мог заговорить с Алисандрой и все же давным-давно пришел к выводу, что она не испытывает к нему никакого интереса. Если случай сводил их вместе, она вежливо, но без особого энтузиазма поддерживала с ним беседу, пока остальные парни с благоговением взирали на нее. Коготь сразу решил, что ухаживать за такой — зря тратить время.

Тем не менее если Деметриус был готов рискнуть навлечь на себя гнев повара из-за украденной бутылки вина и даже Рондар оживился, стоило заговорить о вечеринке, то Коготь ощутил ответственность. Он тоже должен был внести свою лепту.

Закончив одеваться, юноша направился на поиски Алисандры.

Костер полыхал вовсю, а вокруг него собрались юноши и девушки — кто парами, кто по трое — и тихо разговаривали. Только Рондар слегка отдалился от компании вместе с какой-то девушкой, чье имя Коготь не знал.

К удивлению Когтя, к костру собрались почти пятьдесят человек. Кроме двух бутылок вина, принесенных Деметриусом, молодежь опустошила большую флягу с пивом, стянутую кем-то из хранилища. Несколько парней совсем опьянели. Коготь сделал глоток вина и отошел в сторону от костра.