Спецслужбы и войска особого назначения - Линник Татьяна Ивановна. Страница 35

Но в практике работы первых детективов перемен вначале было немного. Жалованье новых детективов было больше, чем у боу-стрит-раннеров, а следовательно, соблазн коррупции меньше.

Но любой житель Лондона все еще мог нанять детектива в частном порядке по своему делу. Такая возможность была необходимой уступкой английской общественности, начавшей вновь возмущаться. Разве из Франции не доходили устрашающие слухи? Разве их уголовная полиция не является по существу, институтом шпионажа за гражданами? Подобные подозрения только усугубляли и без того сложную борьбу детективов с преступностью. Все это порождало ограничения, которых не знали во Франции и которые были на руку лишь преступникам. Детективы не могли никого задержать, не имея в наличии веских доказательств. Им запрещалось склонять подозреваемого к даче показаний. Всех подозреваемых они обязаны были предупреждать, что всякое их показание может быть использовано против них самих.

(Ю. Торвальд. Век криминалистики. — М., 1984.)

КОМАНДИРЫ ИРРЕГУЛЯРНЫХ ВОЙСК

Никакой список шпионов-любителей не будет полон, если не включить в него имени полковника Т. Э. Лоуренса — «Лоуренса Аравийского», действовавшего во времена Палестинской кампании (1918). Этот молодой англичанин, наделенный бесспорными дарованиями, оригинальным нравом и серьезной эрудицией, был отличным агентом разведки и шпионом до того, как показал себя одним из наиболее способных командиров иррегулярных войск в современной истории. Как партизанский вождь, Лоуренс организовал военную кампанию в пустыне, и его «верблюжий корпус» арабских племен имел большое значение, совершенно непропорциональное своей малой численности, вооружению и характеру театра военных действий. Пробравшись через турецко-германский фронт, Лоуренс порой с несколькими сторонниками из туземцев взрывал мосты и воинские поезда и совершал другие акты диверсии. Маскировался он в совершенстве, он не только был похож на арабского шейха, но и научился мыслить как араб, отлично усваивал племенные различия между отдельными группами арабов и вел себя совершенно так же, как они.

Лоуренс был и искусным шпионом, и умелым руководителем, всегда хорошо знавшим, что ему в том или ином случае может противопоставить враг. Результаты его шпионской системы и партизанских вылазок в высшей степени пригодились генералу Алленби в палестинской кампании.

В Малой Азии и на Ближнем Востоке англичане столкнулись с несколькими агентами германской разведки, из которых каждый был в известной мере и на свой лад наделен талантами Лоуренса. Чины разведки генерала Алленби считали, например, самыми предприимчивыми своими противниками Прейсера и Франкса. Прейсер, наиболее ловкий из них, подобно Лоуренсу, исключительно хорошо знал Ближний Восток и столь же хорошо владел искусством маскировки. Турки называли этого германского агента «бедуином». Говорят, он по меньшей мере трижды, в критические моменты, пробирался в Египет и посещал английскую ставку в Каире.

В стратегически крайне беспокойном районе между Суэцом и Константинополем, где очень трудно приходилось путешественникам и еще труднее — агентам секретной службы, Прейсер орудовал совершенно свободно, занимаясь шпионажем либо собирая сведения у подчиненных агентов, туземных жителей и местных разведчиков, состоявших на содержании у турок или немцев.

Вольфганг Франкс провел много лет в разнообразных колониях Британской империи то в. качестве овцевода в Австралии, то в качестве коммерсанта в Бомбее, то как журналист в Кэптауне — и все безуспешно. Он не переставал быть немцем, хотя внешне был очень похож на уроженца британской колонии. Пришла война, и Франкс поспешил на родину и записался добровольцем. Он получил заурядный пост в тяжелой артиллерии, а затем предложил свои услуги военной разведке, прося направить его на фронт в районе Яффа-Иерусалим. Франкс убедил своих начальников, что он хорошо знает край, что он умеет ругаться, как заправский австралийский овцевод, и может даже сойти за британского штабного офицера. По редкому стечению обстоятельств, ему действительно удалось получить назначение, для которого он был исключительно пригоден.

Франкс прибыл в Палестину как раз в тот момент, когда турки начали испытывать на себе всю мощь наступления Алленби. В совершенстве владея не только английским языком, но и некоторыми его диалектами и располагая обмундированием различных родов войск, он начал действовать в роли то английского, то колониального офицера. Пробраться в лагерь англичан ему было сравнительно нетрудно. Английские и турецкие линии тянулись параллельно одна другой в ограниченной зоне, почти как на Западе, с той лишь разницей, что вместо грязи и воронок Пикардии здесь были пески, — безводная пустыня. Отъехав достаточно далеко от переднего края, Франкс огибал его и попадал во вражеский лагерь. В экстренных случаях он перелетал фронт на самолете и спускался с парашютом.

Облачался он при этом в английскую военную форму. Обладая отличной выправкой, прекрасными манерами, технической осведомленностью почти во всех отраслях военного дела, он щеголял штабным мундиром, нашивками, всеми деталями формы и ни в ком не возбуждал подозрений. Он успешно выдавал себя за офицера какой-нибудь дивизии, расположенной в том или ином отдаленном пункте яффско-иерусалимского фронта, иногда же за артиллерийского офицера. При этом ему удавалось включать в телефонные провода свой миниатюрный аппарат. Это давало ему возможность подслушивать официальные разговоры, и он так хорошо подражал голосам англичан, что однажды ему удалось даже передать по телефону нужный ему приказ.

Англичане не раз воздавали ему должное. В сущности все, что известно об этом германском мастере шпионажа, исходит от его бывших врагов, отдавших справедливую дань его отваге. Когда война кончилась, Франкс, подобно многим даровитым собратьям по профессии, исчез бесследно, не оставив ни воспоминаний, ни каких-либо записок. Но до конца палестинской кампании он исчезал лишь для того, чтобы вновь появиться в каком-нибудь другом секторе фронта под Новой личиной. Не раз случалось, что по его милости англичанам приходилось спешно менять свои планы. Его всячески преследовали, и зачастую многие английские офицеры, хоть чем-нибудь на него похожие, арестовывались и вынуждены были бесплодно терять время, пока не выяснилось, что они никакого отношения к грозному майору Франксу не имеют.

(Р. Роуан. Очерки секретной службы. — М., 1946.)

ПОКАЗАНИЯ ДЛЯ «ИНТЕЛЛЕДЖЕНС СЕРВИС»

Секретная английская служба «ИнтелледжеНс сервис» была главным соперником ОГПУ в Мешхеде.

Секретарь Сталина Бажанов после своего бегства из Союза встретился в Персии с капитаном Маканном, местным британским вице-консулом. В своем отчете об этой встрече, отправленном в тот же день в Нью-Дели, вице-консул подчеркнул, что беженцы представляют значительный интерес. «Они владеют исключительно важными политическими секретами, — докладывал он, — которые хотели бы сообщить правительству Его Величества, но отказываются раскрывать их, находясь в Персии. Они готовы сделать это, как только окажутся в Индии. Можно ли разрешить им, — спрашивал в заключение вице-консул, — проследовать в Кветту?»

И получил однозначно отрицательный ответ. Их утверждение, будто они знают какие-то важные государственные секреты, «выглядит неубедительно».

Бажанов начал приходить в отчаяние — и было от чего! Однако на сцене появляется второй его спаситель. Фамилия спасителя была Скрайн. Он служил консулом Его Величества в районах Кайн и Систан. Именно его тогдашним энергичным действиям (однако не поддержанным начальством) мы обязаны тем, что спустя много лет смогли появиться на свет главы настоящей книги, посвященные Бажанову, и больше того, сам Борис Бажанов остался в живых и смог в дальнейшем рассказывать о себе. (Имеется в виду книга Бажанова «Воспоминания бывшего секретаря Сталина»).

По свидетельству Бажанова, советские финансовые эксперты (без сомнения, набранные в основном из числа дореволюционных специалистов) в подтверждение своих выводов привели следующее любопытное сравнение с положением царской России накануне первой мировой войны: