Наркомафии - Белов Николай Владимирович. Страница 79

Нелегально же кока выращивается на тайных плантациях общей площадью 100—200 тыс. га, расположенных в долинах Амазонки и впадающих в нее рек. Ежегодно там производится около 300 тыс. т листьев коки.

На наркорынке этот товар оценивается примерно в 900 млн долларов. Исходного сырья хватает на производство 3 тыс. т кокаиновой пасты — полуфабриката, из которого изготавливается сам наркотик. Стоимость этой пасты составляет примерно 2 млрд 400 млн долларов. Для сравнения — общая годовая сумма дохода от всего перуанского экспорта редко превышает отметку в 100 млн долларов.

Самую большую прибыль приносит не выращивание коки и не превращение ее в концентрированный гидрохлорид кокаина (иначе говоря, пасту), а реализация готового наркотика. Кокаин, произведенный из тех же 3 т пасты и успешно реализованный где-нибудь в США, приносит ни много ни мало 76 млрд долларов прибыли. В этом плане Перу много теряет, так как в самой стране кокаин не производится. И деньги, вырученные за те наркотики, которые изготавливаются из перуанского сырья, как правило, не возвращаются в страну, а оседают в крупных западных банках или вкладываются там в легальный бизнес, предварительно пройдя процесс отмывки. Хотя даже того, что все же возвращается на родину кокаина, вполне хватает для того, чтобы наркобизнес считать одним из самых выгодных способов заработать деньги в этой стране. По оценкам французского журнала «Монд дипломатик», за год перуанские мафиози получают около полумиллиарда долларов. Несмотря на то, что эта сумма невелика по сравнению с доходами колумбийских наркобаронов, в случае нужды мировая наркомафия всегда приходит на помощь своим перуанским коллегам.

Руководствуясь примером Колумбии, перуанские наркоторговцы предложили властям своей страны погасить весь внешнеэкономический долг Перу, составлявший 15 млрд долларов. Вряд ли у самих перуанцев были такие огромные деньги. Судя по всему, им предложила «финансовую помощь» колумбийская или боливийская мафия, разочаровавшаяся в правительствах своих стран. Впрочем, и в этом случае их надеждам на фактическую легализацию наркоторговли в Перу, которая должна была наступить после выплаты внешнеэкономического долга, не суждено было сбыться. Перуанское правительство отказалось от предложений «патриотически настроенной» наркомафии.

В 60-е годы в Перу реализовывались огромные по своим масштабам программы освоения сельвы. Благодаря этому в джунглях Амазонки оказалось множество крестьянских семей. Затем наступил экономический кризис, и эти семьи остались, по существу, без средств к существованию. Но одновременно резко увеличился спрос на кокаин в Соединенных Штатах, что сопровождалось увеличением цен на этот специфический продукт. И многие крестьяне не устояли перед искушением заработать.

Посадки коки сразу же привлекли внимание местных и залетных наркомафиози. Благодаря их советам крестьяне стали использовать химические удобрения и ядохимикаты, позволяющие получать необычайно высокий урожай, превышающий обычный примерно в пять раз.

Как только в сельве запахло большими деньгами, там стали появляться не только наркоторговцы, по дешевке скупающие сырье, но и террористы. Поклонники тактики левого террора впервые заявили о себе около десяти лет тому назад. Появились и «сикариос» — профессиональные киллеры, отправляющие на тот свет крупных наркобоссов. Кроме того, крестьяне неизменно страдают от избытка внимания к ним со стороны полиции и армейских подразделений, которые борются с распространением наркотиков.

В свое время США предложили Перу свой план борьбы с наркомафией. Он включал поддержку Перу по нескольким проектам: КОРАХ (уничтожение посевов коки), ПБАХ (внедрение других сельскохозяйственных культур на засевавшейся кокой территории) и УМОПАР (создание специализирующейся на борьбе с наркомафией полиции). Но ожидаемого результата эти проекты так и не принесли.

Бюджет проекта КОРАХ очень незначителен, он составляет всего 1 млн долларов в год. Специальные отряды выискивают и уничтожают плантации коки в долине реки Уальга. Для того, чтобы снискать расположение и понимание крестьян, выращивающих наркотики, было решено выплачивать по 100 долларов за гектар уничтоженных посадок. Это смехотворная сумма, ведь доход от продажи четырех ежегодных урожаев коки составляет сумму порядка 10 000 долларов с гектара. Вытеснить коку не может даже такая типичная для этих мест культура, как какао, поскольку она приносит прибыль в десять раз меньшую.

Осуществление плана натолкнулось на препятствия уже в его начальной, стадии. Пытаясь ускорить процесс, США настояли на замене медленного и мало эффективного выкорчевывания кустов коки отрядами УМОПАР, на обработку ядохимикатами незаконных плантаций коки в верховьях реки Уальяга. Однако применение дефолиантов на больших площадях перуанской сельвы было вскоре запрещено по указанию из Лимы. Более того, перуанское правительство потребовало от госдепартамента США объяснений по поводу этой акции, представляющей угрозу для здоровья жителей этих мест, а также растительного и животного мира Амазонки.

Увы, надеяться на понимание производителей коки и наркоторговцев властям не приходится. Правительство, обеспокоенное необычайным развитием наркоторговли в регионе, вынуждено зачастую прибегать к радикальным репрессивным мерам. Примером тому является ежегодно проводимая операция «Кондор». Масштаб таких операций, направленных в первую очередь против незаконного выращивания наркотических культур, может удивить каждого. В ходе одной из них впервые была применена военная авиация. Благодаря массированным бомбардировкам удалось уничтожить многие подпольные аэродромы, построенные мафией в безлюдных местах, чаще всего в джунглях. Были и другие примеры широкомасштабного силового воздействия на наркоторговцев.

Вряд ли можно сказать, что правительство Перу ведет активную борьбу с наркомафией только для того, чтобы угодить США. Страна ориентируется на латиноамериканскую интеграцию, и разветвленная система наркобизнеса, набирающая силу на континенте, в этом деле — явная помеха.

В сражении с контрабандистами правительство Перу использует не только силовые, но и социально-экономические методы. Все понимают, что политикой жесткого давления проблему окончательно не решить. Огромную роль в борьбе против наркомафии играет профсоюзное движение, которое охватило даже самые глухие уголки страны. Посему неудивительно, что многие лидеры профсоюзов и их активисты были зверски убиты наемными киллерами наркомафии и членами террористических группировок. Кое-кто почувствовал, что идеологическое влияние на жителей перуанской провинции оказывают уже не наркомафиози. Профсоюзы помогают крестьянам отстаивать свои права, и единолично властвовать на многих территориях страны бандитам становится все труднее и труднее.

Тем не менее, пока больше всех страдают от сражений между наркомафией и властями именно простые крестьяне, большинство из которых вынуждено выращивать коку. Наркодельцы не придерживаются в своих действиях каких-либо правил или законов. Правило у них только одно — если человек не хочет повиноваться их воле, если он, скажем, не согласен с предложенной ему низкой ценой на коку, его просто лишают жизни. Подкупленная наркомафиози полиция вряд ли может помочь навести в таких регионах порядок.

В трагическую ситуацию, сложившуюся в некоторых регионах Перу, определенный элемент комизма внесли насекомые. У наркомафии в этой стране появился еще один более чем серьезный противник. Он совсем мал, и для человека безопасен. Это бабочки Eloria noyesi, или малумбия. Буквально за пару месяцев стаи бабочек уничтожили урожай коковых плантаций в 20 тыс. га в районе города Тарапото, что в департаменте Сан-Мартин. Эти маленькие безобидные насекомые принесли грозным наркоглаварям воистину катастрофический ущерб, оценивающийся примерно в 40 млн долларов. Говорят даже, что министерство сельского хозяйства Перу предложило энтомологам университета подготовить проект искусственного разведения таких бабочек. Исследования возможности применения малумбий в борьбе с наркомафией уже проводятся, причем на севере Перу, именно в той части страны, где влияние наркосиндикатов необычайно велико.