Природные катастрофы. Том 1 - Дэвис Ли. Страница 32

Такие действия начались в 1980 г. В это время 1,8 миллиона человек из 5 миллионов голодающих в Эфиопии находились в провинции Огаден, где этнические сомалийцы проводили партизанские рейды на правительственные заставы и деревни. Часто подобные рейды совершались и в Гаму-Гофа, на юго-западе, где засуха была наиболее жестокой. За весь год там не выпало ни одного дождя. Официальные представители ООН, посетившие Гаму-Гофа, Байе, Харар и Валло, отметили, что 50 процентов поголовья скота из 600000 уже погибло от нехватки кормов.

На протяжении 1981–1982 гг. орошение было невозможно, поскольку реки пересохли. В то же время приливы Индийского океана стали более высокими и сделали воду солоноватой.

Даже при условии, что в некоторых африканских странах рынок был прекрасно развит, продуктов для торговли не хватало. Все больше и больше люди превращались в кочевников и бродили с одного места на другое, вспоминая о последних обильных дождях в зоне к югу от Сахары в 1968 г.

В Гане в 1983 г. январский горячий ветер дул в два раза дольше обычного. Он принес пожары, которые уничтожили поля и продовольственные склады. Вместе с засухой пожары стоили государству трети годового производства продовольствия.

Наконец, в середине 1983 г. большая часть мирового сообщества спохватилась и повела массированную борьбу с волной голода, охватившего Африку. В сентябре того же года ООН заставила правительство Эфиопии подписать перемирие с партизанами. Администрация США, во главе которой стоял Рейган, сначала противилась поставкам продовольствия марксистскому правительству Эфиопии, по потом решила оказать гуманитарную помощь и подняла расходы на оказание помощи, доведя их до 10 миллионов долларов.

В конце 1984 г. ООН в «Нью-Йорк таймс» напечатала сообщение о том, что предположительно около 7 миллионов эфиопов находятся на грани голода. Многие умирали от сопутствующих недоеданию болезней.

Отряды ООН выяснили, в каких ужасных условиях жило население страны последние 10 лет. Когда к власти пришло марксистское правительство (в результате правительственного переворота), оно не стало принимать мер для орошения земель, улучшения технологии ведения сельского хозяйства. В результате сельскохозяйственная деятельность на севере страны довела землю до жалкого состояния, вызвав почти полную эрозию почв. Площадь выбиваемых домашним скотом лесов сократилась. Но правительство так ничего и не предприняло. Если же и делало, то лишь ухудшая обстановку. С помощью принадлежащих ему корпораций сельскохозяйственного рынка правительство снизило закупочные цены на зерно, лишив крестьян стимула производить избыточный продукт и продавать его.

«Фактически многие крестьяне предпочитают из избытков зерна создавать запасы, а не продавать его правительству за бесценок, — заметил один из представителей ООН. — Лучше иметь дополнительные продукты, считают они, чем те крохи, которые получат от правительства».

Тем временем засуха продолжалась, и от голода ежедневно продолжали умирать сотни эфиопов. Ученые предполагали, что с мая 1984 г. по май 1985 г. умрет от нехватки еды полмиллиона человек.

«… Многие другие, особенно дети, будут страдать от голода на протяжении всей жизни, включая отставание в физическом и умственном развитии», — заявил выездной представитель британской организации содействия «Оксфам» Хай Гойдер.

Объезжающие лагеря работники служб, которые кормили десятки тысяч человек ежедневно, описывали состояние дел в печальных и жутких тонах. «Так, в Кореме ситуация улучшилась, — заметил член независимой организации «Спасения детей» Уильям Дей. — В центре распределения пищи, что в 350 километрах к северу от Аддис-Абебы, три недели назад ежедневно умирали 150 человек. Три дня назад (ноябрь 1984 г.) эта цифра снизилась до 40».

Это было лишь сравнительным улучшением, так как люди продолжали гибнуть от голода. В высокогорных лагерях Эфиопии было очень холодно. В результате там люди гибли и от переохлаждения. Не имея другого убежища, они выкапывали землянки и сооружали вокруг них каменные заборы. Это было единственной защитой от мороза и ветра. В лагерях свирепствовали болезни. Тиф, пневмония, дизентерия, минингит и корь уносили жизни сотен людей.

Пока правительства обвиняли друг друга в причине бедствия, гибель людей продолжалась. В лагеря начали прибывать кочевники. Они сооружали традиционные низкие хижины в форме капли — тукус, сделанные из циновок и палок. Одна из их женщин в Хараре (Восточная Эфиопия) сказала в декабре 1985 г. репортеру «Тайме»: «Все животные от засухи погибли, за три года мы лишились всего. У нас нет ни овец, ни коз, и мы ничего не сможем сделать, даже если пойдут дожди».

Такая безысходность охватила многих из 1,2 миллиона человек в Хараре, кого захватила длительная засуха. Один из представителей организации спасения «Взаимодействие» назвал ее «зеленым голодом». «На полях растет сорго, па нем нет ни единого зернышка. Кукуруза высохла на корню, так что в ближайшем будущем конца голоду не видно», — сделал он вывод.

К январю 1985 г. помощь Эфиопии со стороны США возросла до 40 миллионов долларов. Но правительство страны большую часть этих поставок использовало не по назначению. Продовольствие и одеяла были использованы в качестве приманки для предполагаемого переселения жителей из бедных перенаселенных районов севера в плодородные малонаселенные районы юга. Скрытой целью этого, несомненно, был геноцид. Изнуренные голодом и болезнями сотни тысяч беженцев умирали в дороге, обочины которой уже были усеяны трупами животных и людей.

Наконец, в 1986 г. начались дожди, засуха прекратилась. Но остальные проблемы с улучшением погодных условий не исчезли. «Нормальная» ситуация для Эфиопии означает импорт 15 процентов необходимого для потребностей страны продовольствия и обеспечение пищей 2,5 миллиона человек. (Во время пика голодного мора в течение 1984–1986 гг. получили пищу 6,5 миллиона человек.)

В январе 1987 г. лидер Эфиопии полковник Менгисту Хайле Мариам начал трехлетнюю борьбу за полное обеспечение страны продовольствием. Он сказал, что «голод оставил в истории страны и в душах его людей неизгладимый след».

Высокие слова. Но недоплата фермерам за их продукцию и ужас переселения января 1985 г., который еще должен был повториться, заставили работников ООН усомниться в способности эфиопского правительства справиться с бедностью, засухой и голодом. И не только это. В конце 1987 г. конвой ООН, сопровождавший продовольствие в провинциях Эритрея и Тигр, которые подверглись засухе, был атакован людьми из антиправительственной группировки Народный освободительный фронт Эритреи. Было подожжено 35 грузовиков, доставляющих продовольствие страдающим от голода эфиопам. Оно так и не попало по адресу.

Появились новые проблемы. Еще больший размах приобретает гражданская война в соседнем с Эфиопией Судане. Сотни тысяч беженцев из Судана стали переходить через западные границы Эфиопии. Десятки тысяч беженцев тысячи километров проходили пешком по дорогам Судана, которые, как несколько лет назад в Эфиопии, были усеяны трупами людей, умерших от голода или от пуль милиции.

Ввиду того, что правительство Судана являлось демократическим, администрация Рейгана прислала ему в виде помощи 1,7 миллиарда долларов. Свыше 1 миллиона долларов в день должны были расходоваться на распределение пищи среди голодающих. Но работники независимых организаций помощи не были допущены в страну, а обязанность распределять пищу была возложена на армию. В результате большая часть поставок осталась в армии и не дошла до голодающего населения.

Обстановка еще более обострилась в связи с обильными наводнениями, которые буквально парализовали страну в августе 1988 г. Когда вода спала, прибывшие в страну многочисленные представители ООН и агентств спасения увидели в этом запустении явные признаки геноцида.

Как и в Эфиопии, милиция перегоняла с места на место согнанные в стада тысячи людей. Многие из них умирали в дороге. Но в отличие от Эфиопии, где в этих передвижениях было какое-то разумное начало, в Судане ничего подобного не наблюдалось. Единственной целью являлась смерть людей. Горожан переселяли в деревни, сельское население сгоняли в города, но никто не мог выжить в непривычных условиях, поэтому они умирали.