Слуга Империи - Вурц Дженни. Страница 73

Мара кивнула, сохраняя на лице маску полнейшего бесстрастия.

- У меня бывают моменты...

Накойя вновь завладела рукой Мары.

- Моменты, о которых не жалеет никто из тех, кто любит тебя, дочка. Но настанет срок, когда тебе придется искать прочного союза - если не с Хокану из Шиндзаваи, то с сыном какого-нибудь другого благородного вельможи. Этот новый консорт должен стать отцом твоего ребенка, чтобы по-настоящему скрепить союз между вашими двумя домами. Оставаясь правящей госпожой, ты сможешь приглашать к себе в постель любого, кто тебе придется по сердцу, и никто не посмеет сказать "нет"... но только после того, как ты подаришь ребенка своему супругу. А до того, придется позаботиться, чтобы ни у кого не возникал вопрос, кто отец ребенка. На сей счет нельзя допустить и тени сомнения, ибо это дитя должно быть словно каменный мост, переброшенный через глубокую пропасть.

- Знаю, - вздохнула Мара. - Но до тех пор я буду притворяться...

Она замолчала, не закончив фразы.

Поскольку Накойя явно не собиралась уходить, Мара заставила себя побороть меланхолию:

- У тебя какие-то новости?

Бывшая нянька нахмурилась, чтобы скрыть горделивую улыбку:

- Наш гость из Кеды, посланник тамошнего властителя, уже рвет и мечет от нетерпения. Он настаивает, чтобы соглашение было заключено сегодня и ни днем позже. Тебе надо бы поесть, привести себя в порядок, а потом выйти к нему, потому что Джайкен истощил весь запас возможных отговорок. Пора тебе самой повести переговоры.

Мара ехидно улыбнулась:

- Неотложное и до крайности неприятное дело о зерновых складах. Я о нем не забыла.

Она встала сама, помогла подняться Накойе и проследовала в свои покои, где ее уже ожидали служанки с ворохом одежд, подходящих для предстоящей аудиенции.

Двумя часами позже, одетая и причесанная как подобает, Мара вошла в Тронный зал. Находившийся там важный чиновник пребывал в крайней степени раздражения, хотя и пытался это скрыть; как видно, два дня, потерянные в бесплодных препирательствах с хадонрой, возымели свое действие. Джайкен, в равной мере издерганный и готовый в любой момент взорваться, при ее появлении встал и возвестил:

- Властительница Акомы!

Посетитель круто обернулся и, немедленно подтянувшись, церемонно поклонился. Его многочисленные писцы и приказчики, имевшие довольно помятый вид, также вскочили - по примеру начальника - и отвесили положенные поклоны, хотя и не смогли столь же быстро стереть с собственных лиц следы раздражения и досады.

Мара дождалась, пока посланец завершит серию поклонов, предусмотренную этикетом, и лишь после этого взошла на возвышение. Все глаза обратились к ней: мерный стук костыля Кейока, следовавшего по пятам за госпожой, создавал внушительный контрапункт с поскрипыванием доспехов Люджана.

Сохраняя все внешние признаки почтения, эмиссар учтиво осведомился:

- В добром ли ты здравии, властительница Акомы?

Легчайший налет заносчивости в интонации посетителя, очевидно, должен был напомнить хозяйке дома о том, что семья Кеда, которой он служит, относится к Пяти Великим Семьям и потому превосходит Мару рангом.

Отлично уловив этот оттенок, но соблюдая осторожность, чтобы не нарушить собственную изысканную прическу, Мара лишь слегка склонила голову:

- Я вполне здорова, первый советник Хантиго. Здоров ли твой хозяин, властитель Кеды?

Ответ прозвучал несколько натянуто:

- Могу сказать лишь, что он был здоров, когда я в последний раз его видел.

В голосе господина Хантиго сквозила такая обида, что Мара с трудом сдерживала улыбку. Его хозяин, состоящий в отдаленном родстве с Шиндзаваи, был могущественным человеком. Властитель Кеды не просто стоял выше Мары в иерархии знатных родов; помимо того, он был также полководцем клана Каназаваи. У нее и в мыслях не было нанести оскорбление властителю Кеды, хотя по ее указанию Джайкен последние полтора дня только тем и занимался, что морочил голову первому советнику этого вельможи.

После того как Мара расположилась на подушках, а служанки расправили ее одеяния, так что слои ткани легли поверх ее ног в несколько рядов, подобно цветочным лепесткам, она мановением руки позволила сесть своим советникам и приезжим из Кеды и сразу же перешла к делу:

- Накойя говорит, что мы уже почти достигли взаимного понимания.

Первый советник властителя Кеды сохранил свою безупречную осанку, но тон его ответа не оставлял сомнений насчет того, что он думает на самом деле.

- При всем моем уважении к твоей высокочтимой первой советнице, госпожа Мара, должен признать, что дело еще далеко не. улажено.

Мара подняла брови:

- В самом деле? А что же тут еще нужно обсуждать?

Опытному политику потребовалось все его самообладание, чтобы сдержать раздражение.

- Нам требуется доступ к пристаням в Силмани, Сулан-Ку и Джамаре, госпожа. По-видимому, твои торговые агенты закупили так много складских помещений, что по сути все прибрежные территории в этих городах перешли в твое монопольное владение.

Воспользовавшись секундной паузой в речи Хантиго, в разговор вклинился один из его спутников, который добавил с желчным сарказмом:

- В тех краях не видно признаков бурной коммерческой деятельности Акомы, а это значит, госпожа, что дело не в твоей сверхъестественной прозорливости. Вряд ли ты заранее предвидела, что у семьи Кеда возникнет нужда в этих складах, и заблаговременно предприняла влаги, дабы чинить нам препятствия. Позволь напомнить тебе, что сезон кончается и мы вынуждены спешить, чтобы подготовиться к приему и размещению товаров на складах около пристаней. Коммерция семьи Кеда не должна страдать из-за прискорбных задержек.

Опасаясь, как бы рассерженный приказчик не сболтнул лишнего, Хантиго снова взял дело в свои руки:

- Мой господин приказал мне выяснить, каковы твои требования, и столковаться о выкупе заключенных тобой контрактов на аренду складов в трех вышеупомянутых городах. После двухдневных переговоров мы так и не смогли точно установить, какую цену ты назначаешь.

В дальнем конце зала в тени возникло какое-то движение, которое привлекло внимание Мары: это вошел - как всегда, тихо и незаметно - Аракаси. Он сразу понял, что госпожа его заметила, и подал ей знак, чтобы она не отрывалась от своего дела.

Мара в упор взглянула на посланца из Кеды:

- Хантиго, планы Акомы относительно тех хранилищ - это дело Акомы. Скажу только, что мы лишимся серьезных преимуществ на осенних ярмарках будущего года, если не сохраним за собой ныне действующие контракты.

- Госпожа моя, да позволено мне будет заметить, - возразил он, - интересы семьи Кеда не распространяются на осенние ярмарки будущего года. Речь идет только о нынешней весне: наше зерно должно быть отправлено по реке при первой же возможности. Когда твой торговый агент в Джамаре пренебрег предложениями нашего агента, мы попытались начать переговоры о краткосрочной передаче арендных прав... - Он прокашлялся и постарался, чтобы в его голосе не прозвучала нотка снисходительности: перед ним сидела не капризная девочка, а опытная участница Большой Игры. - Мы не сразу обратились к тебе, поскольку обычно властительницы не утруждают себя мелкими коммерческими заботами, но, госпожа, времени осталось так мало, что каждый день может стать решающим!

- Да, решающим... для Кеды, - уточнила Мара. Из донесений, поступающих от разведчиков Аракаси, можно было понять, что зерно весеннего урожая, собранного на полях Кеды, лежит в житницах на фермах, расположенных в верховьях реки, и управляющие ждут лишь известия, что зерно пора отправлять в портовые хранилища. К началу весенних паводков предполагалось приготовить все таким образом, чтобы можно было быстро погрузить зерно на лодки и баржи для доставки на рынки Священного Города, Сулан-Ку и Джамара. Сухие зимы в низменных областях Келевана были единственным временем года, когда река Гагаджин - главная транспортная артерия и торговый путь Империи - становилась почти несудоходной. Зимой по реке могли передвигаться легкие челны торговцев рыбой, но отмели, расположенные между Сулан-Ку и Джамаром, оказывались непреодолимым препятствием для глубоко сидящих груженых барж. И только по весне, когда начиналось таяние снегов в горах Высокой Стены, вода в реке поднималась и грузовые суда могли пуститься в путь. Мара пыталась завладеть портовыми территориями и в Кентосани, Священном Городе, но потерпела неудачу: согласно одному из имперских эдиктов, никому не дозволялось единолично распоряжаться портовыми складами по долгосрочным контрактам, поскольку это могло нанести урон интересам Империи.