Фантастический бестиарий - Булычев Кир. Страница 47

В лесу было тихо, даже птицы молчали. И вдруг в отдалении король услышал многоголосый лай своры собак. Артур вскочил — никакой другой охоты в королевском лесу быть не могло.

Лай приближался.

Артур на всякий случай спрятался за ствол дуба. И правильно сделал, потому что он увидел удивительного зверя, которого ему не приходилось видеть и слышать о нем тоже не довелось.

Дальше передадим слово сэру Мэлори:

«Подошел зверь к источнику и стал пить, И такой из брюха зверя слышался рык, будто лают сразу тридцать гончих псов, но, покуда пил он, шума у него в брюхе не было. Наконец, с громогласным рыком удалился зверь, а король глядел ему вслед и показалось ему все это удивительным.

Через некоторое время после того, как зверь удалился, из леса вышел пеший рыцарь. И спросил короля, который нечаянно задремал:

— Рыцарь задумчивый и сонный, скажи, не проходил ли здесь, чудесный зверь?»

Артур признался, что чудесного зверя он наблюдал, и поинтересовался, зачем зверь понадобился рыцарю?

— «Сэр, — ответил рыцарь. — Я уже давно преследую этого зверя и загнал много лошадей. Мне бы достать еще одну, чтобы продолжить погоню».

Тут появился доезжачий короля Артура со свежим конем, и рыцарь, которого звали король Пелинор, выпросил этого коня у заинтригованного Артура. На прощание он призывался Артуру, что гоняется за зверем непрерывно уже двенадцать месяцев и либо настигнет его, либо изойдет «лучшей кровью тела».

Здесь же Мэлори, расставаясь навсегда с королем Пелинором, сообщает, что тот гонялся за зверем до самой смерти, а после его смерти за ним погоню продолжал знаменитый рыцарь Паломид, кстати, сарацин по вере и национальности.

Так как ничего о внешнем виде зверя Мэлори в той главе не сообщил, то приходится пролистать пятьсот страниц «Смерти Артура», прежде чем снова возникнет рыкающий зверь, на этот раз в связке с Паломидом.

В части, повествующей о приключениях рыцаря Тристрама, влюбленного в прекрасную Изольду, защищая честь своей дамы, Тристрам напал на рыцаря Ламорака, и их бой закончился вничью.

«А тем временем, — вновь передадим слово сэру Мэлори, — ехал мимо сэр Паломид, добрый рыцарь. Он преследовал Зверя рыкающего, что с виду был головой — как змея, телом — как леопард, лядвеями (за этим словом мне пришлось отправиться в гости к Далю, который сообщил мне, что лядвеями в старые времена именовались ляжки) — как лев, и голенями — как олень. А из чрева у него исходил рев, точно сорок псов гончих заключены были в нем, и этот рев исходил из него, где бы зверь ни очутился. За этим зверем сэр Паломид гонялся всю жизнь, ибо таков был назначенный ему рыцарский подвиг. Так гнался он за зверем, и зверь промчался мимо сэра Тристрама, а чуть погодя явился туда и сэр Паломид. Сэр Паломид поверг наземь сэра Тристрама и сэра Ламорака одним копьем, а затем ускакал вдогонку за Зверем рыкающим, который назывался Бет Глатиссант, двое же рыцарей остались там в превеликом гневе…»

Как видите, из второго отрывка мы можем извлечь куда больше информации, чем из первого упоминания о звере.

Наверное, когда Зверя рыкающего увидел король Артур, он был так напуган, что рассмотреть его не успел. На деле же зверь — одна из наиболее сложных зоологических конструкций, известных нашей лженауке. Я испытываю искренне сочувствие к художнику, которому придется рисовать Зверя рыкающего. И подозреваю, что на деле он выглядел попроще. Но когда обиженные Паломидом Тристрам и Ламорак вернулись в замок, они были вынуждены признаться, что их походя опрокинул на землю какой — то незнакомец. Скрыть этот позорный случай было нельзя — рядом находились оруженосцы и их, раненный в предыдущем бою, товарищ. Вот они и приукрасили чудовище, дабы показать силу рыцаря, от которого зверь улепетывает.

В книге Мэлори еще многое рассказывается о сэре Паломиде, но о его спортивном увлечении более не говорится. Можно допустить, что он в конце концов догнал и прикончил зверя, чтобы тот не рыкал и не мешал отдыхать.

В других английских книгах о Звере рыкающем нет ни слова. Наверное, эти звери вывелись в Англии очень давно.

***Гидра***

Удивительно, что гидра средневековая не имеет ничего общего античной гидрой, то есть Лернейской, и ее родственниками. Лернейская, как вы помните, — гигантское чудовище, многоголовое и злобное.

В то же время эволюционно она — этап в превращении гидры, которую большевики с уважением называли гидрой контрреволюции, в ту безвредную одноклеточную и почти микроскопическую, которая сегодня реально обитает в некипяченой воде.

В бестиариях гидра — водное животное относительно небольшого размера, живущее в воде реки Нил и пребывающее в постоянной вражде с тамошним крокодилом. Почему она его так ненавидит, ученые не говорят.

Как известно, крокодилы больше всего любят подремать на нильском берегу, широко разинув зубастую пасть. Гидра проскальзывает внутрь пасти, забирается по пищеводу в желудок и там резвится в свое удовольствие. Разорвав крокодилу внутренности, она выбирается из погибшего пресмыкающегося и ищет следующую жертву.

В схоластическом средневековом сознании гидра символизировала — никогда не догадаетесь! — Иисуса Христа, который проникал в ад, чтобы вывести оттуда грешников. Есть мнение, что латинское название гидры произошло от латинского же названия выдры, с которой когда — то кто — то гидру спутал.

***Гарпии***

Я не уверен, что этим тварям место в нашей книге. Но, судя по тому, что о них известно, о их манерах, повадках, образе жизни, — это все же животные, а не люди.

Гарпии появляются, очевидно, в древней критской мифологии, еще в догреческие времена, в качестве божеств вихря. Сначала у них нет имен, а потом появляются имена: Подарга, Аэлла, Аэллопа, Окипета и Келайно, которые означают понятия вроде «вихрь», «быстроногая», «мрачная»…

Рождены они были одной океанидой от морского божества Тавманта. Никто не знает, как выглядел Тавмант, так что происхождение гарпий даже с точки зрения мифа — туманное.

Насколько гарпии были птицами, а насколько женщинами, зависит от фантазии соответствующего художника, по крайней мере, чаще всего они изображаются как птицы с человеческими головами.

В известных художественных произведениях они появляются лишь однажды. Для этого придется открыть миф об аргонавтах. Из него следует, что когда «Арго» прибыл в Салмидесс в Восточной Фракии, выяснилось, что правит там некий Финей, слепец. Слепцом он стал за излишнюю любовь к правде. Оказывается, он обладал даром точно предсказывать будущее и пользовался этим даром не лукавя. Такой предсказатель был богам противен. Они его ослепили. Про тяжелую участь короля прослышали гарпии, отвратительные, наглые, вонючие полуптицы. Стоило царю усесться за трапезу, прилетали Аэллопа и Окипета, хватали со стола все, что повкуснее, а оставшиеся объедки заражали таким зловонием, что голодный Финей просто бежал из — за стола, опрокидывая мебель.

Ясон появился у Финея перед обедом, так что гарпий не увидел. Он спросил слепого провидца, как добраться до Золотого руна. Финей на это отвечал коротко и с чувством:

— Сперва избавь меня от гарпий!

Аргонавты не поверили в гарпий и стали ждать, пока слуги царя накроют на стол. Потом они всем экипажем заняли места вокруг стола, и тут прилетели сестры — вонючки. Они начали хватать со стола пищу. Это вывело аргонавтов из себя, и по знаку Ясона два аргонавта, братья Калаид и Зет, отличавшиеся от прочих членов команды тем, что, будучи сыновьями повелителя ветров Борея, унаследовали от отца могучие крылья, взвились в воздух и погнались за гадкими созданиями. Есть несколько версий того, как герои расправились с гарпиями, но больше Финея они не трогали. О гарпиях вскользь говорит Гомер, упоминания о них встречаются в трудах других античных авторов, но любопытно, что один из авторитетов той поры, Диодор Сицилийский, описывая визит аргонавтов к Финею, ни слова не говорит о гарпиях. Его версия реалистична. Диодор сообщает, что вторая жена Финея говорила слепому мужу, что его объедают гарпии, а на самом деле крали пищу и оскверняли ее вонью ее собственные слуги. Финей умирал от голода, и появление аргонавтов его спасло. А Калаид и Зет, родственники его первой жены, расправились со второй женой и накормили царя.