Контрабанда и контрабандисты: Наркотики, антиквариат, оружие - Ревяко Татьяна Ивановна. Страница 44

Во время обыска у Малышевых обнаружили каталог известной фирмы «Квелль». Он был испещрен пометками Малышевой. По этому каталогу она заказывала Букийону различные вещи, которые он доставлял из-за рубежа в Москву. Реализация импортного дефицита — кожаных пальто, других предметов одежды, кассет для видеомагнитофонов, фотоаппаратов — приносила деньги немалые. Иногда производился прямой обмен: так, за два кожаных дамский пальто была приобретена икона «Казанской богоматери».

В поле зрения чекистов Малышевы попали после того, как упрочилось их явно не случайное знакомство с бельгийским дипломатом господином Букийоном. Оно не могло не насторожить, не привлечь к себе внимание. Что крылось за этим? Ясно было, что знакомство это носит явно деловой характер. Ради чего приезжает Малышева в Москву и всякий раз встречается в определенных местах с Букийоном? Незаконные валютные операции? Но, насколько было известно, Малышевы «валютой» не занимались, не их профиль. Сбыт иностранцу икон и антиквариата? Но Малышевы были «собирателями». Они скупали. Тогда оставалось предположить: Букийон — сообщник Малышевых. Он в дипломатическом багаже перемещает за рубеж ценности, легальный вывоз которых запрещен. Канал контрабанды надо было обнаружить и перекрыть.

События, последовавшие вскоре одно за другим, поторопили чекистов, уже располагавших кое-какой информацией о Малышевых, об их знакомстве с атташе бельгийского посольства. Супруги в очередной раз посещают Москву только ради встречи с Букийоном. Ничем другим в столице не интересуются. Возвратившись, сразу же уезжают из Ленинграда в курортную Юрмалу под Ригой. Туда к ним в гости через несколько дней приезжают на машине супруги Букийон. Гостят недолго, всего несколько часов, и вновь «Мерседес» с прицепом отправляется в путь. Стало известно: дипломат заказал каюту до Венеции на теплоходе «Азербайджан», уходящем в рейс из Одессы.

Теперь уже ясно, где собирается пересечь границу Букийон. Нетрудно понять, почему отказался он от самолета: на машине, да еще с прицепом, багаж везти куда удобнее. Версия, отрабатываемая чекистами, подтверждалась.

Оперативная группа ленинградских чекистов прилетела в Одессу накануне ухода в рейс «Азербайджана». Белоснежный красавец теплоход стоял у пирса, ожидая пассажиров. Чекистам тоже не оставалось ничего другого, как ждать приезда двух его пассажиров, заказавших каюту до Венеции. Ночью позвонили коллеги из Киева. «Мерседес» ночует в их городе.

После полудня, за несколько часов по отплытия теплохода, машина с красным пятном дипломатического номера на темно-вишневом, припудренном дорожной пылью кузове, мягко притормозив, остановилась на пирсе Одесского порта. «Мерседес» выглядел куда респектабельнее и солиднее своего хозяина. Если бы он приехал в порт на автобусе, никто и не признал бы в нем дипломата. Что-то провинциальное, местечковое было в облике и манерах этого неприметного человека с жидкой бородкой клинышком и крючковатым носом. Он все пытался делать быстрее, чем следовало, — суетился вокруг машины, что-то перекладывал в ней, мелкой иноходью впереди жены поспешил по трапу на борт теплохода. Хотя спешить и беспокоиться причин не было. Но уже через несколько минут Букийон спустился к машине, у которой как раз и появилась группа таможенников. 

— Что у вас в багажнике?

Вопрос таможенного инспектора был неожиданным. Как правило, багаж дипломатов не осматривается. Но инспектор показал на собаку, которую держал на поводке таможенник, стоявший у багажника «Мерседеса»:

— Видите, собака нервничает...

Собачка и впрямь нервничала. То ли ей не понравился размахивающий руками Букийон, то ли надоели долгие разговоры, то ли она была необыкновенной одесской собакой, чуявшей не только наркотики, но и любую контрабанду. Факт тот, что она поскуливала у багажника, рвала поводок.

— Нет у меня наркотиков, — бушевал Букийон. — Вы не имеете права. Я буду жаловаться!

— А может, и не будете. Откройте багажник, — стоял на своем инспектор таможни.

— У меня нет ключа!..

— Где же он?

— У жены...

— Придется побеспокоить ее...

Букийон, словно ждавший повода расстаться с таможенниками, своей мелкой иноходью потрусил к трапу теплохода. И словно желая поскорее открыть багажник, тут же поспешно спустился к машине.

— Открывать не буду! — еще издали крикнул он.

— Ну что ж, откроем сами...

К багажнику подошел таможенник.

— Не смейте ломать замок! — крикнул Букийон и открыл багажник машины.

Когда развернули первый пакет, вынутый из багажника, сверкнул серебряный оклад иконы. Чекисты, издали и, казалось, безучастно наблюдавшие сцену у «Мерседеса», теперь подошли к машине. Они не ошиблись.

Таможенники вели досмотр не торопясь. Букийон и его жена теперь таможенникам не мешали. Напротив, любезно разрешили осмотреть салон машины и прицеп. Еще до прихода экспертов было ясно, что вещи, обнаруженные при досмотре, вывозу заграницу не подлежат, а стоимость их намного больше десяти тысяч рублей. Налицо было преступление, за которое полагается по таможенному кодексу уголовное преследование. Но личность дипломата неприкосновенна. Если бы даже в багажнике машины обнаружили труп, то господина Букийона нельзя было задержать, помешать ему выехать за границу. Его лишь попросили написать объяснение и подписать протокол об изъятии ценностей.

Но еще до окончания осмотра Букийон поспешил заявить:

— Вещи не мои!

— Чьи же?

— Моих знакомых. Меня попросили перевезти их через границу.

— Кто они?

— Я не знаю фамилии. Случайное знакомство...

— Как же смогли они доверить случайному знакомому столько ценных вещей?

— Не знаю... Их зовут Люда и Юра, они живут в Ленинграде...

Супруга дипломата сообщила адрес случайных знакомых, он был в ее записной книжке. Другой информации в объяснении, оставленном на таможне, не было. Да в ней и не нуждались. Немного облегченный автопоезд, «Мерседес» с прицепом, погрузили на борт теплохода. Его хозяевам пожелали счастливого плавания. Белоснежный лайнер легко отошел в положенное время от причала. Над Черным морем было солнечно и прозрачно. Будни и заботы оставались на берегу.

На Балтийском побережье, где отдыхали в это время Люда и Юра из Ленинграда, тоже была хорошая погода. После отплытия теплохода из Одессы позвонили в Юрмалу:

— Как наши дачники?

— Отдыхают...

— Возвращайтесь с ними домой.

Курортная, залитая ранним летним солнцем Юрмала еще спала, когда в дверь одного из ее домов настойчиво постучали. Открыл Малышев. Обыск продолжался недолго, дачники отдыхали налегке. Тихий поселок еще не проснулся, когда машина, увозившая Малышевых, выехала на шоссе, ведущее в аэропорт.

МОШЕННИК И СОКРОВИЩА

Миланец Армандо Вердильоне обещал администрации Омской области «способствовать установлению культурных и коммерческих связей Омской области с представителями финансовых, промышленных и страховых кругов Италии». В свою очередь, на виллу господина Вердильоне Сан-Карло под Миланом должна была отправиться из Омска выставка с названием «Сокровища искусств. Шедевры России».

Вещи для нее отбирались из двух городских музеев. На виллу Сан-Карло готовились отбыть: золото скифов (вторая такая коллекция есть только в Эрмитаже), живопись русского авангарда и западноевропейская. 311 предметов были оценены в 15 миллионов долларов. Сумма, по мнению специалистов, слишком скромная для блестящего собрания, которым господин Вердильоне собирался украсить свой дом на некоторое время.

Московские чиновники, познакомившиеся с документами, потребовали от устроителей выставки патронажа официальных итальянских властей и отдельного договора со специальной службой бравых итальянских карабинеров. Три года назад именно эта служба разыскала украденные с частной выставки в Генуе картины из Третьяковской галереи. Этот трагический случай, к счастью, завершившийся благополучно, до сих пор бросает минкультовцев в дрожь, и они решили уточнить, кто же такой синьор Вердильоне.