Зигмунд Фрейд - Феррис Пол. Страница 24

Эти теории не имели ничего общего с теми, на основе которых возник психоанализ. Секс занимал важнейшее место и в психоаналитической теории, но там он принимал вид «воспоминаний», части целого мира событий прошлого. Эти события создавали во взрослом человеке конфликты, которые вызывали то, что Фрейд определял как «психоневроз», то есть истерию и навязчивые неврозы: серьезные и опасные заболевания.

Под вредным сексом, который предположительно портил жизнь господину и госпоже А., Фрейд имел в виду постоянное прерывание полового сношения до мужского оргазма и использование презервативов. Мастурбации тоже следовало избегать. Многие врачи часто говорили то же самое, но Фрейд сделал эту точку зрения частью своей всеобъемлющей теории, объясняющей причины неврастении и «невроза тревожности». Он называл это состояние «актуальными неврозами» «По-немецки „Aktualneurose“, что в буквальном переводе означает „современный невроз“.». К 1892-93 годам в письмах к Флису начинает проскальзывать его уверенность в том, что эти неврозы вызывает «аномальная половая жизнь». Вот главная причина, а не ускоряющийся темп жизни.

Вспоминая об этом периоде жизни, Фрейд подчеркивал, что он уже тогда задумывался над проблемой «воспоминаний» о сексе, центральной идеей психоанализа. «Актуальные неврозы» не имели такого значения и были благополучно забыты, хотя Фрейд продолжая о них говорить. Его поздние воспоминания не объясняют, почему вначале эта идея была так важна.

Параллельно Фрейд продолжая заниматься психоневрозом, в частности истерией. В 1888 году он написал анонимную статью для медицинского учебника, посвященную истерии. В ней описывается «метод, который впервые применил Йозеф Брейер из Вены», при котором «[мы] под гипнозом заставляем пациента вспомнить психическую предысторию заболевания и определить, в какой момент оно возникло». Слово «предыстория» — типично фрейдовское. Он имел в виду, что, проследив травматическое воспоминание до его источника, можно каким-то образом избавить пациента от вредных эмоций. Позже этот процесс стал называться «катарсисом» — слово общего значения приобрело терминологический характер. Исследования проводились на Берте Паппенгейм. В то время о ее случае ничего не было написано. Брейер не стал использовать «катартический метод» с другими пациентами. Это сделал Фрейд, начиная очень осторожно, иногда с помощью гипноза, а иногда и без.

Никто не мог сказать, что представляет собой гипноз, и Фрейд в том числе. С времен венского Антона Месмера, жившего в конце восемнадцатого века и утверждавшего, что от гипнотизера гипнотизируемому передаются невидимые флюиды («животный магнетизм»), «магнетический сон» периодически вызывал интерес науки. Название «гипноз» было изобретено в 1842 году шотландским врачом Джеймсом Брейдом. Шарлатанов-гипнотизеров хватало. Сам Месмер был хитрым артистом с весьма странными взглядами.

Медицинское сообщество скептически относилось к методу, используемому на сцене и для развлечения домашних гостей. Брейер, который нашел серьезное применение гипнозу в случае Берты Паппенгейм, считал, что можно гипнотизировать даже птиц. Животные вообще были популярными объектами гипноза. До своей болезни Флейшль на дружеской вечеринке усыпил цыпленка и заставил краба встать на голову. Увлекшись гипнозом, доктор Артур Шницлер предложил пациенту убить себя, и тот на следующий день послушно набросился на врача с ножом для разрезания конвертов.

Трудно определить, кто кого дурачил. Шарко верил в гипноз, но только для слабоумных и истериков, например, тех жаждущих известности женщин из «Сальпетриера», которые иногда, без сомнения, дурачили его самого. Фрейд, однако, считал, что с помощью гипноза можно проникнуть в «психическую предысторию», и его особенно интересовали истерики как более экзотические пациенты, особенно женщины с сильным характером, оказавшиеся под властью болезни.

Для Фрейда истерия стала основным неврозом, который он исследовал, анализируя прошлое пациентов. Его не беспокоило то, что это может быть связано с ущемлением прав женщин — в то время эта проблема не существовала ни для невропатологов, ни для кого другого. Он стремился разгадать потаенные мысли пациентов.

Теперь все это нас не удивляет — психотерапия в том или ином виде используется очень широко, и все мы верим в существование тайной жизни человека. Но в то время для подобных заявлений нужны были смелость и богатое воображение. Фрейду было интересно знать, что происходит в мозгу его пациентов, и он внимательно слушал, что они ему рассказывают, как это делал Брейер с Анной О., а потом задавал новые вопросы.

Глава 9. Лечение разговорами

История Берты Паппенгейм, рассказанная Фрейду Брейером еще до женитьбы первого, произвела на него очень большое впечатление. Именно Фрейд убедил Брейера опубликовать этот случай — это произошло значительно позже, в 1895 году, — когда они совместно писали книгу «Этюды по истерии», с которой началась карьера Фрейда. Паппенгейм упоминалась там под вымышленным именем «Анна О.», вскоре приобретшим известность. Предполагают, что Брейер ее вылечил и тем самым навел Фрейда на мысль о создании психоанализа.

Ее настоящее имя стало известно лишь тогда, когда Эрнест Джонс написал биографию Фрейда в 1950-х годах. Это вызвало негодование семьи, потому что Берта Паппенгейм впоследствии стала известной феминисткой и общественным деятелем, и они хотели запомнить ее именно такой. С тех пор обнаруживаются все новые сведения об этом случае, о которых Фрейд мог знать, а мог и не подозревать. Существует целая школа, занимающаяся научным описанием жизни Анны О. В работах приверженцев этого направления показано, как Фрейд использует ее болезнь в своих целях: так он и работал.

Впервые Брейер упомянул о Берте 18 ноября 1882 года: это зафиксировано в письме Фрейда Марте, написанном на следующий день. Как ни странно, Марта была с ней знакома. После того как Берман Бернейс упал мертвым на улице в 1879 году, Зигмунд Паппенгейм — отец Берты — стал опекуном Марты.

Паппенгеймы были известным семейством евреев-ортодоксов. Берта родилась в Леопольдштадте в феврале 1859 года, приблизительно в то время, когда Фрейды приехали туда вместе с трехлетним Зигмундом. Правда, Фрейды снимали квартиру, а Паппенгеймы жили в особняке. Позднее Паппенгеймы переехали на другую сторону канала, в Девятый округ. Что знал Фрейд об их прошлом, нам неизвестно.

Берта не интересовалась религией, но активно сопротивляться решениям семьи в религиозных вопросах не могла. Наверняка она получила обычное религиозное образование, включавшее в себя подготовку к браку, в том числе правила приготовления пищи и многочисленные инструкции, касающиеся женской гигиены. Ее светское образование, которое, скорее всего, продолжалось до шестнадцати лет, включало современные языки, потому что кроме немецкого она знала английский, французский и итальянский. Она ездила верхом, играла на фортепиано, посещала концерты и театр и в общем вела светский образ жизни, про который впоследствии говорила, что он состоял из скучных пустяков, служащих для того, чтобы «убить время».

Ни лечение, которое она получала, ни психологические наблюдения, сделанные Брейером по ее поводу, похоже, ни в малейшей степени не учитывают, что она могла быть умной и своевольной женщиной, страстной натурой, которая пыталась с помощью болезни изменить ненавистную ей жизнь. Подобный диагноз мог бы быть поставлен в двадцатом веке, но никак не в девятнадцатом. Ближе всего к нему приближалось замечание Брейера о «монотонной семейной жизни», из-за которой у нее оставались излишки энергии, способствующие развитию чрезмерно сильного воображения.

Ее болезнь, описанная Брейером в книге «Этюды по истерии», выражалась довольно странно. Все началось в июле 1880 года, когда ей был двадцать один год, с усталости и галлюцинаций. Семья проводила то лето в Ишле, курорте с грязевыми и серными ваннами, которые так любил император и его семейство. Отец Берты серьезно заболел (у него была инфекция легких), и Берта как любящая дочь настояла на том, чтобы провести у его постели всю ночь.