Ирландская принцесса - Фетцер Эми. Страница 8
— Объяви, что она твоя заложница, — предложил Рэймонд. — Они не посмеют сунуться, если мы пригрозим ее прикончить.
— Это верно, но ведь есть еще разбойники в лесу! Откуда ты знаешь, что они не подчиняются ее командам? — И Гэлан добавил, увидев, что Рэймонд собирается возразить: — Не позволяй одурачить себя этой красотке! Она двулична и лжива, как все здешние дикари.
А в это время Сиобейн, изображая радушную хозяйку, обходила зал, знакомясь с английскими рыцарями. Все они выражали ей свое почтение и благодарили за чудесный прием.
Гэлан не спеша попивал эль, дивясь про себя, как этой женщине удается околдовать его бравых рыцарей одной только улыбкой. Пендрагон и сам не остался равнодушен к ее чарам.
Сиобейн вдруг застыла и выпрямилась, словно почувствовав на себе его пристальный взгляд. С милого лица мигом слетела радушная улыбка, его сковала маска брезгливости и недоверия. У Гэлана возникло ощущение, будто ему дали пощечину на глазах у всех этих людей.
Неожиданно он встретился взглядом с маленьким рыжеволосым мальчиком, взиравшим на английского рыцаря с откровенным ужасом.
— Так ты и есть проклятый английский наемник? Сидевший рядом Рэймонд прыснул со смеху.
— Ты, что ли, сделан из камня? — простодушно поинтересовался малыш, пощупав литые икры огромного мужчины. — Нет, вроде бы живой… Ты ведь пришел меня убить, да?
Гэлан наклонился, чтобы поднять мальчишку с пола, но его опередила Сиобейн. Она подхватила ребенка и прижала к груди.
— Я не воюю с детьми, принцесса! Чей это ребенок?
— Это Коннал О'Рурк! — ответила она, гордо выпрямившись. — Мой сын!
Вот оно что! Отпрыск О'Рурка. Наследный принц…
Гэлан с грустью наблюдал, какое трогательное выражение появляется на лице у Сиобейн, когда она смотрит на свое дитя. Ему, внебрачному сыну титулованного лорда и никому не известной потаскушки, не дано было изведать такую любовь. Отец узнал о его существовании, когда Гэлану пришла пора становиться мужчиной, и произвел в оруженосцы за компанию с младшим сводным братом. Материнская любовь и ласка, родственные чувства и привязанности — все это прошло мимо него. Единственное, что было дано испытать Гэлану Пендрагону, — боевое братство мужчин. Какие уж тут нежность и забота!
Может, и правда плюнуть на выкуп и остаться здесь, в этом замке? Гэлану стоило немалого труда преодолеть этот приступ меланхолии. Ему, вечному бродяге, не место в Донеголе!
Он улыбнулся, когда принцесса опустила сына на пол и тот, расталкивая слуг и рыцарей, помчался к столу со сладостями. Сиобейн вдруг бросилось в глаза, что улыбка делает его ужасно похожим на проказливого мальчишку.
Глава 7
Внимание Гэлана привлекли лязг оружия и тревожные крики. Он выхватил из ножен меч, и его движение повторили остальные рыцари. В зал ворвался, задыхаясь, английский солдат, залитый кровью. Ирландцы возбужденно загомонили.
Сиобейн приказала своим людям сохранять спокойствие, пока Гэлан расспросит раненого. Он перекинулся с лучником парой слов и подозрительно взглянул на принцессу:
— Похоже, у нас гости. Уж не ты ли их пригласила?
— Я никого не звала сюда, Пендрагон!
— Посмотрим, — буркнул он, увлекая принцессу за собой во внутренний двор.
Ирландцы. В темноте уже можно было различить и пледы в золотую и зеленую клетку и меховые штаны. По команде воины вытащили в круг света главаря. С переломанным носом и рассеченной до кости щекой, он без сил рухнул на камни.
— Лохлэнн! — охнула Сиобейн и ринулась, было на помощь, но Гэлан дернул ее за руку, заставляя остаться на месте.
— Этот человек находится в моей власти, принцесса! — отчеканил Пендрагон. — И по закону военного времени я имею полное право его казнить!
— Так вот как ты поощряешь тех, кто принес присягу твоему суверену? — прохрипел Лохлэнн, с трудом поднимаясь на ноги.
— Не может быть! — в ужасе вскричала Сиобейн. Ирландец, красный от стыда, посмотрел на принцессу.
— А ты так и не покорилась. Что ж, другого я и не ожидал.
— Как и я от тебя, О'Нил!
Лохлэнн снова покраснел — на этот раз от гнева.
— Зато моих людей никто не гнал с их родной земли!
— Моих тоже! — Ее больно ранило известие о таком предательстве. Она бы не удивилась, если бы Генриху присягнул Тайгеран. Но только не Лохлэнн!
— Ты можешь доказать, что не врешь? — осведомился Гэлан.
— Документы в седельной сумке!
— Почему ты молчал до сих пор? Лохлэнн гордо выпрямился:
— Я могу скрестить с тобой мечи, Пендрагон, а она не может! Она — вдова моего сводного брата, и я дал клятву защищать ее, как и многие из здешних кланов!
— Ах как трогательно! — осклабился Гэлан. — Однако от нее тоже кое-что зависит. Пусть принесет присягу — и угроза исчезнет сама собой!
— Генрих отдал мне все мои земли, — криво усмехнулся Лохлэнн. — Ты могла бы сделать то же, Сиобейн! Этот выскочка, — он покосился на Гэлана, — рано или поздно уберется обратно в Англию, а твое поместье останется при тебе!
— Неправда, его приберет к рукам еще какой-нибудь проныра! И наверняка это будет англичанин! Если у нас и есть враг на этой земле, так это они!
— Он к тебе пристает? — вдруг с тревогой спросил Лохлэнн.
— Нет! — отвечала Сиобейн, хотя и подозревала, что несносный англичанин очень скоро овладеет тем, к чему так стремится.
— Англия слишком сильна и слишком хочет покорить нас, малышка. Они никогда…
За их спинами раздался детский визг, и Коннал со всех ног бросился к Лохлэнну.
— Ты пришел! Ты нас спасешь!
Почему-то эта троица, очень похожая на настоящую семью, возмутила англичанина сильнее, чем сорок вооруженных разбойников, атаковавших замок.
— Встань возле меня, принцесса! — рявкнул Гэлан.
Она послушно шагнула вперед, но Лохлэнн поймал ее за руку.
— Не смей прикасаться к ней своими кровавыми лапами! — воскликнул ирландец, бешено сверкая синими глазами.
— Довольно! — Гэлан решительно встал между ними и оказался лицом к лицу с О'Нилом. — Я разрешаю тебе и твоим людям покинуть замок без конвоиров и верхом. Но без оружия!
Лохлэнн приготовился ответить очередной дерзостью, но Сиобейн перебила его:
— Делай как он велит, О'Нил!
Ирландец надменно кивнул и направился к воротам в сопровождении своих людей. Сиобейн повернулась к Пендрагону.
При виде гнева, полыхавшего в его черных глазах, у нее душа ушла в пятки.
— Запомни, женщина: еще раз сунешь свой нос, куда не просят — и я запру тебя одну, пока ты не принесешь присягу!
— Напрасно ты притащился в такую даль, Пендрагон! Я могла бы присягнуть хоть сию минуту, но разве эта клятва будет что-то значить? Ты уедешь, как только получишь выкуп, а вместо тебя явится кто-то другой, и все начнется сначала.
…Явится кто-то другой, и захочет переспать с ней, и сделает своей подстилкой… От этой мысли Гэлан пришел в ярость. Точно так же его выводила из себя ее возможная близость с О'Нилом. Ревность лишила его самообладания, заставив задать неуместный вопрос:
— Ты собиралась выйти замуж за О'Нила? Сиобейн растерялась от неожиданности:
— Это не имеет отношения к тому, чего ты добиваешься от меня. Я все равно буду править в Донеголе!
— Больше ты не будешь править нигде! — взорвался Гэлан.
Внезапно раздался пронзительный вопль: это Коннал с разбегу врезался головой под коленки Гэлану, чуть не сбив рыцаря с ног.
— Не смей обижать мою маму! — закричал он.
Гэлан как завороженный смотрел на столь отчаянное проявление отваги в таком маленьком существе. Сиобейн не ожидала подобной реакции. Англичанин следил, как она гладит по голове взъерошенного малыша, пытаясь его успокоить:
— Тише, мой принц! Этот рыцарь не собирается нас убивать!
Коннал испуганно распахнул глаза.
— Ты клянешься?
Пендрагон нашел в себе силы лишь молча кивнуть в ответ.
Гэлан смотрел сквозь распахнутую дверь, как принцесса укладывает спать своего сына. Его снедала жгучая ревность при виде этой очаровательной картины — ведь сам он получал ласку лишь за плату.