Черные Мантии - Феваль Поль Анри. Страница 98
Надеюсь, – пробурчал тот с демонстративной холодностью.
Господин Лекок открыл картонную коробку, и, углядев там кусок воска, еще раз выразил одобрение:
– Браво!
Маркиз, стряхивая пепел с сигары, заговорил:
– Дружище, я упомянул Черные Мантии просто так, мимоходом. Нельзя сказать, чтобы у вас были так называемые враги в министерстве или даже в префектуре полиции. Но, поймите меня правильно, положение ваше неопределенно, хотя вы делаетесь все заметнее… Во всех странах, где имеется администрация, вопрос полномочий ставится довольно остро. Пусть вас это не огорчает, но…
– Меня это не огорчает, – отрезал Лекок. – Ваши министры и ваша префектура нужны мне как прошлогодний снег!
– Вы можете не огорчаться и хорохориться сколько угодно, – ответил маркиз, – но все-таки, по моему мнению, неосторожных выходок вам следует избегать.
Господин Лекок внимательно изучал присланный документ, время от времени бросая взгляд на вынутый из коробки кусок воска.
– Есть такой малый по кличке Пиклюс, – заговорил он наконец, – который служит мне вернее пса только за то, что время от времени я бросаю ему обглоданную кость со своего стола. Этого парня я не променяю на полдюжины ваших чиновников, получающих по двадцать тысяч франков в год… В чем дело? Мне собираются чинить помехи? Прошу вас говорить откровенно!
– Дорогой мой господин де ла Перьер, – отвечал маркиз, стараясь сохранять дистанцию, – нет ничего опаснее, чем пытаться обвести вокруг пальца такого человека, как я. Мне так и не довелось узнать истинной подоплеки вашей деятельности. Если бы я ее знал, я мог бы быть вам гораздо полезнее.
Господин Лекок восхищенно созерцал клочок бумаги, исписанный отчетливым почерком нашего друга Пиклюса. Усмехнувшись, он взял кусок воска и, внимательно исследовав его, пробормотал: «Кокотт тоже славный мальчик!»
Слуховой рожок, расположенный слева от него, снова задышал и сообщил в подставленное ухо:
– Барон Шварц ожидает вас в кабинете!
– Через несколько минут я к услугам господина барона, – пообещал Лекок в раструб и, повернувшись к маркизу, без обиняков объявил:
– Вы полезны мне точно настолько, насколько я этого желаю.
Заметив, что обидчивый дворянин покраснел от злости, он почел нужным разъяснить:
– Есть один пункт, насчет которого мы должны договориться с вами раз и навсегда… Что там еще? – раздраженно прервался он, хватая нетерпеливо посвистывающий рожок, который доложил:
– Баронесса Шварц ожидает вас в будуаре! Разразившись смехом, Лекок ответил:
– Через несколько минут я к услугам госпожи баронессы!
– Счастливчик! Вас посещают баронессы да еще в такое позднее время, – игриво заметил маркиз, ухватив на лету последнее слово.
Господин Лекок вместо ответа повторил:
– Так вот, есть один пункт, насчет которого мы должны договориться раз и навсегда: без всякой обиды вы должны довольствоваться тем, во что я могу вас посвятить. Мне пришлось вращаться в таком мире, о каком вы понятия не имеете, и свой богатый опыт я вовсе не намерен терять. У меня нет ни малейшей претензии стать выше вас или хотя бы сравняться с вами. Мы с вами делаем дела, для этого нам обоим необходимы связи. Дорогой маркиз, по необходимости я вынужден поддерживать отношения с людьми, стоящими очень низко на социальной лестнице, в плане дружеском я общаюсь с людьми своего круга и наверх не рвусь. Я – господин Лекок, если угодно – де ла Перьер, на чем не настаиваю, занимаюсь предпринимательством, ни больше ни меньше. Мне очень важно точно знать, что происходит в министерствах и префектуре, так как мною затеяны предприятия смелые и… огромные. Вы один из тех, кто поставляет мне отменную информацию, и я это учитываю. Но чтобы опасаться каких-то там министров или префектуры – увольте. Если они вздумают атаковать меня, это будет мне только на руку: я подсчитал, что подобное остолопство сделает мне рекламы на сто тысяч экю. Надеюсь, теперь вам ясно, как обстоят дела?
Речь эта была произнесена спокойно и вразумляюще, чуть ли не отчеканена по слогам. Маркиз бросил в огонь сигару и, вставая, сказал:
– Приходится принимать вас таким, каков вы есть.
– Позвольте, – остановил его хозяин, – вы куда? Мы еще не закончили.
– Госпожа баронесса заждалась, – фривольным тоном напомнил маркиз, чтобы разрядить обстановку.
Зажав между большим и указательным пальцем реляцию, полученную от Пиклюса, господин Лекок попытался успокоить себя словами:
– Не думайте, что я собираюсь втянуть вас в какую-то спекуляцию, хотя моя идея может принести много денег. В каждой хорошей идее скрыты деньги. Будьте добры сесть и дослушать меня.
Маркиз повиновался. Слово «деньги» заставило его навострить уши.
– У меня деятельная натура, – продолжал господин Лекок. – Планы так и бурлят в моей голове. Я затеваю много всяких дел, может быть, слишком много… впрочем, нет, я не разбрасываюсь, а просто пытаюсь разными способами выполнять одну и ту же работу. Нам многое предстоит обсудить в этот вечер, и вам, вероятно, покажется, что мы говорим о не связанных между собой вещах, но уверяю вас, речь пойдет об одном только деле, причем огромном. Хотите вы поприсутствовать завтра или самое позднее послезавтра на курьезнейшей церемонии?
– На какой?
– На похоронах предводителя Черных Мантий.
– Вот как! – изумленно вскричал маркиз. – Значит, они все-таки существуют, Черные Мантии.
– Конечно, существуют. Человек, который только что умер и которого вы имели честь лично знать, командовал двухтысячной шайкой бандитов в Париже.
– В Париже! Две тысячи бандитов!
– Да, мужчины, женщины, дети, я не преувеличиваю. Впрочем, вы увидите сами.
– И вы можете назвать имя этого человека?
– Могу. Полковник Боццо-Корона.
– Полковник умер?
– Час тому назад. Отошел в мир иной праведником.
– И вы выдвигаете против него обвинение?
– Вот еще! Для этого требуются амбиции, а их у меня почти нет, так, самая малость, которая подсказывает мне, что господину Лекоку нечего в этой истории делать.
– Но если полковник…
– Полковник? Почтеннейший человек, не правда ли… Мои визитеры, кажется, начинают выходить из себя!
Оба рожка застонали одновременно. Маркиз принялся за пиво, в то время как хозяин говорил со своими невидимыми собеседниками. Голова у маркиза шла кругом не от сигарного дыма и не от пива, а от тех головокружительных скачков, что позволял себе Лекок в разговоре.
– Я как раз занимаюсь делом госпожи баронессы! – заверил Лекок рожок, расположенный справа от него, и столь же чистосердечным тоном заверил левый раструб: – Я как раз занимаюсь делом господина барона!
И, улыбнувшись своему собеседнику, добавил:
– С помощью этой простенькой формулы, дорогой мой, можно выиграть добрую четверть часа, даже имея дело с нетерпеливцами. Как только скажешь даме или господину: я занимаюсь именно вами, буря стихает, и самые бесноватые становятся мягкими как шелк. Секрет профессии. Ко мне люди приходят за помощью, и надо уметь обнадеживать их. К тому же я вовсе не лгу: занимаясь вами, собой и тысячью других вещей, я одновременно занимаюсь и теми, кто меня ждет сейчас. Чтобы как следует использовать оставшиеся нам четверть часа, двинемся прямо к цели: вы бы много дали за то, чтобы оказать значительную услугу общественной безопасности?
– Много.
– Сколько?.. Ладно, не отвечайте, цену вашей признательности я определю сам. Позвольте вас спросить: не сохранилось ли в глубинах вашего сердца старой легитимистской закваски?
– Гм, – хмыкнул маркиз, скрестив ноги.
– Понял. Бывают чувства и бывают выгоды. Старые чувства не мешают заботиться о новых выгодах. Наш король человек умный, философ, почти ученый…
– Мы будем говорить о государственных делах? – искренне удивился маркиз.
– Мы будем говорить о многом. Наше дело очень вместительно.
– И о том, что вам хотелось бы стать министром?
Господин Лекок одарил собеседника снисходительным взглядом.