Две недели дождя (СИ) - Алексенцева Екатерина Вадимовна. Страница 27

Как будто говорит с подружкой. Эйчер медленно кивнул, потом ещё раз. Да, я не буду волноваться, меня это вообще не волнует. Указательный палец рисует на столешнице круги. Больше, меньше, снова больше. Спокойно и закрыто. Это - безопасность, это - защита. Ему - меньше, Лаю - больше.

- Хорошо, я буду ждать тебя дома. - Эйчер с трудом подавил в себе необходимость повторить его фразу. Нельзя, слишком часто - опасно. Ему редко приходилось лгать Лаю - только в таких ситуациях.

- До встречи. - Гудки. Просто обозначить, что не придёт. Просто хотел услышать голос, или соскучился? Эйчер постоял ещё немного, слушая гудки, потом положил трубку и пошёл на кухню. Ещё одна бессонная ночь. Губы кривились желанием рассмеяться. Так можно было сбросить напряжение, выплеснуть всех людей, которых он касался, чьи разговоры слышал. Их было много, они мешали.

Эйчер взял с полки пачку и рассыпал по столу сигареты. Он пересчитывал их снова и снова, каждый раз брал последнюю и зажигал от предыдущей, пока не осталось тридцать две штуки. Сидеть на кухне, пить кофе и курить всю ночь напролёт. То, о чём Лай никогда не узнает. Бесконечная череда ночей без сна. Он придёт, он обещал, он обязательно придёт.

Мик откинулся на спинку кровати и закрыл глаза. Его только недавно оставили в покое, закончили процедуры и поставили капельницу. Чена увезли на переливание почти сразу, врач сказал, если бы не жгут - мог бы не выжить. У Ханнес оказался просто вывих, она ещё легко отделалась. Остальных обещали отпустить утром, если не будет осложнений.

Дверь открылась, впуская в палату плотного мужчину с седеющими волосами и лицом строгого учителя. Или какого-нибудь пехотного генерала.

- Доброй ночи, старший инспектор Хэрли, какими судьбами? - Мик приподнялся и опёрся спиной о подушку. Он не ждал своего начальника раньше утра.

- Какими? Ты смеёшься надо мной, Дэвис? Ты сначала приходишь ко мне, ничего не объясняя, просишь выдать тебе разрешение на обыск в недостроенном элитном здании. - Хэрли подтащил стул к кровати и развернул его спинкой вперёд, уселся, скрестил руки на груди. В его взгляде мешались праведный гнев, возмущение, облегчение и любопытство. - А потом меня выдёргивают из постели сообщением о том, что два моих инспектора, три лейтенанта и сержант доставлены в больницу, а то элитное здание полыхает так, что с другого конца города видно. Как это понимать, Дэвис?

- У нас была зацепка. - Мик обречённо вздохнул. Выкрутиться не получится, разве что сказать не всё, только необходимое. - Улика, мы пошли её проверить.

- И это оказалась ловушка, так? - Хэрли усмехнулся. Мик знал эту ухмылку - ему предстояло выслушивать долгую проповедь о том, как полезно подозревать людей в худших их проявлениях. И о том, как важно прикрывать тылы. Конечно, Хэрли был прав, они облажались, так что кара была вполне заслуженной. - Ты хотя бы заподозрил, что это может быть ловушка?

- Лай был в этом уверен. Да что там, это было просто очевидно! - Мик сжал кулаки, противно запищали аппараты, предупреждая о резком увеличении показателей. - Но у нас нет других зацепок. Этот ублюдок нам ничего не оставляет! Мы не могли не пойти. Да и кто же мог предположить, что он взорвёт там самодельную бомбу?

- Мог бы взять с собой сапёров. Дэвис, я всё понимаю, но это уже никуда не годится. Ты запросил разрешение работать во всех районах города без привлечения местных полицейских. Я дал тебе его. - Хэрли положил руки на спинку стула и слегка откинулся назад. Мик поморщился, старший инспектор был не в духе. В отделе такое его состояние называли "режим инквизитора". Этот режим мог проявляться по-разному, сейчас Хэрли явно был настроен поиграть в медленные и неторопливые нравоучения. - Ты попросил в напарники инспектора Нэвана, я дал тебе его. Нэван уже второй раз в больнице, муниципалитет понёс огромные убытки. Кто, скажи мне, будет компенсировать стоимость уничтоженного здания? Да там ремонт будет дороже стоить, чем строительство. Верхние этажи прогорели полностью, всё задымлено, часть конструкций перегрелась и деформировалась.

- Тогда часть компенсации на себя придётся взять строительной компании. Они явно нахалтурили с проектом. Дым шёл не только вверх, но и вниз по вентиляции. - Мик попытался защититься, свалив всё на строителей. Глупо было рассчитывать, что Хэрли не заметит его уловки - ответить только на последний вопрос. - Не думаю, что серийный убийца - миллионер. Денег от него точно не дождёшься.

- Верно, верно. Кстати, спасибо что напомнил, Дэвис. - Хэрли растянул губы в многообещающей улыбке. Мик заранее напрягся, он пытался понять, где именно и что он сказал не так. - Я ведь предупреждал тебя держаться подальше от Лангов. Предупреждал же?

- Предупреждал, - нехотя согласился Мик, - но что я могу поделать, если они являются на место очередного убийства? Они имеют право там находиться, потому что оба застолбили себе это дело. Они взялись за него!

- Успокойся, а то врач меня выгонит. Дэвис, я всё понимаю, но, для твоего же блага, держись от них подальше. Ты и так им серьёзно задолжал. - Хэрли покачал головой, в его глазах было скорее беспокойство, чем осуждение. - А они ничего и никогда не делают просто так. И ничего никогда не забывают, запомни. Так что у тебя на этого парня? Не зря же я лишил Нэвана обещанных отгулов?

- Мы знаем, как он выбирает места, есть версия о том, почему он убивает. - Мик потёр лоб ладонью. По его словам казалось, что у них есть почти что всё, но на самом деле у них ничего не было. - Но про личность убийцы мы ничего не знаем. У нас пока ничего толком нет, старший инспектор. Иначе мы не полезли бы в ловушку неподготовленными.

- Ладно, хватит. Понимаю, дело сложное и странное. - Хэрли встал, вернул стул на место и направился к выходу. У самой двери он остановился и повернулся к Мику. - Прижми этого ублюдка, Дэвис. Я рассчитываю на тебя. У тебя отличные люди, и инспектор Нэван - спец по всяким психам. Вряд ли можно собрать команду лучше.

- Я понимаю, старший инспектор. Я сделаю всё, что в моих силах. - Последние слова Хэрли уже не услышал, он вышел из палаты, мягко прикрыв за собой дверь. - И даже больше. Этот ублюдок перешёл границу.

Мик коротко выдохнул и закрыл глаза. Успокоиться, расслабиться и выспаться - надо вырваться из больницы как можно быстрее. Завтра утром он уже должен вернуться к работе. Ребят и Лая тоже придётся вытащить, тут уж ничего не поделаешь. Хотя он хотел бы дать им ещё отдохнуть после пережитого. Мик открыл глаза, над ним был ровный белый потолок. Как и во всех больницах, во всех палатах - просто белый.

Расследование всё больше превращалось в погоню, и пока что они безнадёжно отставали. Он ничего не мог изменить. Пока не мог. Мик пытался вспомнить всё, что успел узнать о личности убийцы. Единственное, что касалось его лично - точка, указанная братом Лая - школа для умственно неполноценных детей. Есть ли в этом действительно связь, или это просто случайность? Они ничего там не нашли. Может, действительно стоит просмотреть архивы, старые фотографии? Им нужен хоть какой-то подозреваемый. Для начала надо определить, кого они вообще ищут. Мику ужасно не хотелось касаться чего-либо, связанного с той школой. Наверное, заразился от Зарии мистической подозрительностью. Заброшенное здание казалось зловещим даже ему со всей его практичностью и скептицизмом. Но Мик не верил в людей, которые не совершают ошибок. А значит, убийца попадётся. Уверившийся в своей силе и безнаказанности, он обязательно совершит ошибку. И тогда Мик не упустит свой шанс. Ни за что.

Глава 5 Обесцвеченный мир. Забытый сон

Так что же такое безумие? Слишком сильное отклонение, иное субъективное восприятие? Ложь тела или интерпретации его сигналов мозгом? Не стоит романтизировать то, что называют безумием. Это болезнь, потому что это не нормально. Отличие от нормы, то, что необходимо держать под контролем и по возможности корректировать. Или уничтожать. Слишком сильное отклонение от усреднённого значения - это угроза всей системе. Люди не могут функционировать в обществе, если не соответствуют усреднённым критериям. Без этого общество не может существовать, а без общества не может существовать человек. Индивидуальность и приоритет человеческого "я" - ложь. Чтобы выжить, надо соответствовать. Так было всегда. Больных лечили, изолировали или устраняли. Безумие - это болезнь. Поэтому его надо выявлять и контролировать, изолировать, как больную клетку в теле. Безумие, ещё не найденное, не выявленное - это скрытая угроза. То, что может разрушить систему, нарушить баланс общества. Это не протест, это не вызов - это опасность. Тот, кто слишком сильно отличается - враг. Тот, кто не понятен - источник опасности и страха. От такого люди стараются отгородиться, такое они стремятся уничтожить. Никто не считает это неправильным, ведь на самом деле ценна не человеческая жизнь сама по себе. Для каждого члена общества ценной может быть лишь жизнь другого члена этого же общества. И ценна она на столько, насколько полезен обществу человек. Уничтожить опасного чужака вполне допустимо, даже если он относится к тому же биологическому виду. Потому что он не является часть общества. Вот только порой получается, что для безумца чужаками являются все люди. Именно тогда он становится слишком большой угрозой, чтобы просто его изолировать. Не стоит обелять или оправдывать безумие, не стоит искать в нём что-то большее. Это просто отклонение, угроза, от которой необходимо избавиться. Ради блага большинства.