История Зеербургского подполья (СИ) - Перемолотов Владимир Васильевич. Страница 11
Папа Шульц поморщился. Его товарищ был человеком хорошим, но увлекающимся. Сам профессор считал, что с радикальными идеями лучше переспать и не строить никаких скоропалительных планов отмщения. Да и кому там мстить? За что?
- Это все, конечно, возможно. Может быть даже нужно и необходимо...
- Но?
- Но меня, если честно больше всего сейчас беспокоит этот ящик с ананасами. Его точно не было? Или он все-таки был и пропал?
- Не было, - ответил Дрюня.
Папа Шульц облегченно вздохнул
- Или был... - продолжил Дрюня. - Какая теперь разница? По накладным он проходит?
- Нет
- Ну, вот и все. Значит, и не было.
- А если все-таки он есть?
- Тогда мы узнаем обо всем из газет.
- Ага... Узнают и урежут финансирование. Появятся же у них деньги, в конце концов?
- Я бы на их месте поступил бы с точностью до наоборот. Засчитал бы это как очередной опыт, подтверждающий нашу профессиональную состоятельность.
- Вот поэтому ты и не генерал.
- Точно. Я умнее...
Дрюня плавно сбросил скорость. Дорога, огибая довольно высокий холм, круто поворачивала. Перед поворотом лежали скатившиеся сверху камни. Машина притормозила. Кусты, густо росшие вдоль дороги, царапнули ветками по стеклу. Папа Шульц оторвал глаза от асфальта, разглядывая крупные красные ягоды на ветках, и не сразу сообразил, что машина встала.
- Э-э-э? Человек? - удивился Дрюня, увидев торчащие из-под капота ноги.
- А-а-а, дави его...- нервно зевнул Папа Шульц. - Мало что ли мы народу покалечили? Одним больше, одним меньше...
Его товарищ не послушался и ткнул локтем Папу Шульца, чтоб не зарывался.
- Посмотри...
Бормоча в полголоса проклятья в адрес очередного мученика науки, Папа вышел из машины. Обходя грузовик, он успел проклясть жизнь и порядки, при которых ему мало того, что не дают на опыты денег, так еще и разные дураки бросаются под колеса... Не скрывая своего раздражения, этот обычно интеллигентный человек нецензурно советовал лежащему на асфальте идиоту, если тот действительно хочет свести счеты с жизнью дойти до их лабораторного огорода, встать под яблоню и потрясти её посильнее. Выслушать ответ он не успел. Внимание переключилось на окруживших его вооруженных людей.
- В чем дело? - спокойно спросил профессор. Он мог бы и не спрашивать и без того ясно было, что дело, скорее всего в бумажнике или автомобиле. - Господам угодно развлечься?
- Господам угодно прокатиться, - раздалось снизу.
Рожа поднялся с асфальта.
- С вашего разрешения мы хотим воспользоваться этим автомобилем.
В профессоре еще не остывшем от словопрений в Военно-Техническом Бюро, закипело холодное бешенство.
- Может быть, вам еще что-нибудь нужно? У моего коллеги, например, есть хорошее исподнее... Совсем чистое...
Этот вопрос остался открытым, оттого что кто-то крикнул:
- Профессор! Коллега!
Нарушив все правила конспирации, на дорогу выбежал один из делегатов и начал трясти руку Папе Шульцу.
- Не пугайтесь, профессор. Тут все порядочные люди, - приговаривал он.
Близоруко щурясь, профессор разглядывал говорившего, не в силах поверить своим глазам и наконец, всплеснул руками.
- Дон Себасьяно? Вы? - спросил он с великим изумлением. - Вы на большой дороге? Вам что, мало платят на кафедре гидравлики?
- Одну минуту, профессор! - перебил его делегат. - Среди нас нет грабителей!...
Реальность.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
Профессор полуобернулся ко мне и в полголоса, но так чтоб слышал водитель авто, сказал:
- Это профессор Клямке, Шульц Клямке. Порядочный человек... Мне думается, что он на нашей стороне... Позвольте, я поговорю с ним.
Я пожал плечами. Машина у нас, считай, имелась. Водителей в нашей компании тоже хватало, так что вполне можно было бы обойтись без помощи и даже согласия, но я все-таки кивнул. Хозяин за рулем своей машины выглядит убедительнее, тем более, что оказывается и личность достаточно известная.
- Пожалуйста. Но ничего лишнего...
- Конечно, нет - успокоил меня делегат, ничего, похоже, плохого не подумавший. - Я только объясню, что его автомобиль послужит благородному делу.
Пропаганда дело хорошее, однако, сейчас не время для митингов.
- Хорошо. Только не объясняйте какому...
Делегат повернулся к профессору.
- Уважаемый коллега! Я не вправе рассказать вам всего...
Тот, кого он назвал Папой Шульцем ехидно и невежливо перебил коллегу.
- Я не настаиваю на том, чтоб узнать, хотя бы и половину. Не принимайте меня за идиота... По виду ваших друзей и так видно кто вы такие.
Делегат сбился.
- Вы знаете мой образ мыслей. За последние 40 минут он стал еще более радикальным, поэтому давайте ближе к делу... Если вам нужна помощь двух бедных провинциальных профессоров, то мы готовы оказать вам ее.
Наш товарищ затряс его руку еще сильнее.
- Спасибо, профессор! Я знал, что в трудную минуту вы будете рядом с нашим многострадальным народом!
- Короче.
- Нам нужен ваш автомобиль.
- Вас преследуют? Вы бежите?
- Что вы! Мы просто планомерно отходим, - с достоинством ответил коллега. - Из тактических соображений.
Папа Шульц посмотрел на Дрюню. Тот с интересом ждал, чем закончатся переговоры.
- Ладно, - сказал профессор, немного подумав. -Я тут подумал и решил, что для Военно-Технического Бюро, это будет покруче, чем репейник. Репейнику еще расти, и расти, а тут - раз и готово...
Его товарищ за рулем грузовика кивнул.
- Мы поможем вам. Все-таки приятно, когда в такую тяжелую минуту лучшие представители нашего многострадального народа пожелали составить нам компанию.
Он повернулся ко мне, сразу определив, кто тут главный. Пару секунд мы мерились взглядами. Я видел, что он решает, какой тон выбрать для разговора. Я представлял, что сейчас твориться в его голове и поэтому не удивился его выбору. Профессор решил говорить с нами с позиции силы. Ну, сразу видно, что не профессор психологии.
- В тех кустах у вас никого нет?
- Нет. В тех кустах у нас никого нет, - подтвердил я.
Глядя на меня, Папа Шульц достал тонкую трубку. Покатав что-то во рту, поднес ее к губам и с силой дунул в сторону кустов. Там громыхнуло. В стороны полетели ветки и осколки камней.
Ого! Никак не хуже гранаты. Только вот как он её во рту уместил и через трубочку выплюнул?
Через мгновение на дороге остались только автомобиль, профессора и я. Пережидая звон в ушах, я с искренним интересом оглядывая вывороченную рядом с дорогой ямину.
- Что случилось? - спросил Маркуша. - Кто стрелял?
Папа Шульц присел на корточки так, что голова его оказалась рядом с головой нашего товарища.
- Это хорошо, что у вас там никого не было, - сказал он назидательно, - а то могло бы произойти несчастье...
Если б он удосужился поднять вверх палец и потрясти им, то стал бы похож на бродячего проповедника. Только вот яма в земле намекала на то, что проповедями он может и не ограничиться.
- Похоже, вы очень серьезные люди, - ответил я, - но если мы отсюда не уберемся, то всем будет плохо.
Поняв, что он произвел необходимое впечатление на тех, кого в большинстве своем он считал недалекими малолетними хулиганами, Папа скомандовал.
- Дрюня! Мы уезжаем.
Дрюня, наконец, вышел из кабины и встал перед машиной, опершись костлявой задницей на капот. Словно не слыша друга, спросил.
- Что за люди?
- "Общество" - ответил Папа.
- Хорошие люди, - с чувством заметил Дрюня, рассматривая автомат на Маркушиной шее. Тот махнул рукой и с задней стороны грузовика послышался топот многих ног, хлопнула дверца.
Дрюня обеспокоено заозирался.
- Ты бы предупредил молодых людей... Мало ли что...
- Да! - сказал Папа Шульц. - Там у нас ящики... Так вы с ними поосторожнее..
- Коллекционные экспонаты? -поинтересовался я.- Достояние угнетенного народа?