210 шагов - Рождественский Роберт Иванович. Страница 4

Нелирическое отступление о дорогах
Все когда-нибудь
        делают шаг
              за порог.
Жизнь у всех –
на дорогах бренных…
А мечтаю я
      о пятилетке дорог.
Не абстрактных.
Вполне конкретных…
Вы прислушайтесь:
души людские
       томя,
в черноземах
       и в глинистой жиже
стонут в голос,
воют,
ревут ревмя
на конкретных дорогах
           машины!
Даже если какая беда пришла,
то доехать
      в средине марта
от села одного
       до другого села –
ни рессор не хватит,
ни мата!..
Понимаю,
     что очень огромна страна,
допускаю,
     что мы – не боги.
Знаю:
в слове «до-ро-га»
         звенит цена, –
дорогие нынче
дороги!..
Ладно, дорого…
Что ж,
   нагрузили – вези.
Песни пой,
себе в утешенье…
Ну а хлеб,
     лежащий
          в целинной грязи!
Он –
дешевле?!
А далекие рейсы,
         будто на приз, –
(«Доберется!..
Авось не утонет…»)?!
Разве долгий подвиг –
          шоферский риск –
ничего
не стоит?!.
А колдобины
       на ежедневном пути, –
(чуть расслабишься –
треснет шея)…
А сама невозможность
           проехать,
               пройти?!
Разве это –
дешевле?!
Не хочу, торопясь,
         предвещать закон,
сгоряча
городить напраслину.
Но в Державе такой,
          в Государстве таком
бездорожье –
уже безнравственно!
Это – факт!
И дело не в чьей-то
        молве.
Я
намеренно не стихаю…
Не ищите поэзии
в данной главе!
Не считайте ее
        стихами!..
Не стихи пишу –
хриплым криком
кричу.
Не себе
    прошу –
для Отчизны
хочу.
Для нее –
     океанами стиснутой,
драгоценной,
одной,
единственной!
Для которой мы трудимся
            столько лет,
для которой
поем и печалимся…
Недоступного нет,
         невозможного нет,
если только миром
навалимся!
Если только – с сердцем,
            с умом,
                с душой…
И Дорога наша
        сквозь время,
та,
которая пишется
        с буквы большой,
станет
к нашим потомкам
добрее!..
Всей наивностью
         этих спешащих строк,
всею ширью Земли,
всею далью
я мечтаю
     о пятилетке дорог, –
самой трудной мечтой
мечтаю…
За такое
    можно отдать и жизнь,
если это приблизит
сроки…
А сегодня, по-моему,
          коммунизм
есть
Советская власть
плюс дороги!
Шаги
Небо темное
      без берегов.
На стене
имена горят…
Двести десять
парадных
шагов!
Словно это и впрямь –
парад!
Необъявленный,
        странный,
             ночной!..
Вижу:
выстроились войска,
озаренные
      круглой луной,
продирающейся
сквозь облака…
Я друзей отца
       узнаю, –
вон они вдалеке стоят…
Впереди –
     в суровом строю –
сводный полк
Неизвестных солдат!..
Все
  пришли в эту ночь
           сюда
отовсюду,
где шла война:
с ноздреватого
       невского льда,
из-под Бреста и
Бородина!
С Даугавы,
      с Дона,
          с Днепра,
кто – на лошади,
кто – пешком…
И безмолвным громом
           «Ура-а!..»
перекатывается
над полком!..
Мне тревожно,
       холодно мне.
Ветер скорби
хлещет в ушах.
В потрясающей тишине
государственный
         слышен
             шаг!
И слова команды
слышны.
В небе
грустные марши
        парят…
Появляются
      из стены
принимающие
парад.
Командармы
      далеких дней,
чашу
выпившие до дна.
Застывают
      возле камней,
там, где выбиты
их имена…
И молчат они.
И глядят.
Будто верят,
      что скоро,
           в ночи
к ним из молодости
прилетят
бесшабашные трубачи!..
Вспоминают
      бойцов своих.
Снова чуют
цокот
подков…
Невесомые
     руки их –
у невидимых
козырьков.