Собрание сочинений в одном томе - Рубальская Лариса Алексеевна. Страница 3
Когда Олег сломал руку, Ольга поняла, что надо срочно возвращаться на работу. Никакого капитала у них сколочено не было, тем более что квартиру купили, слава богу, долги вернули всем, так что надо Олежку и Арсения кормить.
Мать Олега согласилась приходить к детям каждый день – ухаживать за Олегом и внуком.
Эрик Монахов и все девчонки были рады возвращению Ольги, рассказывали новости и сплетни о клиентках. В первый раз Ольга подумала, что они как-то разошлись с Милой. Никаких причин для ссоры, да и самой ссоры не было. Но почему-то после рождения Арсения они всего раза два поговорили по телефону и как будто забыли друг о друге.
Ольге некогда было анализировать эту ситуацию, дел было много, радость в лице нового человечка заливала ее душу, и печальным размышлениям в ней не было места.
Причина-то на самом деле лежала с краю – у Милы не было детей. И каждый раз, узнав о беременности кого-то из подруг, Мила испытывала чувство горя. Говорят, человек привыкает ко всему! А Мила привыкнуть к своей бездетности не смогла. Она перепробовала все возможные и невозможные методы, перележала в лучших больницах, и все безрезультатно. Вот как бывает: все у человека есть – красота, деньги, добрая душа, а детей нет. И больно о детях говорить, и больно на них смотреть, а когда узнает о чьей-то беременности – боль, ожог, слезы. И на время уход в себя. Пока душа не успокоится и не смирится с чьим-то счастьем.
Но когда Мила пришла в салон и увидела Ольгу, она бросилась к ней, как к самому родному человеку. Ольга была счастлива возвращению в прежнюю жизнь и показывала всем фотографию голопузого Арсения.
Олег болел долго, рука не срасталась, ее ломали и снова клали в гипс. Он скучал, слонялся по квартире без дела, читать не хотелось, даже к Арсению появилось какое-то равнодушие. По ночам ему снился цирк, и рука во сне была не сломана и ловко подбрасывала и ловила разные предметы.
С какого момента у них с Ольгой разладилась жизнь, ни он, ни она не заметили. Просто Оля допоздна сидела в своем салоне – рисовала, придумывала, примеряла и домой совсем не торопилась.
Олег со свекровью объявили Ольге, что надо подыскать детский сад, и однажды Оля, придя домой, Олега не застала, а свекровь как-то боком подошла, поцеловала малыша, положила ключи на стол – Олька, живи без нас – и ушла. Наутро Оля на работу пойти не смогла. Первая спасительная мысль – Мила. Мила, куда мне Арсения девать? И закрутилось колесо – звонки, перезвоны, анализы и престижный детский сад недалеко за городом, санаторного типа, только по выходным сыночек дома, а няньки приходят свататься все какие-то неподходящие.
– Валька, бери Гальку, приезжай. Будем опять вдвоем, растить ребят, что-нибудь с деньгами придумаем. Я зарабатываю прилично, на еду нам хватит. Буду вкалывать, а ты с ребятами дома сидеть. Я тебе зарплату даже платить буду, как в Москве няням платят. И мы петь с тобой по вечерам будем, и создадим группу новую – «Девочки-припевочки», продюсера классного найдем, в шоу-бизнес двинемся, приезжай, Валь!
Валюшка письмо Ольгино прочитала, прикинула все за и против, упаковала свои и Галькины вещички и, наконец, в Москву!
– Ой, ты такая же, Валька, только еще лучше стала. Поправилась, а тебе идет. Неужели с тех пор одна? Да не верю, наверно, все петраковские ребята об тебя глазки поломали. Вот я тут тебе одежду пошила, наряжайся.
– Олька, Олька, как давно мы не виделись, я по тебе скучала. Как хорошо, что все так вышло. Дети у нас, а мы красавицы-одиночки. Все сначала, да, Оль? Ты первый куплет, я второй, а припев – вместе.
До утра плакали, смеялись, курили, коньячку друг дружке подливали… И покатились недели…
Вальке иногда казалось, что это она Арсения родила – так полюбила мальчишку. Жалко, конечно, что Галька заскучала по бабушке и запросилась обратно, в Петраково. Но, с другой стороны, спокойно – Галька с бабушкой и Валькиными сестричками, сыта и ухожена. А она здесь, у Ольги – уберется, постирает, приготовит, с Арсением погуляет, телик посмотрит – и день пролетел.
Ольга-то очень занятой человек. Мила, подруга ее крутая, для Ольги салон новый открыла, в здании со стеклянной крышей, и наверху красивый вензель они повесили – «В. О. студия». Так здорово получилось – во! – в смысле здорово, и в то же время – Внукова Ольга. Да, кстати, Оля Валюшке зарплату прибавила и разрешила дочке в Петраково звонить за ее счет. И еще разрешила Валюшке все свои одежки носить, когда она захочет. Единственное, что изменилось, это то, что Ольга Валюшку больше Валькой не называла, а себя велела тоже только Ольгой звать, а при посторонних – Ольгой Васильевной. А так все как было. Нет, не все – они петь вместе перестали – некогда.
– Ой, Валентина, устала я, надо куда-нибудь рвануть, в тепло, конечно, и вы с Арсением со мной. Как насчет Турции?
Пальмы занимали полтерритории отеля, море в двух шагах, рядом базар с недорогими вещами – рай, да и только. Вечерами – аниматоры для детей и танцы для взрослых. Каждый шаг отдыхающих снимал на пленку смуглый симпатичный турок Али. У бассейна, в ресторане, на пляже – щелк, щелк, щелк. Понравится – выкупайте свои фотки, не понравится – не берите.
А на танцах Али диджеем был, музыку крутил.
Арсений с Ольгой и Валентиной на танцы оставался, сбоку крутился, в такт музыке.
На третий день отдыха, когда уже кожа у всех троих позолотилась и пощипывала, малыш на танцах вдруг стал хныкать – пойдемте в номер.
– Пойдем, пойдем, – Ольге уходить не хотелось, но повелитель ее сердца тянул за руку, и она, шепнув Валентине, что сейчас разденет его и вернется, сдалась сыночку и пошла с ним в номер.
Оказалось, что Арсений спать совсем не хочет, а, наоборот, хочет узнать, почему птицы, когда летают, крыльями машут, а самолеты – нет. Объяснение этого явления вызвало еще очень много попутных вопросов. Ольга выдумывала ответы, не всегда их зная на самом деле, море мерно шуршало за окном, и в какой-то момент они оба заснули. Ольге снился диджей Али с его горячим каштановым взглядом. Сон был таким сладким и стыдным, что Ольга огорчилась, когда ее разбудил звук открывшейся двери и свет из-за приподнявшейся от дуновения шторы.
Ой, только легла, а уже утро! Ольга повернулась и увидела, что Валентина уже одета – ой, когда ты успела встать, я и не заметила, когда ты пришла.
– Ольга, Олька, я такая счастливая, – Валентина глупо закружилась посередине комнаты – я думала, что так бывает только у других. Ой, пропала ты, Валька Клыкова, в плен турецкий попала.
Еще минуты две понадобилось Ольге, чтоб понять, что не оделась Валька, а только что пришла. А раздевалась она не здесь, в номере, а там, на пляже, когда все разошлись спать. Все, кроме нее и Али. И сбылся у Вальки Олькин сладкий и стыдный сон.
Что за ерунда – еще вчера море было таким нежным и теплым, еда обалденной, пальмы райскими. А сегодня все изменилось – песок насыпается в босоножки и трет ноги, кормят черт-те чем, пальмы пыльные – хоть бы их из шланга помыли! Арсений все время ноет, а Валентина, домработница, забыла, что ее взяла Ольга в Турцию на свои деньги, за мальчишкой смотреть. А она любовью занялась с этим турком, совсем обнаглела. Ольга лежала на животе и плакала. Арсений летал с горок в детском аквапарке, Валентина его ловила, они визжали, смеялись. И Ольга им, выходило, не нужна.
Вечером все повторилось – танцы, Али. Но только Арсений тянул за руку Валентину – пойдем домой. – Иди, малыш, с мамой – Валентина явно что-то перепутала в этой жизни, даже ничего придумать не может. – Иди, Арсюша, я позже приду.
– Вот так. Ладно, Валька, бери турка, две недели быстро пройдут, я потерплю, а потом ты узнаешь, кто в этой жизни на троне царица, а кто девка половая.