Кокинвакасю — Собрание старых и новых песен Японии - Поэтическая антология. Страница 28
и пока не встретимся снова,
рукава мои не просохнут…
(Неизвестный автор)
402 Без названия
Пусть затмят небосвод
беспросветные тучи навеки,
под весенним дождем
пусть намокнут чьи-то одежды —
лишь бы ты с уходом помедлил!..
(Неизвестный автор)
403 Без названия
Вешней вишни цветы!
Задержите любезного гостя,
что торопится в путь, —
все тропинки в горах окрестных
лепестками скройте от взора…
(Неизвестный автор)
404 Песня, сложенная на расставание с человеком, с которым беседовал у источника Исии на перевале Сига [201]
Из ладоней моих
стекают и надают капли,
чистый ключ возмутив, —
так, с душою неутоленной,
суждено нам, увы, расстаться!..
(Ки-но Цураюки)
405 На расставание со знакомым, чей экипаж повстречал в пути
Как концы кушака,
расходятся наши дороги,
бесконечно виясь, —
но когда-нибудь, полагаю,
суждено им соединиться…
(Ки-но Томонори)
Свиток IX
Песни странствий
406 Сложено в Китае при созерцании луны
Я ночною порой
созерцаю простор поднебесья —
верно, та же луна
нынче в Касуге [202] воссияет
над вершиной горы Микаса…
(Абэ-но Накамаро)
Об этой песне рассказывают следующее: некогда император отправил Накамаро на обучение в Китай. Прошло много лет, а он все не мог вернуться. Когда же наконец ему предстояло отбыть на родину с императорским посланником, китайские друзья устроили прощальный пир в приморском селенье Мэй. Песня была сложена, когда спустилась ночь и луна залила округу дивным сияньем.
407 Отослал эту песню друзьям в столицу, взойдя на корабль, чтобы плыть в изгнание на остров Оки [203]
О рыбачья ладья!
Доставь поскорее посланье —
пусть узнают друзья,
что бескрайней равниной моря
я плыву к островам далеким…
(Оно-но Такамура)
408 Без названия
От столицы вдали
нынче вышел я к Идзуми-речке
на равнине Мика. [204]
Ветер холоден — впору одежды
одолжить у вершины Касэ…
(Неизвестный автор)
409 Без названия
Сквозь рассветный туман,
нависший над бухтой Акаси, [205]
мчатся думы мои
вслед за той ладьей одинокой,
что за островом исчезает…
(Неизвестный автор)
410 Как-то раз Нарихира пригласил одного или двух друзей отправиться с ним в путешествие в Восточный край Адзума. Достигнув места под названием Яцухаси, что в провинции Микава, [206] они сошли с коней и присели в тени деревьев, плененные зрелищем цветущих у реки ирисов, и тогда Нарихира, изливая чувства, навеянные странствием, сложил песню-посвящение, в которой каждая строка начиналась буквой из слова «ирису»:
Их парчовая ткань
Роскошным нарядом подруги
Искушает мой взор —
Сколь тоскливо на сердце нынче
У того, кто избрал скитанья…
(Аривара-но Нарихира)
411 Когда Нарихира подъехал к берегам реки Сумида, что протекает между провинциями Мусаси и Симооса, он и спутники его, погрузившись в печальные воспоминания о столице, сошли с коней. Созерцая реку, каждый из них подумал: «Сколь же долог был пройденный путь!» Перевозчик торопил их, поскольку вечер был уже близок. Когда все уселись в лодку, готовясь отплыть, не было среди них ни единого человека, кто не тосковал бы по оставленной столице. Тут увидели они белую птицу с красным клювом и красными ногами, что плескалась у берега. Им не доводилось прежде видеть таких птиц в столице, и никто не знал, как называется она. Спросили перевозчика, что это за птица, а он ответил «Столичная птица!» Услышав его слова, Нарихира сложил песню:
Коли имя твое
и вправду «столичная птица»,
не томи, дай ответ —
как живется в столице милой
той, о ком в пути я тоскую?..
(Аривара-но Нарихира)
412 Без названия [207]
Ночью гуси кричат.
На север тянется стая —
но не всем суждено
из далеких краев вернуться
к опустевшим родным гнездовьям…
(Неизвестный автор)
Рассказывают, что песня эта была сложена одной женщиной, которая отправилась с мужем в другую провинцию, где муж ее умер. Вернувшись одна в столицу, она услышала клич перелетных гусей и сложила стихи.
413 Сложено на обратном пути в столицу из Восточного края Адзума
Над горами вдали
ненавистная вешняя дымка
распростерла покров —
и теперь никому не увидеть,
где пределы родной столицы…
(Ото)
414 Сложено при созерцании горы Сира (Белой), в Северном краю Коси [208]
Оттого, что снега
никогда на вершине не тают,
и назвали ее
Сираяма — Белой горою,
эту гору в Коси далеком…
(Осикоти-но Мицунэ)
415 Сложено во время путешествия в Восточный край Адзума
Наша бренная жизнь
не связана шелковой нитью —
но в разлуке, увы,
истончаются нити сердца
на дорогах странствий далеких…
(Ки-но Цураюки)
416 Сложено во время путешествия в провинцию Каи [209]
Слишком часто в пути
изголовьем служили мне травы —
и порой с рукавов
после долгой, холодной ночи
я отряхивал первый иней…
(Осикоти-но Мицунэ)
417 Сложено Канэсукэ во время путешествия к горячему источнику в краю Тадзима [210] после того, как он выслушал стихи, сочиненные его спутниками за ужином на привале близ бухты Футами
В опустившейся мгле,
чуть видимы, волны мерцают,
но наступит рассвет —
и предстанет бухта Футами
драгоценной дивной шкатулкой…
(Фудзивара-но Канэсукэ)
418 Однажды, когда Нарихира охотился с принцем Корэтакой, [211] они сошли с коней на берегу потока, что назывался Небесная Река. За вином принц молвил: «Поднеси-ка мне чарку с песней на тему "Прихожу к Небесной Реке"», — и Нарихира сложил такие строки:
После дня, что провел
в охотничьих праздных забавах,
на ночлег попрошусь
без стесненья к Деве-Ткачихе —
ведь пришел я к Реке Небесной!..
(Аривара-но Нарихира)
419 Принц несколько раз повторил стихи Нарихиры, но не мог сложить ответную песню, и тогда бывший при нем Арицунэ ответил так:
Ожидает она
того, кто придет лишь однажды
в ночь свидания звезд, —
и едва ли другой сумеет
умолить ее о ночлеге…
(Ки-но Арицунэ)
420 Песня, сложенная во время жертвоприношения на священной горе, когда Государь Судзаку-ин [212] пребывал в Наре