Сказание о Манасе - Байджиев Мар Ташимович. Страница 7
Детство Манаса
Э-эй!
Струилось время день за днем,
И не по дням, а по часам
В Алтае рос Большой болван.
С тех пор, как он увидел свет,
Промчались быстро восемь лет.
Манас мальчишкой рослым был,
На сверстников не походил:
То носит камни весом в пуд,
То вдруг по силе и борьбе
Турнир устроит сам себе,
То в ледяной ныряет пруд,
Бежит куда-то, как шальной,
То подерется с кем-то вдруг.
Не может Чыйырды понять
Здоров сынок или больной.
Совсем отбился он от рук.
А если он задумал что,
Не может удержать никто.
Такого бай Жакып в роду
Своем не видел отродясь.
Не слушаясь отца и мать,
Из дома стал он убегать,
Чтобы в горах озорничать.
Со всех кочевий и домов
Собрал кыргызских пацанов.
Они с дружиной боевой
В войну играли меж собой.
Расчистив заросли и пни,
В ордо рубилися они.
И вот однажды в их краю,
Чтоб силу показать свою,
Ватага юных калмыков
Решила сбить с кыргызов спесь,
Напомнить, кто хозяин здесь.
Взяв в руки палки и ремни,
Пришли к играющим в ордо,
Манаса взяли за грудки,
Собрали альчики — мослы,
Кого ударили в лицо,
Кому посыпались пинки.
Кто был у круга на коне,
Тому досталось по спине.
— Кыргызы! В бой! — вскричал Манас.
Калмыку врезал между глаз,
Другому съездил по башке.
И тут все сорок кыргызят,
Как ладный боевой отряд,
Калмыков окружив кольцом,
Избили тут же без труда,
И те бежали кто куда.
И по горам пошла молва,
Что байский сын Большой болван
Избил калмыцких пацанов.
Боялись, что теперь вражда
Начнется меж родами вновь.
И бай Жакып сказал жене:
— Я вижу, сын наш не умен,
И против рода своего
Врагов настраивает он.
Среди калмыков сколько лет
Я жизнь от голода спасал,
Мне дорог северный Алтай —
Богатый благодатный край.
И здесь спокон веков живет
Добрейший трудовой народ.
А сын Боена хан Чаян
Меня, как друга, уважал
И дочь родную Бакдолет
В токолы за меня отдал.
Боюсь, что наш Большой болван
С соседями рассорит нас.
С земли, где мы нашли приют,
Опять бежать придется нам.
И все добро, что я нажил,
Немедля разлетится в прах,
И скот, что вырастил я здесь,
Окажется в чужих руках.
Нам сына надо поскорей
Убрать подальше от людей.
Пускай к Ошпуру он пойдет
И там наш умножает скот.
Позвал Манаса бай Жакып:
— Мы всех беднее, видишь ты,
Не можем встать из нищеты.
Нет ни коров, ни лошадей,
Всего лишь несколько овец
В отаре числятся моей.
У богача Ошпура, сын,
Побудь в горах ты пастухом.
Ты будешь там пасти телят,
Весною будешь получать,
По тридцать маленьких ягнят.
И вскоре сына бай Жакып
К Ошпуру на джайлоо отвез.
— Прошу тебя, мой Ошпурбай,
За сыном нашим присмотри,
К бездумным шалостям его
Будь строг и спуску не давай,
И человеком трудовым,
Ошпур, мне сына воспитай!
И бай Жакып, скорбя душой,
В слезах отправился домой…
Пять лет в горах провел Манас —
Пять лет телят исправно пас.
Двенадцать стукнуло ему.
С кочевий горных пастухов
Собрал он озорных юнцов.
В турнирах, в силе и в борьбе
Они тягались меж собой,
На низкорослых ишачках
На эр-сайыш ходили в бой.
Пошив из тряпок красный стяг
И, бросив клич «Манас! Манас!»,
Они ватагой озорной
В поход ходили боевой.
Шашлык пекли на вертеле,
Расположившись у костра,
Храпели хором до утра.
Проведать сына своего
Жакып приехал на джайлоо.
И здесь Ошпур поведал все.
О том, что сын его Манас,
Собрав в округе кыргызят,
Съедает в день по пять ягнят;
Что, если дальше так пойдет,
Скотина вся уйдет в расход;
Весь день с утра играет в бой
И, бросив клич «Манас! Манас!»,
Соседям нашим напоказ
Ведет мальчишек за собой.
— А вдруг узнает Эсенхан,
Что твой сынок, Большой болван,
Манасом с детства наречен?
Он сына твоего найдет
И на глазах у всех убъет!
И тут же, сына взяв с собой,
Поехал бай Жакып домой.
Внизу увидели они:
Галопом мчатся табуны,
И слышен мат, кыргыза крик.
Калмыцких десять молодцов,
Догнав табунщика в горах,
Камчами бьют что было сил.
— За что кыргыза бьют они,
Чьи угоняют табуны? —
Большой болван отца спросил.
— Все эти лошади мои.
А бьют табунщика они
За то, что я не доплатил
За пастбища на склонах гор, —
Таков был раньше уговор.
И тут Манас узнал о том,
Что был Ошпур не богачом —
Служил Жакыпу пастухом.
Помчался к стаду бай Жакып,
Чтоб свой табун вернуть назад.
Калмык по имени Кортук
Отца камчой ударил вдруг.
Манас такого не стерпел:
Схватив с петлею укурук,
Кортуку череп раскроил,
Одним ударом уложил.
Калмыки бросились к нему,
Но тут же, получив удар,
Упал один, потом другой.
Манаса удержал отец:
— Не трогай их, сынок, уймись!
За смерть Кортука — кровь за кровь
Жестоко могут отомстить!
К калмыкам мы должны с тобой
Пойти с повинной головой
И куну заплатить за смерть.
Тогда сказал ему Манас:
— Кангайцы унижают нас!
Терпеть такое не могу!
Пойду я в бой за свой народ,
Мой клич один — «Манас! Вперед!»
От Эсенхана в тех краях
Наместником был хан Кочку.
Как только с гор донесся слух,
Что на джайлоо кыргыз-пастух
Его людей один избил,
Кортука насмерть загубил,
Собрал Кочку своих людей,
Под вопли женщин и детей
Кыргызов начал он громить.
Согнав стада с округи всей,
Угнали скот и лошадей.
— Неблагодарный ты, бурут!
Тебя мы приютили тут,
А твой пастух Большой болван
Кортука загубил, злодей!
Найди его и нам отдай!
Дойдет до Эсенхана весть
О том, как ты скрывал от нас,
Что сыну имя дал Манас,
Он завтра же сюда придет
И сына твоего убьет.
Отдай болвана своего,
Иначе кровь тебе пущу! —
Орал разгневанный Кочку.
И вдруг раздался клич «Манас!»,
И сорок юных удальцов,
Нацелив копья на Кочку,
Сомкнули тесное кольцо.
Кочку хотел своим мечом
Мальчишек дерзких разогнать,
Но тут Манас своим копьем
Кочку ударил прямо в бок,
И тот с дружиною своей
Пустился тут же наутек.
Жакып был этому не рад
И сына начал упрекать:
— Кыргызов всех, живущих здесь,
Начнут с Алтая выгонять.
А шалости твои, болван,
К добру нас здесь не приведут!
Начнется новая вражда!
Но тут вступился Акбалта:
— У бога сына ты просил —
И он тебя вознаградил.
И если сын твой озорник,
То все со временем пройдет,
Пусть только малость подрастет.
Как только силу обретем,
В края родные мы уйдем:
Хоть благодатен нам Алтай,
Но он для нас враждебный край.
И если наш Большой болван
Свой щит и меч отважно взял,
То, значит, он Манасом стал.
Он от врагов нас защитит,
Свободу, честь нам возвратит
И за народ свой постоит!
Все согласились с Акбалтой
И стали жить одной мечтой:
Скорей вернуться в край родной.