50 и одно дыхание глубже - Mur Lina. Страница 19

– Мишель, так что ты будешь? – Спрашивает Марк, откладывая меню.

– А… не знаю. Ещё не выбрала, – моргаю, возвращаясь в ресторан.

– Тогда, ты не против, если я это сделаю? – Интересуется он, чем вызывает во мне вновь болезненные воспоминания.

– Нет. Не против, заказывай, – уверенно, даже облегчённо отвечаю я и выдавливаю из себя улыбку. Хватит, это прошлое. Да, там было хорошо, не всегда, иногда… очень редко, а сейчас всё иначе. Я изменилась, полностью изменилась и не дам ему снова заполнить мой разум собой. Нет. Борись. Борись и будет всё хорошо, тогда выиграешь у себя же собственное сердце.

– Нам карпаччо из лосося две порции, лобстера на каждого и бутылку негазированной воды, – чётко говорит Марк.

– Пойдёт? – Обращается ко мне, когда официант забирает меню.

– Более чем, – киваю я.

За столом повисает неловкое молчание, пока я смотрю на него и решаю, что делать. Отказаться или идти дальше? Прекратить этот фарс и игру с самой собой или заставлять себя забыть? Попробовать, как и хотела?

– Очень красивый галстук, – выпаливаю я.

– Спасибо, – неловко отвечает он.

– Глупо как-то, – улыбаюсь я, решая не в пользу себя, а пользу будущего. Буду прятаться за Марком. Мне страшно снова возвращаться… возвращаться больно. Я не вытерплю.

– Это точно. Но это обычный ужин и мы друзья, а что получится, пусть решит время, – пожимает он плечами, даря мне расслабление.

– Амалия сегодня рассказала кое-что, – вспоминаю я. Его плечи напрягаются, и он садится ровнее.

– Снова о моей симпатии к тебе? – Улыбается он, но это выходит наигранно.

– Нет. О том, что было в Оттаве. Это ужасно, – говорю я.

– Чёрт. Не предавай её, Мишель. Она никому этого не говорила, даже не вспоминала. Но да, те годы были отвратительными. Я покрывал её встречи, мне так хотелось верить, что действительно он её любит. А потом… мне жаль его. Он любил мою сестру, но она закрылась от него. Она сама потребовала, чтобы мы переехали. Она обещала снова… – Марк замолкает, закрывая глаза, и печаль появляется на его лице.

– Покончить с жизнью, – заканчиваю за него.

– Да, – открывает глаза, и вижу, как блестят они от слёз. Слёз боли за сестру. Боже, он такой невероятный. Пожалуйста, дай полюбить его… полюбить всем сердцем.

– Поэтому ты постоянно был со мной? Ты думал, что и я это сделаю? Чтобы успеть спасти меня? – Спрашиваю я.

– Это зрелище… столько крови, столько боли, и всё в пустоту. Да, я боялся, что сорвёшься. Даже с отцом поделился, но он отчего-то был уверен – ты этого не сделаешь. Не поверил. А сейчас увидел, как ты отличаешься от моей сестры. Ты сильная и хрупкая одновременно. Глубже, чем хочешь казаться. Тогда… у Сары, я искал тебя, Амалия сказала, где ты. И увидел это… уже видел. На Амалии. Спрашивал, что это. Эти синяки на спине и ягодицах, синяки на шее. Думал, что бьёт. А оказалось, это такое развлечение, которое я никогда не пойму. Зачем? Скажи мне, что в этом такого? Чем это привлекает? – Смотрит в мои глаза, а я не могу выдержать этот взгляд, переводя его на скатерть.

– Дело не в ударах и боли. Дело в том, кто это делает. Не объяснить, что приносит с собой эта практика. Да и я неспециалист в этом. То, что видел ты, было наказанием. Оно не должно было принести мне удовлетворения. Он наказывал меня за то, что я предала его. За мою глупость, за всё, что я не сказала. Это был ад, который живёт в нём. Он одарил меня им и оставил. Я ушла, не помню ничего из того, что говорила. Просто вырваны эти воспоминания, – вздыхаю я, закрывая на секунду глаза, чтобы пережить это вновь.

– А если не наказание? – Спрашивает он.

– Если нет, – открывая глаза, поднимаю голову на Марка. – То это незабываемо. Это настолько прекрасно, что не передать словами. Ты чувствуешь всё, даже больше, чем можешь. Ты разрываешься и собираешься вновь и это так мягко, что наполняет тебя всеми красками мира. Дело не в боли, а в том, что ты полностью принадлежишь ему. До кончиков волос, а он играет на струнах твоего тела. Эта власть, которой он наполняет тебя, даёт силы. И за всё время он ни разу не причинил мне плохую боль. Только раз. Последний. Критический. Не могу больше, – запускаю руку в волосы.

В этот момент приносят наши закуски, и я благодарю за эту возможность передохнуть. Заставляю себя взять в руки приборы, и попробовать рыбу, тающую во рту. Но больше двух ложек, нет возможности съесть, начинает тошнить.

– Ты любишь его. Так сильно, что даже я чувствую это. Ничего у нас не выйдет, Мишель. Не надо мучить себя, – неожиданно произносит Марк. Поднимаю на него голову, а он мягко улыбается мне.

– Но…

– Подожди, послушай. Ами не смогла справиться с таким наплывом эмоций, а ты можешь. Раньше я думал иначе, а сейчас увидел, как загорелись твои глаза. Вчера они были безмолвными. А в этот момент они блестели, да так ярко, что могли ослепить любого. Ты любишь и будешь любить, несмотря ни на что. Только прошу тебя об одном – не унижай себя. Заставь его покаяться так, чтобы ты была уверена – это не повторится. Заставь его добиваться тебя. Заставь быть таким, каким любишь ты его.

– Что? – Переспрашиваю я, обескураженная словами Марка.

– Ты не отпустишь его. И он тебя тоже. Я видел его. Видел вас там, рядом с дорогой. Но решил не мешать, посмотреть. Он стоял и смотрел, как ты уходишь. Стоял долго, а я вернулся обратно, чтобы продолжить свои наблюдения, возможно, хотел набить ему морду. Кулаки так и чесались. Он не вернулся в зал. Думаю, он знал, что ты придёшь. Возможно, хотел увидеть тебя. Я не знаю его, но помню ту встречу. Вы так похожи. Чёрт возьми, невероятно просто. Только вот он учится у тебя, а ты у него. Вы питаете друг друга, а сейчас… уверен, он жалеет обо всём. Поэтому заставь его любить тебя больше, чем ты его. Заставь признать это, и тогда ты будешь жить. А без него, как бы мне ни было это неприятно признавать, ты потухнешь, – откладывает приборы, пока нам меняют блюда. Смотрю на него во все глаза и не верю, что это говорит Марк. Не верю, что это всё так выглядит со стороны. Сердце сжимается от моментально очнувшегося чувства, словно его призвали. Что-то ломается внутри, пока я внимаю в себя его слова.

– Я долго думал прежде, чем сказать это, – продолжает Марк, когда официант уходит.

– Я не прошу тебя прощать его моментально, но бороться за себя прошу. Ты ценный приз для него, так покажи это. Покажи, что так просто он не вернёт твою любовь. Пусть докажет, что можно ему доверять, – повторяет мои мысли и это обескураживает ещё больше, что я задерживаю дыхание.

– Мужчина должен бороться до конца за свою женщину. А ты легко ему досталась. Но теперь в твоих силах показать, что ты достойная даже войны против всех женщин. Ведь поначалу именно ты вела бой со всеми за него. Настала его очередь. Пусть покажет себя, весь свой арсенал, прежде, чем ты вернёшься к нему окончательно. Даже хороший секс не поменяет того, что он должен будет за тебя бороться до смерти. Каждый день. Каждый час. Каждую секунду. Даже когда не рядом. Бороться за право быть достойным тебя и твоей любви. Бороться против себя, но отвоюет свою любовь, если она настоящая. Вот именно такой мужчина тебе нужен. Если будет нужна моя помощь, то я всегда готов быть красной тряпкой для быка или же пикой, которая будет его колоть в зад.

– Не верю, что ты это сказал, – шепчу я.

– Сам не верю, но, видимо, моё предназначение ходить рядом с болью и не чувствовать её. Я, правда, очень долго думал, прежде чем сказать это. Хотя я эгоистичен и хотел бы не говорить. Но внутри что-то не позволяет мне поступить иначе. Не могу перебороть себя, вот и решил сейчас, пока не поздно. Конечно, мы могли бы и дальше притворяться, что встречаемся. Да и переспать могли бы. Ты не получила бы никакого удовольствия, кроме грязи. А я бы кончил, чувствуя себя последним подонком. Зачем это нам? Ты нравишься мне, но я не тот, с кем твои глаза будут гореть, и улыбка будет согревать любовью. Теперь у тебя есть работа. Ты самодостаточная девушка. От продажи квартиры у тебя будут деньги, и я уверен, что ты – не транжира. У тебя всё будет хорошо. А вот как ты будешь жить с болью, не представляю. Хочу, чтобы ты сняла её с себя, понимаешь? Она не даст тебе двигаться, поэтому подумай над тем, что я сказал. Думай столько, сколько необходимо. Если нужна помощь, то я всегда рядом. Ты всегда можешь спросить у меня. И думаю, есть ты не хочешь. Поэтому поезжай домой, а я оплачу счёт, – говорит он, улыбаясь мне.