Ussr (СИ) - Рок Сергей. Страница 49

Мы шли довольно уверенно - километров сорок в час. "Тройка" и "Шоха" двигались сзади на некотором расстоянии. Весь этот мир был заполнен полумраком, который образовывался благодаря силовой насыщенности. Наверное, это можно было назвать процессором. От него ветвились все направления мирозданий. Вот так, запросто, мы были у корней, которые питались веществом Хаоса. Но именно потому тут могло быть сравнительно безопасно - за исключением Зверей, о которых я знал благодаря собственному генетическому опылению. Но мог ли я назвать их своими родственниками?

Мы приближались к первой улице огромных грибообразных строений. Я ощущал их наличие в мире, или вне мира - подсознательно. Но теперь всё это было рядом со мной. Я мог войти в каждый из этих храмов, чтобы спросить - есть ли здесь мои родственники? Но кто бы меня принял? Разве здесь есть люди?

Тогда бы (то есть - много позже всех существующих тогда), я бы сказал Лиле:

-Лиля, я видел предков.

Она бы спросила:

-Ты ездил к родителям?

-И да, и нет.

-Почему ты так говоришь?

-Часть меня родилась там. И, с ходом жизни, я перестаю понимать, кого во мне больше - здешнего или тамошнего? Но, если к родителям и правда пора съездить, и это вполне достижимо, но достичь тех берегов не так-то просто. Я был там в первый раз много лет назад. Однажды я шел в институтское кафе. И вдруг я провалился. И это гораздо сильнее, нежели неожиданное появление во вневременном кармане. Потом, что там мир наконец-то заканчивался. И тут было ясно, ясно, что есть край. И там - плёнка. Словно полиэтилен. И за ним - Хаос. И на самой границе растут храмы. А то существо, гены которого была взяты для насыщения и увеличения силовых возможностей - местный житель. Оно выбиралось по корням храмов, которые пронизывают все существующие пространства, и, наконец, попав к нам, погибло.

-А ты тут при чем?

Да, и мы бы поругались. У человека слепок личности часто находится в мире-хранилище. Допустим, ты жил и умер. Тебя поместили туда, потому что вообще не бросать же валяться? И с мусором так же. У Зверей существует постоянная преемственность от жизни к жизни, так как их хранилище - это перманентные корни нашей планеты, которая на заре своей породила большое количество параллельных миров, и одна из основ этой параллельности - эти образования, растущие на дне, на пороге в чистый Хаос.

Мы были, должно быть, в километре от этого странного города, и он нависел, а вершины его струили силовые полосы, уходящие в красноватое небо. Мы остановились, чтобы свериться.

-Давайте я вас завербую, - сказал Дро, - если помрёте, то вас зачислят в отдел, во внешние сношения.

-Зачем сношения? - спросил Ованес.

-Какая разница. Бумага есть?

-Есть блокнот? - ответил я.

-Пойдет. Давайте.

-А мы не чокнулись, товарищ? - осведомился один из типов.

-А это не важно. Давайте. Сачик, как правильно звать. Александр Савельев. Год рождения - 1950-й. Воронеж. Так, а ты у нас - Игорь Днепров, год рождения 1953, 29-й лет, не женат, разведён, профессия - сварщик. А ты - Гурген. Так и запишем. Без фамилии. Гурген. Год рождения - 1946-й. Чем увлекаешься? Бабы, золото. Вор?

-Какая разница? - осведомился Гурген скромно.

-Точно.

-А вы - черти или люди? - спросил он.

-Они, это они, - сказал Клинских, - не забывайте про меня.

Кстати, Клинских пришлось везти на крыше. Впрочем, по мере удаления от плёнки Хаоса он начинал уменьшаться, и, возможно, очень скоро он бы поместился в салоне.

-Цмыкало, Андрей.

-Андрий.

-Хохол, что ли?

-А шо такого?

-Ладно, - сказал Дро, - просто. Просто не важно. Кстати, именно на Украине чертей больше. Я имею в виду, нечистой силы. Ну так вот, вы приняты в штат. Поэтому, теперь нам ничего не остаётся, как следовать нашему проводнику - товарищу Власу. Он должен вернуть нас назад, в Союз Советских Социалистических Республик. И нас в том числе.

-Надо тогда ехать, - сказал я.

Понятно, что Савельев, Днепров, Гурген (без фамилии) и Цмыкало были готовы прекратить своё существование, только бы всего этого не видеть. Но тут заметьте - перманентный воздух благоприятен. Душа начинает оживать. Кровь очищается. Если ты был болен, то вскоре ты будешь здоров. Если ты был бандит, то, возможно, в душе у тебя начнут восходить ростки прекрасного. Всё мироздание в этом плане напоминает дерево. Нижнее прекраснее. Странно, но это так. Потому что и дерево - не совсем дерево.

Что касается других планет, туда мы почти не добираемся. Никто ничего не знает. Впрочем, конечно, там были и пионеры дальних полётов, и машины-друзья, но речь не о том.

-Твое мнение? - спросил Дро.

-Спроси у наших агентов, - ответил я.

-Мне кажется, надо туда съездить, - произнёс Гурген.

-Ты хочешь?

-Да. Хочу. Не знаю, почему.

-И я хочу, - заметил Цмыкало.

-Тогда поехали, - сказал я, - возможно, там я встречу что-то настоящее. Ну, то есть, не только я. И вы.

И мы поехали.

76. Странные места

Мы остановились на улице. И что тут можно было описать? Воздух густой, наполненный особенным светом - видимо, это - нечто золотистое, но сгущенное до такой степени, что вызывает чувство концентрации. Чем выше небо, тем плотнее этот свет - словно бы тут все наоборот, и атмосфера уплотняется по ходу движения вверх.

Что до поверхности, то, наверное, это был песок. Должно быть, наше пребываение здесь отдаленно напоминало марсианскую экспидицию. Но я не знаю, каково там, в тех краях за пределами Земли. Можно было только предположить. Улица была образована рядами невероятных строений - это была смесь камня, стекловидного вещества и формы, которая напоминала храм - не важно, чей. Любой храм имеет что-то общее - основание, купола. Но здесь всё это вилось, будто бы в течение строительства (или роста) строения закручивали в спираль.

-Мне здесь не очень нравится, - заметил Клинских с крыши нашей "ноль первой".

-Мне нравится, - ответил Дро.

Конечно, никто не решился заходить внутрь, хотя у каждого строения имелся четко выраженный вход, и там, внутри, виднелась еще более уплотненная тьма кирпичного цвета, и наверняка, внутри должен был кто-то находиться.

Я, впрочем, провёл перекличку - так как воздух странно пьянил. Нужно было держать себя в руках.

-Александр Савельев здесь?

-Здесь, - ответил Сачик.

-Днепров?

-Здесь.

-Гурген.

-Не видишь что ли, шеф?

-Цмыкало?

-А сколько нам денег дадут? - осведомился тот.

-Для начала заплатишь за то, что жив, - сказал Дро.

-А как?

-Ты подписал бумагу. Ты вступил.

-Вступил много куда можно, - сказал Клинских.

-И я здесь, - сказал Ованес.

Понятно, что мы поехали дальше. Улица шла, шла, улица в нигде. Но, на самом деле, все прочие пространства были большими "нигде", и если бы ставился вопрос, где центр, а где периферия, то это точно был бы центр. Но, наверняка, есть и большие города, и не столь пустынные и молчаливые. И, возможно, всё это была фактом фарта. Случись, здесь бы ходили по улицам местные центровые формы жизни, мы бы отсюда и не выбрались бы никогда.

Но, если о настоящих центрах, то нельзя же центром называть, например, Северный Полюс? Хотя он центрее, ясное дело, Токио или Пекина. Но - только лишь геофизически. Так вот, конечно, я слышал о производных Хаоса и о мирах центральных, где всё иначе, и где едва ли и смерти нет. Но, чтобы проверить этот факт (или предположение), нужно было ползти по корням этих строений, то есть - форпостов силы, храмов, грибов или растений, а это требовало умения трансформировать своё физическое тело в другие формы.

Я не умел. Дро не умел. Про Клинских не знаю. Может, и умел. Тут получалось, что хотя мы и попали сюда, это нельзя было назвать чемпионским броском. Нет, всё это было из-за меня. Теперь следовало выбраться на свободное место и подождать, пока нас вытянет наше родной время.