Белый Ягуар - Фидлер Аркадий. Страница 4

Наряду со множеством достоинств араваки обладали и одним весьма огорчительным недостатком — неистребимой тягой к алкоголю. И не приходилось удивляться, что в течение трех дней в честь нашей победы на Каииве продолжались бесконечные пьяные оргии. Хмельное до беспамятства хлестали все, кроме Ласаны, ее младшей сестры Симары, Арасибо. Арнака, Вагуры и меня самого, да еще нескольких более рассудительных и благоразумных воинов. Когда пиршества и танцы наконец утихли и все протрезвели, я собрал всех жителей Кумаки во главе с верховным вождем Манаури, главой рода Черепахи, на совет; мне важно было знать, как они отнесутся к созданию в Кумаке такого мощного боевого отряда, который навсегда отобьет у кого-либо охоту на нас нападать.

Идею встретили со всеобщим восторгом, особенно доволен был Манаури, обещавший всяческую поддержку во всех моих начинаниях. Не откладывая, мы все, включая и женщин, сразу же принялись за осуществление этого благого дела. Они горячо поддержали нас, хотя на их долю выпала особенно трудная задача, поскольку теперь только часть из них оставалась на сельскохозяйственных работах в поле, а значит, им предстояло трудиться за двоих: за себя и своих боевых подруг, изъявивших желание наряду с мужчинами обучаться военному ремеслу по примеру тех карибок, которые в военном деле но уступали своим мужчинам.

Военному делу я был обучен сызмальства. Живя еще в лесах Вирджинии, я знал, что такое дисциплина, умел выследить врага, любил оружие, особенно огнестрельное, словом, по натуре, привычкам и симпатиям был настоящим солдатом. Теперь я решил привить эти навыки и своим друзьям-аравакам, ибо араваки на Ориноко понимали, что для них это вопрос жизни или смерти.

В Кумаке насчитывалось тогда около пятисот мужчин, женщин и детей, а в расположенной в трех милях от нас Сериме — неполных триста человек, к тому же истощенных опустошительной эпидемией оспы, занесенной испанцами из Ангостуры, а также бесконечными племенными раздорами и губительными интригами старейшин.

К обучению военному делу у нас приступило более ста семидесяти добровольцев, в том числе пятьдесят женщин, в основном девушек и молодых жен наших воинов. Женщины подчинялись Ласане, а весь учебный отряд мужчин и женщин целиком — мне. Мужчин я разделил на восемь групп, во главе которых стали Арнак, Вагура, Мабукули, Уаки, Конауро, Мигуэль с несколькими неграми, Мендука с десятком своих варраулов и я с особым отрядом. В этот отряд входили около двадцати лучших наших разведчиков и шаман Арасибо. Я не упомянул Манаури, поскольку он осуществлял верховную власть над всеми араваками, жившими на берегах Ориноко.

Учеба с самого начала велась напряженно, в ускоренном темпе. Меня, да и всех остальных радовало и приятно удивляло, что энтузиазм воинов не угасал, как вспыхнувшая солома, а напротив, с каждым днем все возрастал — араваки относились к военным занятиям как к увлекательной игре. Дух здорового соперничества вселял в их гордые сердца стремление быть лучшим, самым лучшим! Самым лучшим в стрельбе из мушкета или пистолета по подвижной цели, быть лучшим в метании копья и стрельбе из лука, в плавании, в нырянии и гребле. Стать бегуном, догоняющим серну; борцом, не знающим поражений; следопытом, способным прочитать любые следы; уметь слушать дыхание джунглей и подражать голосам птиц и зверей; постичь тайны земли, воды и неба; изучить все травы, цветы и корни в джунглях, познать их лечебные свойства; развить в себе зоркость орла.

Но и это еще не все. Надлежало до тонкостей постичь все военные премудрости борьбы с врагом: как взаимодействовать в бою друг с другом и отряд с отрядом, как закалять тело и дух, воспитывать в себе отвагу и мужество в сочетании с благородством и милосердием.

С первых же дней я установил суровую и жесткую дисциплину, решив, что плевелы при этом отсеются, слабые и нестойкие уйдут сами, а в отряде останутся лишь наиболее сильные и выносливые. Но результаты превзошли все мои самые смелые ожидания. Дисциплина никого не испугала, и приходилось только удивляться, сколь глубоко овладело араваками стремление стать сильными и способными противостоять врагу. Наивысших похвал заслуживали наши женщины. Они не уступали мужчинам ни во владении оружием, ни в выносливости. Два десятка пистолетов и мушкетов в их руках стали грозным оружием. Особую гордость вызывали у меня Ласана и ее младшая сестра Симара. Эта восемнадцатилетняя плутовка творила с пистолетом и луком буквально чудеса. Мчась стрелой (а Симара по-аравакски значит — стрела), она из пистолета или лука с расстояния в сорок шагов на бегу без промаха попадала в любую мишень, и притом всегда точно в область сердца.

Примечательно, хотя, впрочем, и понятно, что к моему роду, роду Белого Ягуара, прежде всего тянулись те, кто более других познал в жизни горя и невзгод. Это были араваки и негры, попавшие ко мне еще на острове Робинзона, то есть бывшие рабы испанцев с острова Маргариты. Они-то и стали теперь самыми верными моими помощниками. Впрочем, надо сказать, что недавнее нападение акавоев на оринокские племена оказалось силовым потрясением и впредь хорошей наукой и для всех остальных араваков.

Через четыре месяца упорной учебы стали заметны и первые ее плоды: явно выделилось десятка два лучших стрелков, лучников, скороходов, гребцов, копьеметателей, да и остальных было просто не узнать.

Рвение и дисциплина сделали свое дело: араваки стали наконец обретать то, чего прежде всегда им так недоставало, — чувство уверенности в себе и способность себя защитить. Они не были, как прежде, беззащитны пред злыми силами природы и враждебными замыслами людей.