Горе от ума. Пьесы - Сухово-Кобылин Александр Васильевич. Страница 133
Несчастливцев. Браво! Где же это ты научился в такие младенческие годы?
Буланов. Чему-с?
Несчастливцев. Подыгрываться-то, братец, угождать, ползать-то?
Буланов. Нужда научит-с.
Несчастливцев. Нужда? А почем ты ее знаешь, эту нужду-то?
Буланов. Как мне не знать-с? Я в жизни очень несчастлив-с.
Несчастливцев. Вздор, не верю. Ты счастлив. Несчастлив тот, кто угождать и подличать не умеет. Чем ты несчастлив, говори!
Буланов. Во-первых, мне папенька мало наследства оставил.
Несчастливцев. А тебе сколько нужно?
Буланов. Хоть бы тысячи две, три десятин земли-с, или деньгами тысяч сорок-с.
Несчастливцев. И ты был бы счастлив? Немного же тебе, братец, надо.
Буланов. Оно точно, что немного, а можно жить порядочно-с.
Несчастливцев. Ну, подожди, братец, я тебе больше оставлю.
Буланов. Вы нарочно-с?
Несчастливцев. Ну, вот еще! Родных у меня нет, ты мне очень понравился. А еще какое несчастие у тебя?
Буланов. Ученьем несчастлив-с… я даже в гимназии не кончил-с.
Несчастливцев (снимает шляпу и кланяется). Уж ты меня, братец, извини, сделай милость!
Буланов. В чем же-с?
Несчастливцев. В этом я тебе помочь никак не могу. И рад бы, да не могу.
Буланов. Да ничего, помилуйте-с! Это и не нужно-с; были бы деньги. Маменька говорит, что у меня ум не такой, не для ученья-с.
Несчастливцев. Какой же?
Буланов. Практический-с.
Несчастливцев. Ну, благодари творца, что хоть какой-нибудь есть. А то часто бывает, что и никакого нет.
Буланов. Да и это ничего-с. Было бы только земли побольше, да понимать свой интерес, помещичий; а то и без ума можно прожить-с!
Несчастливцев. Да оно и лучше, голове легче. Так ума у тебя нет? Хоть папиросы есть ли?
Гурмыжская показывается на террасе.
Буланов (смеется). Тоже нет-с.
Несчастливцев. Чему же ты, братец, смеешься? Да ты куришь или нет?
Буланов (тихо). Я курю-с, и папиросы есть, только вот Раиса Павловна идут, а при них я никогда себе не позволяю.
Гурмыжская сходит в сад.
Явление седьмое
Гурмыжская, Несчастливцев, Буланов, потом Карп.
Гурмыжская. Я бы тебя никак не узнала, так ты изменился. Благодарю, что ты меня не совсем забыл; а мы тебя вспоминали чуть не каждый день.
Несчастливцев. Могу ли я забыть вас! Вы не знаете моего сердца. Я помнил вас, помню и буду помнить.
Гурмыжская. Знаю, мой друг, и благодарю тебя за память. Уж ничем ты мне так не угодил, как четками.
Несчастливцев. Когда я посылал эти четки, я думал: «Добрая женщина, ты возьмешь их в руки и будешь молиться. О, помяни меня в твоих святых молитвах!»
Гурмыжская. Поминаю, мой друг, поминаю. Однако я до сих пор не спрошу у тебя. Судя по твоему платью, ты уж больше не служишь в военной службе.
Несчастливцев. Нет. Плохо здоровье, плохи силы, враг не грозит. Но, если… а!.. мне по душе кровавые потехи! Служить в мирное время для чинов, для почестей!.. Я не честолюбив.
Гурмыжская. Но я не думаю, чтоб ты мог жить без дела. Ты, вероятно, только переменил службу?
Несчастливцев. Переменил.
Гурмыжская. И ты доволен своим положением?
Несчастливцев. Моя служба, тетушка, по мне: я доволен, и мной довольны.
Гурмыжская. Ты в отпуске?
Несчастливцев. Нет, я проездом, захотелось отдохнуть.
Гурмыжская. Очень рада, что ты догадался навестить меня. Удобно ли тебе в беседке?
Несчастливцев. О, не беспокойтесь! Сад, природа, зелень, уединение! Это рай для моей души.
Входит Карп.
Карп. Сударыня, Восмибратов давно дожидается-с.
Гурмыжская. Ах да, я и забыла, что велела приходить ему пораньше. Позови его сюда!
Карп уходит.
Не хочешь ли погулять по окрестностям? Вот Алексис будет тебе товарищем.
Несчастливцев. Нет, я гуляю только ночью. (Буланову.) Пойдем, братец, в беседку!
Буланов. Пойдемте-с.
Уходят. Входят Восмибратов и Петр.
Явление восьмое
Гурмыжская, Восмибратов, Петр.
Гурмыжская. Ты меня извини, я про тебя и забыла.
Восмибратов. Ничего-с. Племянничек приехал?
Гурмыжская. Да, племянник.
Восмибратов. Дело хорошее-с. Однако, сударыня, не задерживайте!
Гурмыжская. Нет, уж я теперь тебя не задержу.
Восмибратов. То-то уж, не задерживайте-с!
Гурмыжская. Нет, нет, мы сейчас.
Восмибратов. Хорошо-с!
Молчание.
Гурмыжская. Ты принес?
Восмибратов. Как же, свое дело помним-с.
Гурмыжская. Ну, так вот мы сейчас.
Восмибратов. Хорошо, хорошо-с.
Молчание.
Гурмыжская. Так как же, много ль там?
Восмибратов. Пожалуйте-с.
Гурмыжская. Что?
Восмибратов. Записочку-с, условьице-то наше.
Гурмыжская. Да как же, право; я не знаю, куда я ее дела.
Восмибратов. Поищите-с.
Гурмыжская. Где ж ее искать! Я, право, не знаю; я, должно быть, ее потеряла.
Восмибратов. Как же это так-с? Ведь вы меня таким манером можете обидеть.
Гурмыжская. Что за вздор! Как я тебя обижу?
Восмибратов. Да как только вам угодно, так и обидите. Вы записочку потеряли, я тогда с вас тоже, по глупости, не взял. Вы скажете, что за десять тысяч продали: ведь уж я лес-то срубил и вывез, торговаться теперь не станешь.
Гурмыжская. Ну, вот еще! Разве ты меня не знаешь?
Восмибратов. Уж я на вас в надежде-с; потому я теперь весь в ваших руках-с.
Гурмыжская. А впрочем, что ж тебе сомневаться, Иван Петрович; я тебе записку приготовила новую.
Восмибратов. Приготовили-с?
Гурмыжская. Да. Что деньги я все сполна получила.
Восмибратов. Да-с. Это дело другое-с. Много вами благодарен. Однако же позвольте эту самую записочку полюбопытствовать.
Гурмыжская. Вот она! (Подает записку.) Посмотри!
Восмибратов (принимая). Без очков-то я не очень-с, а в очках-то еще хуже. Да вот сын прочитает. Петр, читай! (Отдаст записку Петру.)
Петр (читает). За проданный мною калиновскому купцу, Ивану Петрову Восмибратову…
Восмибратов. Да-с, это так точно-с!
Петр (читает). …на сруб лес в пустошах: Горелой и Паленой…
Восмибратов. Они самые-с.
Петр (читает). …и две десятины в Пылаевой, деньги все сполна получила, калиновская помещица Раиса Гурмыжская.
Восмибратов (берет записку). Очень хорошо-с. (Вынимает бумажник и тщательно укладывает в него записку.) Извольте получить-с. (Вынимает деньги и считает.) Тысяча… тысяча триста, пятьсот, семьсот… (задумывается и как будто вспоминает) восемьсот. Пожалуйте-с! (Подает Гурмыжской.)
Гурмыжская. Как же тысяча восемьсот? Да ведь мне нужно…