Ирано-таджикская поэзия - Рудаки Абульхасан. Страница 10
* * *
Самум разлуки налетел – и нет тебя со мной!
С корнями вырвал жизнь мою он из земли родной.
Твой локон – смертоносный лук, твои ресницы – стрелы.
Моя любовь! Как без тебя свершу я путь земной!
И кто дерзнет тебя спросить: «Что поцелуй твой стоит?» -
Ста жизней мало за него, так как же быть с одной?
Ты солнцем гордой красоты мой разум ослепила.
Ты сердце опалила мне усладою хмельной.
* * *
Будь весел с черноокою вдвоем,
Затем что сходен мир с летучим сном.
Ты будущее радостно встречай,
Печалиться не стоит о былом.
Я и подруга нежная моя,
Я и она – для счастья мы живем.
Как счастлив тот, кто брал и кто давал,
Несчастен равнодушный скопидом.
Сей мир, увы, лишь вымысел и дым,
Так будь что будет, насладись вином!
Царь, месяц михр пришел, будь веселей,-
Ведь это праздник шахов и царей!
Прошла пора шатров, садов и рощ -
В меха закутаемся потеплей!
Нет больше лилий – зеленеет мирт,
Был красен аргаван – вино красней!
Прекрасно счастье новое твое,
Владыка, нового вина отпей!
* * *
Ушли великие, ушли навек отселе,
Ушли туда, где нет ни стонов, ни веселий.
Сошли под землю те, кто воздвигал чертоги,
И вот изо всего, чем на земле владели,
Из сотен тысяч благ и прелестей желанных
Лишь саван унесли, придя к конечной цели.
А блага в чем? Лишь в том, что на себе носили,
И в том, что дали нам, и в том, что сами съели.
* * *
Благородство твое обнаружит вино:
Тех, кто куплен за злато, чье имя темно,
От людей благородных оно отличит,
Много ценных достоинств напитку дано.
Пить вино хорошо в день любой, но когда
Слышишь запах жасмина – вкуснее оно!
Если выпьешь – строптивых коней укротишь,
Все твердыни возьмешь, как мечтал ты давно!
От вина станет щедрым презренный скупец:
Будет черствое сердце вином зажжено.
* * *
Доколе жить ты будешь, сердце, своей любовью и собой?
Зачем холодное железо ковать упорною рукой?
Зерну мое подобно сердце, а ты в любви горе подобна.
Зачем одно зерно громадной перетираешь ты горой?
Взгляни на Рудаки, прошу я, когда увидеть хочешь тело,
Что движется, живет и дышит, хотя разлучено с душой.
* * *
О трех рубашках, красавица, читал я в притче седой.
Все три носил Иосиф, прославленный красотой.
Одну окровавила хитрость, обман разорвал другую,
От благоухания третьей прозрел Иаков слепой.
Лицо мое первой подобно, подобно второй мое сердце;
О, если бы третью найти мне начертано было судьбой!
* * *
Как долго ни живи, но, право слово,
Помимо смерти, нет конца иного.
Кончается петлей веревка жизни,-
Увы, таков удел всего земного.
Живи спокойно, в роскоши, в богатстве,
Иль в тяготах твой век пройдет сурово,
Владей землей от Рея до Тараза,
Иль малой долей уголка глухого,-
Все бытие твое лишь сон мгновенный,
А сон пройдет, не повторится снова.
В день смерти будет все тебе едино,
Не отличишь дурного от благого.
Пусть нега – лишь красавиц юных свойство,
У неги ты, и только ты,- основа!
* * *
Хозяин мерзок: берегись его еды хваленой,
В рот и крупицы не бери от пищи несоленой.
Не трогай ты его кебаб, он пропитался ядом,
Ты губы не мочи в воде, отравой напоенной.
Уйди с пылающей душой и пересохшим горлом,
Особенно теперь, когда опасен сад зеленый.
С ветвей стекает камфара, цветы напоминая,
Подобный ртути, каплет сок из дыни благовонной.
* * *
Мне возлюбленной коварство принесло одно мученье
Так из-за Лейли Меджнуна обуяло омраченье.
Хмурюсь я, душа тоскует, но от лекарей слыхал я:
Лепестки сладчайшей розы принесут мне облегченье.
Да, уста твои как роза, чья улыбка опьяняет,
У тебя как змеи кудри, их таинственно свеченье.
Очи у тебя подобны колдунам из Вавилона,
Чудеса Мусы ты в каждом нам являешь изреченье.