Ирано-таджикская поэзия - Рудаки Абульхасан. Страница 35
О ТОМ, КАК ШАХ ТЕРМЕЗА ПОЛУЧИЛ «МАТ» ОТ ШУТА
Шах в шахматы с шутом своим играл,
«Мат» получил и гневом запылал.
Взяв горсть фигур, шута он по лбу хвать.
«Вот «шах» тебе! Вот – «мат»! Учись играть!
Ферзем куда не надо – не ходи».
А шут: «Сдаюсь, владыка, пощади!»
Шах молвил: «Снова партию начнем».
А шут дрожал, как голый под дождем.
Сыграли быстро. Шаху снова «мат».
Шут подхватил заплатанный халат,
Под шесть тяжелых, толстых одеял
Забился, притаился и молчал.
«Эй, где ты там?» – шах закричал в сердцах.
А шут ему: «О справедливый шах,
Чтоб перед шахом правду говорить,
Надежно надо голову прикрыть.
«Мат» получил ты от меня опять.
Теперь твой ход – и мне несдобровать».
О ТОМ, КАК СТАРИК ЖАЛОВАЛСЯ ВРАЧУ НА СВОИ БОЛЕЗНИ
Старик сказал врачу: «Я заболел!
Слезотсченье… Насморк одолел».
«От старости твой насморк»,- врач сказал.
Старик ему: «Я плохо видеть стал».
«От старости, почтенный человек,
И слабость глаз, и покрасненье век».
Старик: «Болит и ноет вся спина!»
А врач: «И в этом старости вина».
Старик: «Мне в пользу не идет еда».
А врач: «От старости твоя беда».
Старик: «Я кашляю, дышу с трудом».
А врач: «Повинна старость в том и в том.
Ведь если старость в гости к нам придет,
В подарок сто болезней принесет».
«Ах ты, дурак! – сказал старик врачу.-
Я у тебя лечиться не хочу!
Чему тебя учили, о глупец?
Лекарствами сумел бы врач-мудрец
Помочь в недомогании любом,
А ты – осел, оставшийся ослом!…»
А врач: «И раздражительность твоя -
От старости, тебе ручаюсь я!»
РАССКАЗ О ВОРЕ-БАРАБАНЩИКЕ
Однажды темной ночью некий вор
Подкапывался под чужой забор.
Старик, что на соседней кровле спал,
Услышав стук лопатки, с ложа встал.
Окликнул вора: «Бог на помощь, брат!
Ты что там делаешь, когда все спят?
Скажи на милость мне – ты кто такой?»
А вор: «Я барабанщик городской».
«А чем сейчас ты занят – знать хочу!»
«Сам видишь – в барабан я колочу!»
«Что ж грома барабана твоего
Не слышно, плут?» – старик спросил его.
А вор: «Настанет утро – и тогда
Услышишь гром и вопли: «Ай, беда!»
СПОР ВЕРБЛЮДА, БЫКА И БАРАНА
Верблюд, Баран и Бык дорогой шли
И связку сена свежего нашли.
«Как разделить? – Баран им говорит.-
Ведь ни один из нас не будет сыт!
Не лучше ли судить по старшинству?
Кто старше всех – пусть эту съест траву.
Пророк, принесший миру благодать,
Нам завещал старейших почитать».
Бык промычал: «Ну что ж, друзья, ну что ж…
Совет Барана мудрого хорош.
Расскажем о себе с начала дней.
Кто старше всех – тот и травой владей».
Сказал Баран: «Я пасся в тех стадах,
Что разводил пророк Халил-Уллах.
Дружил я с тем барашком молодым,
Которого зарезал Ибрагим».
А Бык: «Куда со мной тягаться вам!
Я – старше всех! На мне пахал Адам!»
Хоть изумлен Верблюд их ложью был,
Нагнул он шею, сено ухватил.
Высоко поднял связку и сказал:
«Пусть Бык не лгал, и пусть Баран не лгал,
Не буду спорить, кто из нас древней,
Поскольку шея у меня длинней.
И всем, конечно, ведомо, что я
Вас не моложе, добрые друзья».
РАССКАЗ О САДОВНИКЕ
Садовник увидал, войдя в свой сад,
Что трое незнакомцев в нем сидят.
«Похожи,- он подумал, – на воров!»
Суфий, сеид и третий – богослов.
А был у них троих один порок:
Душа как не завязанный мешок.
Сказал садовник: «Сада властелин
Я иль они? Их трое, я один!
Хитро на этот раз я поступлю,
Сперва их друг от друга отделю.
Как в сторону отправлю одного -
Всю бороду я вырву у него.
Ух, как поодиночке проучу,
Как только их друг с другом разлучу!»
И вот злоумный этот человек
К такой коварной выдумке прибег.
Сказал суфию: «Друг! Возьми скорей
В сторожке коврик для своих друзей!»
Ушел суфий. Садовник говорит:
«Вот ты – законовед, а ты – сеид,
Старинный род твой царственно высок,
Ведь предок твой был сам святой пророк!
А ты – ученый муж, ведь по твоим
Установленьям мы и хлеб едим!
Но тот суфий – обжора и свинья,
Да разве он годится вам в друзья?
Гоните прочь его – и у меня
Вы погостите здесь хоть два-три дня.
Мой дом, мой сад всегда для вас открыт.
Что – сад! Вам жизнь моя принадлежит!»
Поверили они словам его
И спутника прогнали своего.
Настиг суфия беспощадный враг -
Садовник с толстой палкою в руках,
Сказал: «Эй ты, суфий-собака, стой!
Как ты проворно в сад залез чужой!
Или тебя забыть последний стыд
Наставили Джанейд и Баязид?»
До полусмерти палкой он избил
Суфия. Голову раскровенил.
Сказал суфий: «Сполна мне этот зверь
Отсыпал. Ваша очередь теперь!
Того ж отведать, что отведал я,
Придется вам, неверные друзья!
Вы – обольщенные своим врагом -
Подобным же подавитесь куском!
Всегда в долине злачной бытия
К тебе вернется эхом речь твоя!»
Избив суфия, добрый садовод
Такой с гостями разговор ведет:
«О дорогой сеид, сходи ко мне
В сторожку и скажи моей жене,
Чтобы лепешек белых испекла
И жареного гуся принесла!»
Внук божьего избранника ушел.
Хозяин же такую речь завел:
«Вот ты – законовед и веры друг,
Твердыня правды, мудрый муж наук!
Бесспорно это. Но обманщик тот -
Себя он за сеида выдает!
А что его почтеннейшая мать
Проделывала – нам откуда знать?
Любой ублюдок в наши дни свой род
От корня Мухаммадова ведет!»
Все, что ни лгал он злобным языком,
То было правдою о нем самом.
Но так садовник льстиво говорил,
Что вовсе гостя он обворожил.
И многомудрый муж, законовед,
«Ты прав!» – сказал хозяину в ответ.
Тогда к сеиду садовод пошел
С дубиною, промолвив: «Эй, осел!
Вот! Иль оставил сам святой пророк
Тебе в наследство гнусный твой порок?
На льва детеныш львиный всем похож!
А ты-то на пророка чем похож?»
И тут дубиною отделал он
Сеида бедного со всех сторон.
Казнил его, как лютый хариджит,
Сразил его, как Шимр и как Езид.
Весь обливаясь кровью, тот лежал
И так в слезах законнику сказал:
«Вот ты один остался, предал нас,
Сам барабаном станешь ты сейчас!
Я в мире не из лучших был людей,
Но лучше все ж, чем этот лиходей!
Себя ты погубил, меня губя,
Плохая вышла мена у тебя!»
Тогда, к последнему из трех пришед,
Сказал садовник: «Эй, законовед!
Так ты законовед? Да нет, ты вор!
Ты – поношенье мира и позор.
Или разрешено твоей фатвой
Влезать без позволенья в сад чужой?
Где, у каких пророков, негодяй,
Нашел ты это право? Отвечай!
В «Посреднике» иль в книге «Океан»
Ты это вычитал? Скажи, болван!»
И, давши волю гневу своему,
Садовник обломал бока ему.
Мучителю сказал несчастный: «Бей!
Ты прав в законной ярости твоей:
Я кару горше заслужил в сто раз,
Как всякий, кто друзей своих предаст!
Да поразит возмездие бедой
Тех, кто за дружбу заплатил враждой».