Полное собрание сочинений в трех томах. Том 3 - Мольер Жан-Батист. Страница 94
Крике (стоя около графини, кричит). Войди, Жанно!
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Те же и Жанно.
Графиня. Опять неучтивость! (К Жанно.) Что тебе нужно, лакей? Что там у тебя?
Жанно. Господин Тибодье кланяется вам, сударыня. Он скоро сам придет сюда, а пока что посылает вам груши из своего сада и вот эту записку.
Графиня. Этот сорт груш называется «добрый христианин», отменные груши. Андре! Велите отнести их в буфетную.
Андре уходит и сейчас же возвращается.
(Дает деньги Жанно.) На, мальчуган, это тебе.
Жанно. Нет, что вы, сударыня!
Графиня. Говорят тебе, бери!
Жанно. Мой господин велел мне, сударыня, ничего от вас не брать.
Графиня. Это ничего не значит.
Жанно. Извините, сударыня.
Крике. Да ну, Жанно, бери! Если тебе не нужны деньги, так отдай мне.
Графиня. Поблагодари своего господина.
Крике (к Жанно, который направляется к выходу). Ну, давай деньги!
Жанно. Вот еще! Нашел дурака!
Крике. Да ведь это я велел тебе взять!
Жанно. Я бы и без тебя взял. (Уходит.)
Графиня. Мне нравится господин Тибодье: он знает, как должно обходиться с особами моего звания, он очень почтителен.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
Жюли, графиня, Крике, Андре, виконт.
Виконт. Я пришел сообщить вам, графиня, что представление скоро будет готово — через четверть часа мы сможем перейти в зал.
Графиня. Только чтобы не было большого сборища! (К Крике.) Скажи швейцару, чтобы он никого не впускал.
Виконт. В таком случае, графиня, я отменяю представление. Если зрителей будет мало, то оно никакого удовольствия мне не доставит. Поверьте мне: если вы в самом деле хотите позабавиться, прикажите слугам впустить весь город.
Графиня. Лакей, подайте стул!
Виконт садится.
Вы пришли весьма кстати: я решила оказать вам честь. Вот записка господина Тибодье, он прислал мне ее вместе с грушами. Позволю вам прочесть ее вслух: я ее еще не читала.
Виконт (прочитав записку про себя). Записка написана изящным слогом, графиня, ее стоит прочесть внимательно. (Читает вслух.) «Милостивая государыня! Я бы не послал Вам этого подарка, если бы мой сад не приносил мне больше плодов, нежели моя любовь…»
Графиня (виконту). Теперь вы видите, что между нами любви нет.
Виконт (продолжает читать). «Груши еще не вполне созрели, но в таком виде они более соответствуют жестокости Вашей души, которая своим вечным пренебрежением не сулит мне мягких груш. [83] Позвольте мне, милостивая государыня, не входя в подробное перечисление Ваших совершенств и прелестей, о коих мне пришлось бы распространяться до бесконечности, в заключение этого послания уверить Вас, что я такой же истинный христианин, как и посылаемые Вам груши, ибо воздаю добром за зло, то есть, выражаясь яснее, я подношу Вам, милостивая государыня, груши „добрый христианин“ за те „груши мучения“, [84] которые ежедневно заставляет меня вкушать Ваша жестокость. Ваш недостойный раб Тибодье». Эту записку, графиня, следует сохранить.
Графиня. Может быть, кое-что в этой записке и грешит против правил академии, но ее почтительный тон мне очень нравится.
Жюли. Я с вами согласна, графиня. Не в обиду будь сказано виконту, я бы могла полюбить человека за такие письма.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ
Те же и г-н Тибодье.
Графиня. Пожалуйте, господин Тибодье, входите смело! Ваша записка была принята благосклонно, так же как и ваши груши, а вот эта дама только что говорила о том, какие у вас преимущества перед вашим соперником.
Г-н Тибодье. Я премного ей благодарен, графиня, и, если у нее когда-нибудь будет процесс в нашем суде, она убедится, что я не забуду той чести, которую она мне оказала, выступив перед вашей красотой адвокатом моей пламенной страсти.
Жюли. Вы, сударь, не нуждаетесь в адвокате — ваше дело правое.
Г-н Тибодье. Тем не менее, сударыня, и правое дело нуждается в поддержке: я имею основание опасаться, что соперник вытеснит меня и что графиня не устоит перед титулом виконта.
Виконт. До вашей записки я еще питал кое-какие надежды, господин Тибодье, но теперь я боюсь за мою любовь.
Г-н Тибодье. Вот, графиня, еще два стишка, или, вернее, куплета, которые я сочинил в вашу честь.
Виконт. А я и не подозревал, что господин Тибодье поэт! Он решил доконать меня своими двумя стишками.
Графиня. Он имел в виду строфы. (К Крике.) Лакей! Подайте господину Тибодье стул! (К Крике, тихо.) Складной, скотина!.. [85] Господин Тибодье! Садитесь и прочтите нам ваши строфы.
Г-н Тибодье.
Виконт. Ну, я погиб!
Графиня. Прекрасен первый стих: «Одна придворная и знатная особа».
Жюли. Мне кажется, он длинноват. Впрочем, чтобы выразить прекрасную мысль, можно допустить некоторую вольность.
Графиня (г-ну Тибодье). Послушаем другую строфу.
Г-н Тибодье.
Виконт. Вот господин Тибодье меня и вытеснил!
Графиня. Не вздумайте насмехаться! Для провинции эти строфы очень хороши.
Виконт. Помилуйте, графиня, разве я насмехаюсь? Хотя мы и соперники, однако я нахожу, что эти стихи достойны удивления: это не просто две строфы, это две эпиграммы, и они ни в чем не уступают Марциаловым.
Графиня. Как! Разве Марциал сочиняет стихи? Я думала, он делает перчатки. [86]
Г-н Тибодье. Это другой Марциал, сударыня: это писатель, живший лет тридцать-сорок назад.
Виконт. Господин Тибодье, как видите, человек начитанный. Посмотрим, однако, графиня, не смогут ли моя музыка и моя комедия с балетными выходами затмить в ваших глазах две строфы и записку, которую мы только что прочитали.
Графиня. Я хочу, чтобы граф, мой сын, присоединился к нашему обществу — он приехал сегодня утром из моего замка вместе с наставником. А вот, кстати, и наставник!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ
Те же и г-н Бобине.
Графиня. Господин Бобине, господин Бобине! Пожалуйте к нам!
Г-н Бобине. Желаю здравствовать всему почтенному собранию. Что угодно графине д’Эскарбаньяс от ее покорнейшего слуги Бобине?
Графиня. В котором часу, господин Бобине, выехали вы с моим сыном, графом, из Эскарбаньяса?
Г-н Бобине. Как вы изволили приказать, ваше сиятельство, без четверти девять.