Песни каторги. - Гартевельд В. Н.. Страница 34

В Холмогорах (Арх. г.) мне удалось записать еще вариант этой песни древнейшего происхождения:

Мой сизой голубчик,

Ты зачем, для чего

В садик не летаешь?

Буйным ветром

Сизого относит,

Частым дождем

Крылья-перья мочит.

Мой миленькой,

Мой милой дружочек!

Ты пошто, для чего

Редко в гости ходишь:

Твой отец да мать

Тебя не спускают,

Род они, племя

Тебе запрещают?

Сидел-посидел

Удалой молодчик

В темной темнице.

У той у темной, у темной темницы

Ни дверей нету, нету ни окошек,

Еще в ней нету ни красна крылечка,

Только есть одна труба дымовая,

Из той трубы дым-от повевает,

Меня молоду горе разбирает.

Пойду я, млада, с горя в зелен садик,

Пойду-возьму я ключи золотые;

Отопру я сундуки-ларцы кованы,

Возьму денег ровно сорок тысяч,

Стану дружка-дружка выкупати.

Из неволюшки его выручати,

Грозен судья, судья-воевода,

Моей казны-казны не примает,

Меня молоду горе разбирает!

Пойду молода я с горя в чисто поле,

Пойду, нарву я лютого коренья,

Буду, стану я судью опоити.

Вот в каком виде являются эти три песни в Сибири на каторге:

По горам, горам

По высокиим,

Млад сизой орел

Высоко летал,

Жалобно кричал.

Во строю солдат

Тяжело вздыхал:

«Мне не жаль, не жаль

Самого себя,

Только жалко мне

Зелена сада.

Во зеленом саду

Есть три деревца:

Первое деревцо —

Кипарисово,

Другое деревцо —

Сладка яблонька,

Третье деревцо —

Зелена груша.

Кипарис древо —

Родной батюшка;

Сладка яблонька —

Родна матушка.

Зелена груша —

Молода жена.

II.

Как по морю-моречку по Хвалынскому

Плывут, восплывают тридцать кораблей:

Один-от кораблик поперед бежит,

Он бежит-бежит, соколом летит.

На том ли на кораблике Рыжков атаман.

«Гребите вы, молодцы, подгребайте,

Своих белых рученек не жалейте!

Как за нами, за молодцами, три погони:

Первая погонюшка — то солдаты,

Вторая погонюшка — то гусары,

Третья погонюшка — донски казаки.

Первой погонюшки не боюся,

Второй-то погонюшки не страшуся,

Третьей же погонюшки я боюся».

То не пулечка свинцовая пролетает,

Не калено ядрышко прилетает.

Атамана Рыжкова убивает.

III.

Не шуми-ка ты, не греми,

Мать зелена дубравушка!

Не мешай-ка ты, не мешай

Мне, молодцу, думу думати!

Ах, приходит же на дубравушку,

Приходит невзгода.

Вот невзгодушка да на дубравушку —

Зимонька холодна.

Исповысушит, исповыкрутит

Все листья-коренья

Как на крутеньком и на прекрасненьком

Был я на ярочке,

Как на желтеньком на рассыпчатом

На мелком песочке.

Что не черные-то в поле

Вороны слетались, —

Слеталися-собиралися

Молодцы ребятушки.

Вы солдатушки, вы молоденьки,

Вы новобраны!

Получили ли вы, ребятушки,

Царские присяги?

Что ж ты, реченька, что ж ты, быстрая,

Долго не проходишь?

Ледок тоненький, ледок осенненький

Долго не проносишь?

Наших милых голубушек

Долго не провозишь?

Наши милые голубушки

Сами переедут.

Известная былина-песня «Соезжает князь Михайло со широкого подворья… рассказывающая об убийстве свекровью невестки, в сибирских тюрьмах известна до мельчайших подробностей и даже представляет лучший, полнейший вариант. В Сибири одно убийство служит поводом к двум новым убийствам:

Вынимает князь Михайло

Из ножон булатный ножик:

Он пронзает свое сердце,

Он пронзает ретивое.

Как возговорит его матушка родима:

«Ахти, злодейка я, согрешила,

Три души я погубила:

Се-де сына, се невестку,

Се младенца во утробе!»

Отрывки эти, оставшиеся в сибирских тюрьмах, принадлежат песне, сохранившейся в целом виде на Волыни и записанной там Н. И. Костомаровым:

Повернулся я з Сибиру,

Не ма мине доли,

А здаеться, не в кайданах (в кандалах),

Еднак же в неволе.

Следят мене в день и в ночи,

На всяку годину:

Негде мене, подетися,

Я от журбы гину.

Маю жинку, маю дети,

Хочь я их не бачу,

Як згадаю про их муку,

То гирько заплачу.

Зибрав себе жвавых (т. е. резвых) хлопцив,

И що ж мине з того?

Заседаю при дорозе,

Жду подорожного?

Чи хто иде, чи хто еде —

Часто дурно ждати:

А так треба в лесе жити,

Бо не маю хаты.

Часом возьму з богатого —

Убогому даю.

А так гроши поделивши,

Я греха не маю.

Зовут меня разбойником

Кажут — разбиваю.

Я ж никого не забив,

Бо сам душу маю.

Асессоры, справники

Все меня гоняют,

Билып вони людей забили,

Ниж я грошей маю.

Пишов бы я в место, в село:

Всюду меня знают —

А бы б только показався,

То зараз поймают.

А так треба стерегтися, —

Треба в лесе жити, Х

очь здается свет великий —

Негде ся подити.