Том 4. Стихотворения, не вошедшие в Собрание сочинений - Есенин Сергей Александрович. Страница 18

‹1917›

"Заря над полем — как красный тын…"

Заря над полем — как красный тын *.
Плывет на тучке превечный сын.
Вот вышла бабка кормить цыплят.
Горит на небе святой оклад.
— Здорово, внучек!
                            — Здорово, свет!
— Зайди в избушку.
                            — А дома ль дед?
— Он чинит невод ловить ершей.
— А много ль деду от роду дней?
— Уж скоро девять десятков зим.—
И вспорхнул внучек, как белый дым.
С душою деда поплыл в туман,
Где зреет полдень незримых стран.

‹1917›

"Небо ли такое белое…"

Небо ли такое белое *
Или солью выцвела вода?
Ты поешь, и песня оголтелая
Бреговые вяжет повода.
Синим жерновом развеяны и смолоты
Водяные зерна на муку.
Голубой простор и золото
Опоясали твою тоску.
Не встревожен ласкою угрюмою
Загорелый взмах твоей руки.
Все равно — Архангельском иль Умбою *
Проплывать тебе на Соловки.
Все равно под стоптанною палубой
Видишь ты погорбившийся скит.
Подпевает тебе жалоба
Об изгибах тамошних ракит.
Так и хочется под песню свеситься
Над водою, спихивая день…
Но спокойно светит вместо месяца
Отразившийся на облаке тюлень.

1917

О родина! *

О родина, о новый
С златою крышей кров,
Труби, мычи коровой,
Реви телком громов.
Брожу по синим селам,
Такая благодать.
Отчаянный, веселый,
Но весь в тебя я, мать.
В училище разгула
Крепил я плоть и ум.
С березового гула
Растет твой вешний шум.
Люблю твои пороки,
И пьянство, и разбой,
И утром на востоке
Терять себя звездой.
И всю тебя, как знаю,
Хочу измять и взять,
И горько проклинаю
За то, что ты мне мать.

‹1917›

"Свищет ветер под крутым забором…"

Свищет ветер под крутым забором *,
         Прячется в траву.
Знаю я, что пьяницей и вором
         Век свой доживу.
Тонет день за красными холмами,
         Кличет на межу.
Не один я в этом свете шляюсь,
         Не один брожу.
Размахнулось поле русских пашен,
         То трава, то снег.
Все равно, литвин я иль чувашин,
         Крест мой как у всех.
Верю я, как ликам чудотворным,
         В мой потайный час
Он придет бродягой подзаборным,
         Нерушимый Спас.
Но, быть может, в синих клочьях дыма
         Тайноводных рек
Я пройду его с улыбкой пьяной мимо,
         Не узнав навек.
Не блеснет слеза в моих ресницах,
         Не вспугнет мечту.
Только радость синей голубицей
         Канет в темноту.
И опять, как раньше, с дикой злостью
         Запоет тоска…
Пусть хоть ветер на моем погосте
         Пляшет трепака.

‹1917›

"Заметает пурга белый путь…"

Заметает пурга *
         Белый путь,
Хочет в мягких снегах
         Потонуть.
Ветер резвый уснул
         На пути;
Ни проехать в лесу,
         Ни пройти.
Забежала коляда *
         На село,
В руки белые взяла
         Помело.
Гей вы, нелюди-люди,
         Народ,
Выходите с дороги
         Вперед!
Испугалась пурга
         На снегах,
Побежала скорей
         На луга.
Ветер тоже спросонок
         Вскочил
Да и шапку с кудрей
         Уронил.
Утром ворон к березыньке
         Стук…
И повесил ту шапку
         На сук.

‹1917›

Сельский часослов *

Вл. Чернявскому *

‹1›
О солнце, солнце,
Золотое, опущенное в мир ведро,
         Зачерпни мою душу!
         Вынь из кладезя мук
         Страны моей.
         Каждый день,
Ухватившись за цепь лучей твоих,
Карабкаюсь я в небо.
         Каждый вечер
Срываюсь и падаю в пасть заката.
Тяжко и горько мне…
Кровью поют уста…
Снеги, белые снеги —
Покров моей родины —
         Рвут на части.
На кресте висит
         Ее тело,
Голени дорог и холмов
         Перебиты…
Волком воет от запада
         Ветер…
         Ночь, как ворон,
Точит клюв на глаза-озёра.
И доскою надкрестною
Прибита к горе заря: