Вавилон - Фигули Маргита. Страница 63

— Живи вечно, Валтасар, и помни о своей Телкизе, которая счастлива, когда видит тебя.

— Да хранят тебя боги, Телкиза.

Он простился с ней, окончательно умиротворенный.

Телкиза скользнула за занавес, снова подобная грациозной белой змейке.

Советники ждали ее за дверями и, когда она проходила мимо, низко и почтительно кланялись ей в знак благодарности — с лицемерной благодарностью и издевательским почтением. Они были посвящены в тайны ее запутанных отношений с Набусардаром и утвердились в мнении, что вечно ищущая новых любовных услад, ненасытная тигрица Вавилона сама ни к кому не питает настоящей любви. Им казалось, что она не требует и не ждет от жизни ничего, кроме наслаждений.

Они ошибались.

Телкиза шла в сопровождении телохранителя через анфиладу огромных покоев огромного дворца, озаряя их так хорошо знакомой всем улыбкой. Но в душе все это время с затаенной горечью глухо звучала извечная обида: «Я должна была стать царицей, царицей Халдейской державы».

Когда из дворца посылали за Набусардаром, его не нашли ни дома, ни в зимней резиденции царя, потому что по дороге его задержала непредвиденная встреча.

Воин по натуре, Набусардар повсюду ездил только верхом и даже для визита в царский дворец не пользовался паланкином. И на совещание он отправился верхом. Он ехал по улицам Вавилона, и при свете звезд уже издалека была заметна золотая уздечка его скакуна, украшенная топазами. Парадную сбрую его коня знал каждый житель Вавилона.

На голове у Набусардара на этот раз красовался шлем с султаном из перьев; он надевал его в особо торжественных случаях. На нем были белый хитон и пурпурный пояс, богато расшитый золотом. Через плечо перекинут алый плащ, усыпанный золотом, словно звездами.

По улицам Вавилона он ехал в сопровождении телохранителя и четверых воинов.

Они уж поравнялись с воротами Иштар, на которых месяц освещал отливавшие голубизной изображения священных быков, как неожиданно на пути Набусардара появился человек, с головой закутанный в мантию жреца. Он выступил из-за колонны, заканчивающейся шестом с обвитой вокруг него железной змеей — знак Миниба, бога силы, здоровья и целебных средств, символы которого были расставлены по всем улицам Вавилона.

Человек внезапно очутился у самой морды коня, солдаты выхватили мечи и хотели оттолкнуть его от Набусардара.

Но жрец опередил их, вполголоса сказав полководцу:

— Выслушай меня, Непобедимый, у меня есть для тебя важное сообщение.

— Кто ты? — спросил Набусардар, в то время как воины стояли со скошенными мечами между ним и незнакомцем.

— Я — халдей телом и душой.

— Твое имя?

— Не гневайся, если я не открою тебе своего имени. Пусть тебе будет порукой то, что у меня нет ни меча ни злых умыслов. Пусть твоя светлость выслушает меня, хоть ты не знаешь моего имени.

— Жди меня здесь после совещания. — приказал Набусардар.

— Тогда будет поздно, досточтимый, мне важно, чтобы ты узнал все сейчас.

Жрец так подчеркнуто произнес это «сейчас», что Набусардар согласился выслушать его. Он велел солдатам осмотреть ближайшие декоративные кусты и деревья, и они вместе с жрецом укрылись в их тени. Телохранитель и солдаты остановились поодаль, чтобы не мешать их беседе, но прийти на помощь Набусардару, если понадобится.

Едва они очутились в зарослях кустарника, жрец сказал:

— Теперь я могу открыть тебе, кто я. Я Улу, жрец Эсагилы и первый советник верховного жреца.

Набусардар невольно отпрянул и недоверчиво взглянул на закутанного с ног до головы жреца.

— Я Улу, — повторил тот и слегка приоткрыл лицо, так что теперь его было хорошо видно при свете луны.

— Что привело тебя ко мне?

— Та же любовь, которая таится и в твоем сердце, и та же ненависть к персам, которая заставляет тебя готовиться к войне с ними.

— Если ты вздумал провести меня, я уложу тебя тут же на месте, жрец Улу, — предостерегающе сказал Набусардар.

— Лучшим доказательством тебе будет то, что я скажу, иных у меня нет.

— Говори, — приказал полководец.

— Ты быстр, как орел, и силен, как лев, господин, но есть вещи, которые остались бы навеки скрыты от твоего взора, если бы великие боги своей властью не сталкивали замыслы людей.

— Говори короче, мне некогда слушать долгие речи.

— От тебя, конечно, скрыли, Непобедимый, что Сан-Урри жив и прячется в Эсагиле. Украденный план Мидийской стены он отдал верховному жрецу. Не исключено, что Эсагила передаст его персам.

Набусардара словно ударили мечом по голове. Жрец заметил, как ошеломило Набусардара его сообщение, и умолк.

— Говори дальше, Улу, — приказал полководец, до боли стиснув руки.

— Одно мне не ясно:, как может Эсагила передать план именно персам?

— Она заключила с ними договор, господин, — шепотом сказал Улу, оглядевшись вокруг.

— Какой может быть договор у Эсагилы с персами? Улу снова сторожко огляделся и потом подробно рассказал Набусардару о визите жрецов Ормузда из Экбатаны и о тайном соглашении, копию с которого он снял в подземном святилище Мардука. Набусардар даже заскрежетал зубами, когда услышал от Улу, что священнослужители Эсагилы встали на сторону Кира и обещали ему выдать Вавилон, если он оставит в неприкосновенности Храмовый Город.

— Предатели! — Тяжким камнем сорвалось это слово с языка Набусардара.

— Да, предатели, господин, — убежденно сказал Улу, — подлые предатели, которых алчность довела до того, что они торгуют жизнью людей, продают за золото народ, продают государство, продают родину.

— Ты один из них, как же ты можешь говорить так? Ты знаешь, что тебя за это ждет смерть!

— Я готов принять смерть, досточтимый господин, я готов умереть за Халдейское царство. Знаю, что братья из Эсагилы не проявили бы ко мне милосердия, они жестоки и бесчеловечны. С этого дня я отмечен клеймом смерти, но меня уже ничто не страшит. Я хотел поставить тебя в известность о затеваемом Эсагилой, чтобы ты знал, кто враг тебе в Халдейской державе. Никому не говори обо мне, я постараюсь еще быть тебе полезным. Я буду сообщать сведения, которые помогут тебе. И да благословит тебя великий Мардук, Непобедимый.

— Да хранит тебя дух страны наших предков, Улу.

— Да хранят нашу страну твоя мощь и боги, досточтимый.

Набусардар посмотрел на небо, уточняя время.

— Это все, Улу? Мне пора ехать.

— Есть кое-что еще, Непобедимый.

И Улу рассказал о встрече с персидскими шпионами, которых он застал на постоялом дворе, о свидании с Устигой в трактире у Деревни Золотых Колосьев, где они договорились, что Устига пошлет Элоса и Забаду к городским воротам, а Улу проводит их в башню Этеменанки и поможет им завладеть планом Мидийской стены. Поскольку ворота охраняют не только солдаты царя, но и вооруженные слуги Эсагилы, Улу предложил Набусардару тайно перебить всех солдат Эсагилы, тогда у входа останутся только его воины, и они без помех схватят Элоса и Забаву.

Набусардар одобрил план и, не мешкая, отправил посыльного из своей свиты в дом командования за военачальником из тайной службы, чтобы тот явился получить необходимые распоряжения в зимнюю резиденцию царя.

Полководец простился с жрецом и продолжил свой путь.

Улу поднял руку и благословил его. Серебристый луч луны осветил лицо Улу.

Оно казалось вычеканенным из металла.

Дворец царя Набопаласара заполняли высшие сановники. У входа то и дело останавливались золоченые паланкины, один роскошнее другого. По всем дворам и галереям распространялось благоухание нарда, которым были умащены тела вельмож. Напомаженные волосы блестели при свете факелов, масляных светильников и ламп. Одежды сверкали драгоценными камнями, соперничая красотой с драгоценностями в дворцовых покоях.

Первым в кабинет царя вступил сановник по делам правосудия, которого приветствовал главный управитель дворца. Следом вошел хранитель печати в сопровождении халдейского посла в Египте. Чуть позже явились сановник, ведавший делами внутри страны, сановники, в ведении которых были дороги и хозяйство. Потом пришел главный казначей с целой свитой высокопоставленных чиновников.