Избранная лирика - Бровка Петрусь. Страница 2

Горюшко-горе сердце сковало:

- Что ж ты, берёзонька, не отстояла?

Жёлтые листья, горькие слёзы

падают, сыплются наземь с берёзы:

- Добрые люди, меня не вините,

лучше под корень берёзу спилите.

Буйные ветры, лютые бури,

по лесу бродит разведчик понурый.

- Хлопче-молодче, смутные очи,

срежь меня, белую, тёмною ночью:

с горем-бедою стоять нет уж мочи!

Помню я смех ваш,

гули-гулянки,

песни-веснянки,

зори-зорянки...

Тёмная туча с запада встала,

танки пришли, земля застонала,

дымом дохнули – чёрной я стала.

Дикой ордою

кинулись с воем,

Надейку убили,

красу загубили.

полем потоптанным, тёмной дубровой

Ходит с винтовкой разведчик суровый:

- Скоро вернусь я

вместе с друзьями;

грянем нежданно,

ударим громами,

выжжем врагов мы железом калёным,

землю очистим, тучи разгоним.

И, окликая:

«Надя-Надейка!» -

Песней свободной

зальётся жалейка.

1943

ВОЗВРАЩЕНИЕ МУЗЫКАНТА

Пришёл солдат в село Подлипки,

В дом на окраине села,

Он молча снял со стенки скрипку,

И песня вслед за ним пошла.

Он из-под пальцев узловатых

Дарил картину не одну:

То поднималися Карпаты,

То гнал Дунай свою волну.

То битвы мгла бойцов скрывала,

То с неба солнца не прогнать,

То девочка венок сплетала,

А то навзрыд рыдала мать.

Его соседи окружили

И от него спешат узнать:

«Скажи, в каких краях, служивый,

Ты научился так играть?»

Он им ответил новым ладом,

И задрожал смычок-певун,

Он им ответил светлым взглядом,

Душою скрипки, звоном струн:

«Меня такому научили

Пути походов фронтовых,

Я слышал, ветры голосили

Над сном товарищей моих.

Я слышал говор, что по краю

Проплыл дорогами войны.

Я слышал, как родник играет

В солдатских кружках жестяных.

Я слышал, как леса гудели

От тяжких ран. Я видел сам,

Как слёзы месяца висели

На ветках сосен по лесам.

Я слышал: свет рыдал от счастья,

Когда увидел вольный стяг,

И рдела, вспрянув от ненастья,

Былинка каждая в полях!

Как всех нас пташки привечали,

Как рдел восток, прожив грозу...»

Замолкли струны.

Все молчали,

А музыкант смахнул слезу.

1946

ЕСЛИ Б МОГ Я...

Если б мог я стать сосною

На высокой круче,

И зелёной головою

Упираться в тучи,

Да считать на небе зори,

Говорить с ветрами,

Любоваться на просторе

Шумными хлебами!

Если б мог я стать криницей

В балочке зелёной,

Чтобы каждый шёл напиться

Там воды студёной,

Чтоб, гадая, песни пели

Надо мной девчата

И, как в зеркало, глядели

В воду до заката!

Если б мог я стать в дни лета

Лугом за дорогой,

А не сбудется и это –

Соглашусь, ей-богу,

Хоть осокою простою,

Хоть травой остаться,

Только б век с родной землёю

Мне не разлучаться!

1946

КИВАЧ

Гляжу я,

Не в силах восторга скрывать:

Живая картина –

Суровый Кивач!

С гранитных обрывов,

Где высится лес,

Слетает он в пене,

Как сокол с небес.

Дорогу ему

Нелегко пробивать,

Он крылья ломает

И рвётся

Опять.

Он бьётся

О камни

И спорит с судьбой...

Над ним наклонилися

Сосны гурьбой,

Как будто подслушать

В тревоге хотят,

О чём говорит

И гремит

Водопад.

1948

БОНДАРЬ

Наш бондарь гордится работой своею.

Кленину отрежет, просушит ночами

И клёпок себе заготовит набор.

Приладит их ровно, подгонит плотнее

И, дважды потуже связав обручами,

Он звонкое днище поставит в зазор.

Потом все бугры, все сучки подровняет, Чтоб их не найти и придире хозяйке, Когда она в руки поделку возьмёт.

И вот уж бочонок звенит, оживает,

Красивый и чистый во всём без утайки, И кажется мастеру – словно поёт...

Так с нами в часы вдохновенья бывает: Над вещью работаешь ты, над отделкой

И счастлив, когда она краше на вид.

Прикинешь на солнце, горит – золотая, На дно её глянешь, увидишь – не мелко, Рукою ударишь и слышишь – звенит!

1953

ДУБОВЫЙ ЛИСТ

Я не страшусь

Ненастья злого,

Перед метелью устою:

За жизнь держусь, как лист дубовый

За ветку держится свою.

В осенней мгле,

В промозглой хмури

Он полыхает, словно медь,

Чтобы в ответ на посвист бури

Раскачиваться

И звенеть.

Когда зимою

Вьюга стонет

И злобно щерится мороз,

Он прикрывает, как ладонью,

Ту ветку,

На которой рос.

Но, вешней зорькой

Околдован,

Он, встретив солнечный восход,

Уступит место листьям новым

И тихо наземь

Упадёт.

1956

ЖУРАВЛИ

Надо мной в глубине синевы –

Кличи давние,

Кличи знакомые...

Ну, куда отлетаете вы?..

Остаюсь, опечаленный, дома я.

Что так часто? Зачем, для чего?..

Мне все волосы вы заморозили.

Сколько лет и тепла моего

Унесли вы

И за морем бросили!

За волнами и скалами вновь

Лето ждёт вас,

О чём вам заботиться?..

А вот годы

Из дальних краёв

Уж ко мне никогда не воротятся.

1957

ЖАВОРОНОК

Мне люб ты,

Жаворонок звонкий,

Ценю тебя за простоту:

В самой земле

Твоя хатёнка,

А ты

Взлетаешь в высоту.

И пусть не трелью

Соловьиной

Развеселишь

Ржаную тишь,

Но целый день

В бездонной сини

Ты

Колокольчиком звенишь.

1957

ПАХНЕТ ЧАБЁР1

Может ли вечер такой позабыться?

...Солнце садится подобно жар-птице, Тихо поёт засыпающий бор,

Пахнет чабёр,

Пахнет чабёр.

Лёгкая поступь на узкой тропинке,

Вижу я девушку в белой косынке,

Росы мерцают, как звёздный ковёр,

Пахнет чабёр,

Пахнет чабёр.

Счастье, возникшее перед глазами!

Выйти б навстречу! Но голос мой замер, Чувству бескрайнему наперекор...

Пахнет чабёр,

Пахнет чабёр.

Лет уже десять прошло иль двенадцать...

Больно, что так и не смог я признаться, В сердце доселе давнишний укор.

Пахнет чабёр,

Пахнет чабёр.

Вечер тот скрылся за дальней горою.

Встреча былая мне снится порою.

Выйду. Окликну безмолвный простор.

Пахнет чабёр,

Пахнет чабёр.

1957

ОШИБКА

Бывало, как водится в юности ранней, Чуть вечер, влюблённый, спешу на свиданье.

1 Чабёр – чабрец (белорус.)

Вернусь поутру – всё терзаюсь да каюсь, Всё думаю: «Верно, опять ошибаюсь».

А вечер настанет – и я на досуге

Гуляю на всех вечеринках в округе, Пляшу, каблуки и подошвы сбивая,

И сызнова каюсь: «Ошибка какая!»

А вот как припомню сегодня былое,

От многих ошибок покрыт сединою,

О времени ом безвозвратно тоскую,

Эх, вновь совершить бы ошибку такую!

1957

ЖЁРНОВ

С детства я помню: на зорьке студёной

В нашем сарайчике, низком и чёрном, Тишь сотрясает гул монотонный –

Крутится жёрнов,

Крутится жёрнов.

Мать с побелёнными пылью висками

Круглую глыбу вращает упорно.

Камень со скрежетом трётся о камень –

Мелются зёрна,

Мелются зёрна.

Ждём, с нетерпеньем и жадностью глядя –

Ведь в животах со вчерашнего пусто, -

Скоро ли мать испечёт нам оладьи,

Жёсткие, с хрустом,

Жёсткие, с хрустом?

С каменной пылью от жёрнова... Смелем!

Ели с мякиной, ели с половой.

Не привередничать в самом-то деле

Детям здоровым,

Детям здоровым.