Моя бабушка курит трубку (сборник) - Сукачёв Гарик. Страница 26
Колечки
Годы такие неправые,
Годы такие дебелые.
Кому-то колечки на правые,
Кому-то колечки на левые.
Кому-то колечки на правые,
Кому-то колечки на левые.
Слезами девчонки умоются,
Мальчики быстро состарятся,
Бабки вовек не отмолятся,
Мамки вовек не отмаятся.
Бабки вовек не отмолятся,
Мамки вовек не отмаятся.
Сядут в вагоны зеленые,
Только версты перекатные
Взгляды запомнят влюбленные,
Или вовек безвозвратные.
Взгляды запомнят влюбленные,
Или вовек безвозвратные.
А дома все будет по-прежнему,
Те же друзья да товарищи,
Только уже неизбежно им
Помнить стальные пожарища.
Только уж тем, кто остался жив,
Взглядом прочесывать местности.
Лес называя зеленкою,
Видя родные окрестности.
Лес обзывая зеленкою,
Видя родные окрестности.
Годы такие дебелые.
Годы такие неправые,
Кому-то колечки на левые,
Кому-то колечки на правые.
Кому-то колечки на левые,
Кому-то колечки на правые.
Гибель «Курска»
Они вышли из порта, только глянул рассвет,
Море нежилось тихим прибоем.
Только чайки о чем-то кричали им вслед,
И тревожно кружили над морем.
Лодка шла на норд-вест, встав на намеченный курс,
Выполнять боевую работу.
И на солнце сверкая грозным именем «Курск»,
Уходила в глубокую воду.
Черные ленты, а на них якоря,
Любят матросы, знают моря,
Прямо за бортом в дымке морской,
За горизонтом берег родной.
Но внезапно беда, и спасения нет,
Страшный взрыв, тьма, заклинило люки,
Лишь отчаянно бьется девятый отсек,
Издавая прощальные звуки.
Не спастись нам, ребята, больше воздуха нет,
Нас раздавит сейчас перегрузка.
Так услышьте ж, кто может, последний привет,
От матросов погибшего «Курска».
Водные толщи рушат наш борт,
Прощайте навеки, дом наш и порт,
Чайка печально над морем кружит,
Наша подлодка в бездне лежит.
Где чайка печально над морем кружит,
Наша подлодка в бездне лежит.
Передайте же волны родной стороне
И морскому андреевскому флагу,
Хоть погибли мы здесь на безжалостном дне,
Но мы помнили нашу присягу.
Передайте любимым, родным и друзьям,
Что мы отдали все наши силы.
И теперь наша лодка достанется нам,
Обелиском и братской могилой.
Наша лодка вовеки останется нам
Обелиском и братской могилой.
Черные ленты, а на них якоря,
Любят матросы, знают моря,
Где-то за бортом в дымке морской,
За горизонтом берег родной.
Где-то за бортом в дымке морской,
За горизонтом дом наш родной.
Считалка
Сказки для детей
Эна – Бена – Панки
Банки – Твист – Путанки
Джинсы – Все о’кей
Night with Love – hockey.
Эна – Бена – Бары
Тары – Растабары
Вылетаешь – ты
Rock’n’ Roll – винты
Эна – Бена – Диски
Philip Morris – Whisky
Сауна – Мочалка
Вот и вся считалка
Зеленые капустницы
Сказки для детей
Зеленые капустницы порхали предприимчиво
На каменных полянах, в стеклянной Амазонии.
И песни о любви счастливой и огромной
Внимались их ногами, не трогая сердец.
Зеленые капустницы ловили Черных Воронов
И, звонко улыбаясь, летели к ним в гнездо.
А вороны польщенные, но все же очень гордые,
Им каркали снобически о тайнах бытия.
А я стоял, вникающий во все происходящее,
И этих ярких Бабочек сачком я не ловил.
Зеленые капустницы порхали в Амазонии,
Не трогая дремотности Коричневых жуков.
Кто вас придумал, Инги и Кэтти,
С дежурным коктейлем
И улыбкой старух?
Милые дурищи, малые дети,
Вы заколдованы, вы заколдованы.
Самолет
Сказки для детей
Ярким летним днем
На морском песке
Возлежало десять тысяч тел.
В небе голубом и на высоте
Белый самолет совершал полет.
Летел!
Десять тысяч душ,
Повернув носы
К небу, наблюдали
Лайнера полет.
«Он красив и дюж!
Точен, как часы!
Это – самолет», —
Говорил народ.
«Во, какой большой,
А? Как он летит!
В нем сидит пилот,
Или даже два!
Мама, он такой…!
Мама! Ну, не спи!
Мама, я бы прямо
Ща бы за него пошла!»
«Ну, как упадет?» —
Мрачный гражданин
Думал, флегматично
Ковыряя нос, —
Понастроят всяких
Чертовых махин,
А ты, лежи и жди,
Когда он упадет!»
А поэт лежал,
Нервно лавр жуя,
Силясь хоть чего-то
Сочинить, вроде:
«Самолет улетел в полет:
В нем сидел пилот», —
Дальше не идет.
Десять тысяч душ,
Повернув носы
К небу,
наблюдали лайнера полет.
Он летел красиво,
Точно, как часы.
«Вот так самолет!» —
Повторял народ.