Часы от президента - Филатов Никита Александрович. Страница 3

Рассвело неожиданно быстро.

Горы были ещё далеко, когда выкатилось откуда-то слева солнце — и почти сразу же наступил день.

Владимир Александрович чувствовал себя очень усталым, но спать не хотелось. Определить же, чем занят сосед не позволяли зеркальные стекла очков.

За время пути они обменялись всего парой реплик:

— Виноградов, значит… Так и называть?

— Можно по имени и отчеству — Владимир Александрович.

— А звание?

— Майор.

— Бывал здесь раньше?

— Приходилось.

Собеседник хотел ещё что-то спросить, но потом все же заставил себя сменить тему:

— Я тоже майор. Получил ещё до победы.

— Поздравляю.

— Меня зовут Шамиль. Как великого имама, слышал?

— Читал, — кивнул Виноградов.

— И как Шамиля Басаева… Тоже, наверное, слышал про такого?

Владимир Александрович снова кивнул, показывая, что и эта информация им принята к сведению.

Потом до самого рассвета не было произнесено ни слова…

Наконец, сосед Виноградова что-то гортанно скомандовал водителю. Тот в ответ качнул бородой и помигал фарами. Сидящий впереди автоматчик тоже произнес несколько слов — и неожиданно ударил кулаком по кнопке звукового сигнала.

Все трое весело рассмеялись.

— Остановка, — пояснил специально для Виноградова командир.

Действительно, идущий впереди бронетранспортер принял немного вправо и замер. Вслед за ним подкатились и «жигули».

Владимир Александрович огляделся по сторонам, пытаясь скрыть недоумение и тревогу.

Место было ничем не примечательное: ни деревни, ни озера, ни даже какого-нибудь дорожного знака. Просто — участок трассы среди пустых и бескрайних, насколько хватает глаз, виноградников.

Левая рука Виноградова стиснула ручку дипломата:

— Зачем?

— Людям надо. И вообще…

Через задний люк БТРа на землю посыпался народ. Шумные и веселые бородачи больше всего напоминали сейчас туристов, выпущенных из экскурсионного автобуса по принципу «мальчики — налево, девочки — направо».

Девочек, впрочем, не было. А потому мужчины, закинув за спины автоматы и не стесняясь друг друга, начали справлять малую нужду прямо вдоль обочины.

Рядом со всеми пристроился и сам Шамиль.

Владимир Александрович почувствовал себя идиотом. Том более, что пример окружающих напомнил о необходимости удовлетворить и собственные, вполне обьяснимые физиологические потребности.

Вслед за спутниками он выбрался из машины:

— Ох, елки зеленые…

Спина затекла, колени тоже. Виноградов отошел на пару метров, пристроил на земле, между ног дипломат, зажал его пятками — и в таком далеко не самом удобном положении справил нужду.

— Слушай, майор… Что же они тебе его цепочкой не пристегнули? — Поинтересовался Шамиль, когда Владимир Александрович подошел назад, к «жигулям». — Как в кино, а?

Виноградов покосился на чемоданчик:

— Какой смысл? Это в Париже, в Чикаго где-нибудь начали бы ключи подбирать, отмычки… А здесь никто время даже на перепиливание тратить не станет, один удар ножом — и привет, уволокут все, что надо вместе с рукой!

— Верно, — подтвердил бородач.

Поодаль, на расстоянии от загаженного места, несколько мужчин расстелили прямо на дороге коврики и молились, как положено правоверным.

Глаз собеседника за очками было не видно, но Виноградову показалось, что парень в берете наблюдает за этим занятием части своих бойцов довольно равнодушно.

И действительно, голова у Шамиля была занята совсем другими мыслями:

— Та-ак… Значит, сам отдашь деньги, если что?

Владимир Александрович пожал плечами:

— А куда деваться? Я не люблю, когда больно.

Автоматчики постепенно сгрудились у бронетранспортера и переговаривались, ожидая команды на посадку.

— Хорошо! — Виноградов ещё раз посмотрел на собеседника и принял решение.

Черный дипломат лег на капот «жигулей»:

— Значит, чтобы потом не было недоразумений… Обьясняю. — Он продемонстрировал расположенные по обе стороны от ручки никелированные замки. — Цифры видите?

— Вижу.

— Для каждого замка — свой шестизначный код. Я знаю только одну комбинацию, другая будет сообщена лично полковнику Асхабову после того, как мы с ним встретимся. Так что, открыть чемоданчик можно только вместе.

— Понятно. А если…

— Конечно, любые коды можно высчитать. Но все устроено так, что после третьего пробного, а значит ошибочного набора содержимое дипломата легко и быстро превратится в молекулярный пепел.

Собеседник криво усмехнулся:

— Замок подбирать… Кому это надо?

— Разумеется, проще всего было бы проломить стенку, — согласился Владимир Александрович, продолжая говорить с человеком в очках тоном лектора или рекламного агента. — Но такой вариант тоже предусмотрен. Содержимое защищено от ударов, перегрева, воды… Но как только при запертом замке внутрь попадает воздух — все! Моментальная реакция самоуничтожения.

Выдержав паузу, он взялся за обтянутую кожей ручку дипломата:

— Можно убирать?

Вместо ответа Шамиль сверкнул зеркальными стеклами очков и отдал короткую, гортанную команду. Владимир Александрович обернулся — оказалось, за их беседой внимательно наблюдают подошедшие сзади водитель и бородач с переднего сидения.

— Поехали.

Когда по обе стороны дороги вновь замелькали заброшенные, чахлые виноградники, майор почувствовал, что хочет есть. Действительно, время к завтраку, а последний раз перекусили на КПП…

Взгляд зацепился за торчащую из земли в сотне метров от трассы металлическую конструкцию. Сначала даже показалось, что это какой-нибудь сельскохозяйственный механизм, брошенный тут за ненадобностью или по разгильдяйству. Но очертания его были слишком загадочны и уродливы — больше всего они напоминали работы скульпторов-авангардистов, которые Владимир Александрович видел когда-то в Музее современного искусства.

Только поравнявшись со странным обьектом, Виноградов не узнал даже, а угадал в нем обгоревшие, покореженные останки российского боевого вертолета. Стабилизатор, обрубок хвоста, изогнутая при ударе лопасть…

— Нравится? — Подал голос Шамиль. Очевидно, он перехватил взгляд спутника и решил взять реванш за историю с чемоданчиком.

— Нет, — честно признался Владимир Александрович.

Бородач проговорил что-то на своем языке, и все, кроме Виноградова, рассмеялись.

— А нам нравится! Понял?

— Понял.

Но сосед не думал успокаиваться:

— Ты майор, да? Бывал здесь, да?

— Бывал. — Глупо скрывать то, что и так всем известно.

— Много наших убил? Скажи!

Владимир Александрович почувствовал, как внизу, под ребрами, снова заворочался страх:

— Я плохо стреляю. Отвратительно…

— Да? — Шамиль придвинулся ближе, и Виноградов впервые получил возможность вглядеться в его лицо.

Сидящий рядом парень выглядел неожиданно молодо — года на двадцать три, не больше. Очевидно, собственный возраст стеснял его, вот собеседник и старался прибавить себе солидности при помощи таких нехитрых внешних атрибутов, как борода и непроницаемые очки.

— Да? А я хорошо стреляю. Очень хорошо! Видишь?

Шамиль дотронулся рукой до зеленого, когда-то яркого, а теперь выцветшего берета:

— Видишь? Это не всякий может носить… А меня сам президент наградил!

— Поздравляю.

— Знаешь за что?

— Нет, не знаю, — как-то так получилось, что Виноградову уже было совсем не страшно. Только по-прежнему хотелось есть.

— За Первомайск! — Шамиль почти выкрикнул название городка, прогремевшего на весь мир ещё в первую военную зиму.

В тот раз небольшой отряд боевиков спустился с гор, за пару дней миновал прифронтовую зону и устроил кровавую резню в глубоком тылу российских войск. Когда командование группировки спохватилось, было уже поздно — городок полыхал и количество жертв среди мирных жителей исчислялось сотнями… Из Москвы понаехали силовые министры со штабами и пресс-службами, депутаты и даже какой-то экстрасенс — но в конце концов Первомайск просто расстреляли из реактивных установок и всем чудом оставшимся в живых было предложено сдаться.