Горянка - Гамзатов Расул Гамзатович. Страница 21
* * *
Звонок телефонный раздался,
Чуть дверь приоткрылась, скрипя,
И сторож в дверях показался:
«Алиева Ася, тебя!»
Взяла она трубку проворно,
И голос того, кто был люб,
Донесся из трубки из черной:
«Юсуп? Ты откуда, Юсуп?»
«Вернулся с кутана. Ты рада?»
«Как будто не чувствуешь сам!»
«Сегодня тебя у горсада
К семи ожидаю часам.
Твое я исполнил желанье:
Пойдем мы смотреть «Айгази».
«Спасибо». — «Чур, без опозданья».
«Приду! Прибегу! Не проси!
Но сам опоздать стерегись ты!»
«И сто не задержат преград!
С тобой мое сердце и мысли».
«До вечера!» — «Жду, Асият!»
И сразу две трубки покорных
Уселись на двух рычагах,
Как будто две курицы черных
На жердочках в разных местах…
Отглажены брюки что надо,
Подстрижен Юсуп и побрит.
Он, как часовой, у горсада
Минут уже сорок стоит.
Стоит в ожиданье любимой
(Всех юношей это судьба).
Машины проносятся мимо,
А время ползет, как арба.
Волнуясь, Юсуп в нетерпенье
(Быстрей, может, время пройдет)
Все до одного объявленья
Прочел на доске у ворот.
Потом комсомольской газеты
Он две просмотрел полосы.
«Ах, где же ты, милая, где ты?»
И снова взглянул на часы.
«Нельзя же так, честное слово,
Она бессердечна совсем!
Сейчас уже четверть восьмого,
А мы ведь условились в семь.
В театр теперь опоздали.
Ах, что ж не идет Асият?»
И начал, насупясь, в печали
Ходить то вперед, то назад.
И горько ему, и обидно.
Что делать? Грусти не грусти,
По-прежнему Аси не видно,
Хоть восемь уже без пяти.
Рассыпались в небе монеты.
Свет желтый мерцал на столбе.
Направился, бросив билеты,
Юсуп в общежитье к себе.
* * *
Читатель, тревогой томимый,
Ты хочешь узнать, почему
Юсуп не дождался любимой?
Что с ней? Охладела к нему?
А может, помучить решила?
О нет, дорогой мой, она
На это свиданье спешила,
Любви несказанной полна.
Спешила, забыв про зачеты,
А в городе, злом обуян,
Ее уже с прошлой субботы
Выслеживать начал Осман.
Вечерние у института
Теперь коротал он часы.
«Еще я мужчина как будто,
Еще не облезли усы.
Нет, я их ношу не для виду.
И пусть мне не видеть добра,
Коль я не взыщу за обиду,
Пора это сделать! Пора!
Старухе, что дерзкою стала,
Плевок я верну. Ничего!»
Из-за голенища торчала
Ножа рукоять у него.
Втянув в худощавые плечи
Башку, как испуганный кот,
Готовый прождать целый вечер,
Осман вдруг увидел: идет!
Идет Асият торопливо,
Белеет пуховый платок.
Идет, улыбаясь счастливо,
Скрипит под ногами снежок.
Безлюдно вокруг, но нежданно
Возник, как из тьмы, человек.
Тяжел был кулак у Османа,
И рухнула Ася на снег.
В лице у нее ни кровинки.
Лежит, и, склонившись над ней,
Осман рукояткою финки
Ударил ее меж бровей.
Отрезал ей косу тугую
И платье порвал на груди.
«Теперь на тебя, на такую,
Никто не польстится, поди!»
И бросился тут же проворно
Бежать, не теряя минут.
Но крепкая чья-то за горло
Схватила рука его тут.
* * *
Машина, сигналя протяжно,
Летит из больничных дверей.
Где были вы, люди? Мне страшно.
Скорее, водитель, скорей!
Такого лихого шофера
В столице сейчас не найдешь.
Ты выжал, что мог, из мотора,
Ты «скорую помощь» ведешь.
И темень прорезали фары.
Сюда! Асият моя тут!
И вижу я, как санитары
Ее на носилки кладут.
Захлопнулись белые дверцы,
След рубчатый лег на снегу.
Я, словно с простреленным сердцем,
За белой машиной бегу.
И вот предо мною больница.
Наверх не пускают, хоть плачь.
«Ну как там дела, фельдшерица?»
«Приехал профессор Булач…»
О бог милосердный науки,
Свершал ты не раз чудеса.
Ужель не спасут твои руки
Алиевой Аси глаза?
Должна она жить, и учиться,
И чувствовать счастье свое.
Из пединститута в больницу
Примчались подружки ее.
Внизу, возле лестницы самой,
Шепнула одна из девчат:
«Я думаю, что телеграммой
Мы вызвать должны Хадижат».
Кружился вокруг чуть заметный
Снежок.
А в театре как раз
Достичь своей цели заветной
Спешил Айгази в этот час.
Запел он: «О, выгляни, пери,
О, брось из окошка хоть взгляд!»
Зал полон. И только в партере
Два кресла свободных стоят.