Танец с саблями - Филатов Никита Александрович. Страница 7
— Скоро там твои?
— А я откуда знаю!
— Смотри! Первая пуля ей, вторая — тебе.
— Договорились же… Сколько можно об одном и том же!
Прямо над головой с неожиданным шелестом разрезала воздух крупная чайка.
— Падла! — пистолет дернулся вслед за ней, но почти сразу же вернулся обратно.
— Господи, ты только не пальни сдуру…
Вообще, со стороны все трое смотрелись достаточно дико: майор Владимир Александрович Виноградов, мужчина в разорванной белой футболке и полуголая женщина у него на коленях.
Мелко завибрировала палуба — капитан, очевидно, все-таки решил подработать двигателем. Под кормой с утробным шумом вспенилась вода.
— Чего это?
— Все в порядке… А то снесет нас на камни, к чертовой матери.
Волнение было приличное — пустынное озеро до самого горизонта покрылось белесыми росчерками пенных гребней. Ветер срывал их, и мелкие брызги долетали даже сюда, на шлюпочную палубу.
— Ты плавать-то умеешь?
Сидящего напротив снова начало тошнить: похмелье — страшная штука, а ещё когда укачивает…
— Да ты белый весь! Может, пивка попросить?
Мужчина опасно ощерился:
— Скажу — принесешь!
— Принесу, — кивнул Владимир Александрович. Он и сам бы сейчас чего-нибудь выпил.
— Лежать!
Виноградов вздрогнул — женщина, о которой оба на некоторое время забыли, пришла в себя. Открыла глаза, шевельнула разбитыми в кровь губами…
— Лежать, сука! — ствол пистолета с силой вмялся в щеку. Женщина застыла, не отрывая от держащего её человека наполненный ужасом взгляд.
— Слушай, она по-русски не понимает…
— Все она понимает.
В общем-то, действительно — вполне можно было обойтись без переводчика. Ситуация яснее ясного.
— Отпустил бы иностранку? Я же остаюсь.
— Надоело…
В этот момент за спиною майора противно и громко завыла лебедка. Затянувшийся металлический звук в конце концов заставил Владимира Александровича нервно передернуть плечами:
— Вот и дождались.
Теперь будь что будет, а от него уже практически ничего не зависело.
Кто-то хрипло откашлялся в мегафон:
— Все готово! Номер два-одиннадцать, правый борт…
— Слышал? Как обещали.
— Ну, падлы, смотрите! Если что-то не так…
— Что ты все обзываешься… — Виноградов медленно, стараясь не делать резких движений, встал и потянулся. От долгого и почти неподвижного сидения ныла спина, ноги казались облитыми чем-то тяжелым и вязким. — Ну?
— Иди вперед.
Владимир Александрович закончил массировать шею и направился к трапу. В принципе, последовательность действий каждого была согласована давным-давно… ещё ночью.
— Осторожней, ступеньки скользкие.
— О себе подумай!
Не было нужды оборачиваться, чтобы представить: вот тот, кто сзади, перехватывает поудобнее судорожно напрягшееся женское тело… встает… не убирая оружия и прикрываясь полуживым от кошмара щитом делает первый шаг…
— Я о себе и забочусь. А то ещё пальнешь случайно! — Виноградов ответил, чтобы только заполнить пространство вокруг привычными звуками. — Я не быстро иду?
— Двигай… — голос был напряженный, одышливый, но без намека на истерику.
Трап показался довольно крутым — многочисленные заклепки, грязно-салатная краска… Ладонь то и дело проскальзывала по влажному дереву поручней. Закончив подьем, Владимир Александрович помешкал, пытаясь не наступить на пятно под ногами: как раз на этом месте получил свои две пули маленький рыжий боец со смешной фамилией.
— Чего встал?
— Все в порядке… — теплоход выглядел мертвым и всеми покинутым. Что, разумеется, было всего лишь профессионально организованной иллюзией.
За каждым шагом, за каждым движением странноватой процессии наблюдали десятки глаз. Люди в рубке. Те, кто готовил катер. Снайперы Головина…
Развязки ждали и члены экипажа, и автоматчики, притаившиеся вокруг, и те, кто валялся сейчас, скованный наручниками, в лужах собственной крови и испражнений.
А где-то по каютам ведь были ещё измученные бессонной ночью пассажиры…
Справа, за выкрашенными белой краской леерами, показывала характер Ладога — с высоты второй палубы волны казались не такими уж и высокими, но теплоход ощутимо переваливало с борта на борт. Очевидно, в этом просматривался какой-то глубокий тактический смысл, но теперь замутило и Виноградова.
— Стой!
Владимир Александрович замер. Потом медленно обернулся.
— Стой… — шедший сзади мужчина больше всего походил на покойника — бледный до зеленоватости, с каплями пота на лбу. Впрочем, и женщина выглядела не лучше.
— Укачало? — прямо напротив того места, где они теперь находились, темнела развороченным проемом окна каюта-»люкс». Это был не иллюминатор, а именно окно — большое, прямоугольное, с толстым немецким стеклом… точнее, с тем, что от этого стекла осталось. Прошедшей ночью Виноградов собственными глазами видел, как от удара кованым сапогом летели в разные стороны осколки.
— Где этот твой катер? Ну! — майор скорее догадался, чем расслышал, о чем спрашивает мужчина.
— Вон… висит.
Говоря языком романтической прозы, те знания, которые некогда получил Владимир Александрович в стенах Высшей мореходки, давно уже подернулись дымкой прошедших лет. Теперь он вряд ли вспомнил бы, в чем отличие эхолота от полуюта — и постоянно путался откуда и куда дует ветер в циклоне… Но! Даже сейчас бывший курсант-»макаровец», а ныне потертый жизненными обстоятельствами милицейский майор с первого взгляда понял — требования человека с оружием никто выполнять не собирается.
Все закончится прямо здесь. И очень скоро…
— Вперед пошел!
С точки зрения Виноградова, он поразительно напоминал затравленного лесного хищника. Зверя, случайно угодившего на развалины заброшеного военного обьекта и в ожидании подвоха ощупывающего взглядом окружающие предметы… Все вокруг — тени, звуки, запахи даже! — было против него.
— Задушишь ведь бабу…
Женщина молча плакала. Левая рука «сопровождающего» плотно охватывала её шею так, что подбородок лежал как раз на локтевом сгибе… В правой — пистолет, уткнувшийся вороненым стволом под ребра.
— Вперед, я сказал!
Пришлось подчиниться. Однако, поравнявшись со шлюп-балкой, Виноградов опять встал:
— Мне первому?
— Да подожди ты! — волочить перед собой почти бессознательное тело непросто, поэтому те, кто двигался за майором, несколько поотстали. — Как туда залезают?
— Вот так вот, по этому… по этой лесенке. — Разговаривая с сухопутными, лучше избегать морской терминологии. — Ох, йоп-тыть!
— Стоять!
— Да я бы… — оправдываться не было нужды, просто Владимир Александрович от неожиданного качка потерял равновесие и чуть было не растянулся на мокрой палубе.
— Коз-зел!
— А за козла — ответишь! — Вполне серьезно парировал Виноградов.
Катер… Спасательный мотобот. Несколько шатких ступенек трапа, оранжевая обшивка… Там, внутри, под тяжелым брезентом рубки их вполне могли ждать. Просто обязаны были ждать!
И, скорее всего, ожидали.
Это понял и человек с пистолетом:
— Эй, вылезайте, падлы!
— Ты чего это? — поднял брови майор.
— Считаю до пяти! — не обращая на него внимания, но так, чтобы слышали все вокруг, заорал мужчина. — После этого снесу ей башку, с-суке! Р-раз…
В наступившей тишине неожиданно подала голос чайка.
— Два-а…
За себя Владимир Александрович практически не беспокоился — второго выстрела из пистолета не будет, гада прикончат сразу же. Но сначала он успеет убить заложницу. Доля секунды, нажатие пальца… И все насмарку!
— Три-и…
— Ладно! — казалось, мегафон отозвался прямо над ухом. — Только не психуй, понял?
Снова качнуло и чтобы не рухнуть Виноградову пришлось ухватиться за тали. Положение того, кто удерживал женщину, было ещё незавиднее.
— Слушай, ты! — трансляция искажала голос, но Владимир Александрович безошибочно узнал командирские интонации капитана Головина. — Гер-рой… Сейчас мои люди выйдут. Не вздумай чего-нибудь выкинуть!