Сборник песен - Макаревич Андрей Вадимович. Страница 11
Мой дом
Над нашим домом целый год мела метель, и дом по крышу замело.
А мне сказали, что за тридевять земель в домах и сухо и тепло.
И я узнав о том покинул отчий дом, и я пустился в дальний путь
И я за восемь лет прошел весь белый свет — на свете есть на что взглянуть.
Но лишь потом я вспомнил дом.
И темной ночью,
И самым светлым днем как хорошо иметь свой дом.
Помни о том — в краю чужом я вспомнил дом.
И темной ночью
И самым светлым днем как хорошо иметь свой дом.
Я видел хижины и видел я дворцы — дворец кому-то тоже дом
Я не заметил, что они счастливее, чем мы, хоть и не мне судить о том.
Меня встречали, улыбались тут и там, сажали есть давали пить
А я устал скитаться по чужим домам, а свой никак не мог забыть.
В краю чужом я вспомнил дом.
И самой темной ночью,
И самым светлым днем как хорошо иметь свой дом.
Помни о том —
В краю чужом я вспомнил дом.
И темной ночью
И самым светлым днем как хорошо иметь свой дом.
Монолог господина, пожелавшего остаться неизвестным
Возбужденные ситуацией,
Разговорчиками опьяненные,
Все разбился на демонстрации,
Тут тебе красные, тут зеленые.
И ничуть не стыдясь вторичности
Ишь, строчат от Москвы до Таллина
Про засилие культа личности,
Про Вышинского, да про Сталина.
Размахалися кулаченками,
Задружилися с диссидентами,
Вместо Бровкина ставят Чонкина,
Ох, боюсь, не учли момента вы.
Ведь у нас все по-прежнему схвачено,
Все налажено, все засвечено.
И давно наперед оплачено
Все, что завтра нами намечено.
Навели, понимаешь, шороху,
Что ни день, то прожекты новые.
Знать давно не нюхали пороху
Демократы мягкоголовые.
Вы ж культурные в деле, мальчики,
Чай стрелять по людям не станете.
А у нас свои неформальчики,
Кто-то в Люберах, кто-то в «Памяти».
Можем всех шоколадкою сладкою
Одурачить в одно мгновение,
А потом по мордам лопаткою,
Ежли будет на то решение.
Отольется вам не водичкою
Эта ваша бравада статная,
Нам достаточно чиркнуть спичкою
И пойдет карусель обратная.
И пойдет у нас ваша братия
Кто колоннами, кто палатами,
Будет вам тогда демократия,
Будут вам «Огоньки» со «Взглядами».
А пока резвитесь, играйтеся,
Пойте песенки на концерте мне.
Но старайтеся, не старайтеся,
Наше время придет, уж поверьте мне.
Время точно под горку катится,
Наш денек за той горкой светится.
Как закажется — так заплатится,
Как аукнется — так ответится.
Морской закон
Есть в море закон, он стар как Земля,
Открыт неизвестно где,
Если крысы бегут с корабля
Быть кораблю в беде.
Крыса всегда крикнет — Беда!
А значит есть шанс на успех.
За это били крыс иногда,
Но при этом не так чтобы всех.
Но боцман решил, поскольку был строг,
Серым устроить бой.
И капитану он дал зарок
Всех перебить до одной.
И были матросы против сперва,
Но тот свою линию гнул.
И кстати из крыс не ушла ни одна,
Поскольку корабль не тонул.
И поднят парус и поднят флаг,
Корабль сверкает весь.
И под восторженный шепот зевак,
Уходит в далекий рейс.
И вахтенный крепко держал штурвал,
И волны к корме неслись,
И каждый матрос свое дело знал,
И не было в трюме крыс.
Но сутки прочь и стоять невмочь,
А ночью так тянет лечь.
Никто не слышал как в эту ночь
В трюме открылась течь.
Из тех бы крыс хотя-бы одну,
И люди б тогда спаслись.
Но славный корабль пошел ко дну,
Оставшись без верных крыс.
Набей-ка трубку, налей вина,
И выпьем, браток, с тобой,
За тех кто первым кричит: беда
Спасая корабль свой.
Музыка под снегом
В летнем парке зима, в летнем парке концерт.
Все начнется вот-вот, жаль, что зрителя нет.
И оркестр укрыт снегом, словно вата — глухим снегом,
И соната слышна едва-едва.
Голос скрипки звенит, как стекло о стекло.
И трубу не отнять от заснеженных губ.
А в каждой ноте поет лето, и с собою зовет лето,
И соната слышна едва-едва.
То взлетает, как стая оттаявших птиц.
То ложится под ноги, послушно как снег.
Ни для кого…
И восторг твой в глазах нам уже не понять.
Им уже не помочь, и приходится лгать.
И я опять прохожу мимо, прохожу, и гляжу мимо.
И соната слышна едва-едва.