Стихотворения. Поэмы. Проза - Случевский Константин Константинович. Страница 12
«Где нам взять веселых звуков…»
Где нам взять веселых звуков,
Как с веселой песней быть?
Грусти дедов с грустью внуков
Нам пока не разобщить…
Не буди ж в груди желанья
И о счастье не мечтай, —
В вечной повести страданья
Новой песни не рождай.
Тех спроси, а их немало,
Кто покончил сам с собой, —
В жизни места недостало,
Поискали под землей…
Будем верить: день тот глянет,
Ложи великая пройдет,
Горю в мире тесно станет,
И оно себя убьет!
«Ох! Ответил бы на мечту твою…»
Ох! Ответил бы на мечту твою, —
Да не срок теперь, не пора!
Загубила жизнь добрых сил семью,
И измает ночь до утра.
Дай мне ту мечту, жизнь счастливую,
Засветившую мне в пути,
В усыпальницу молчаливую
Сердца бедного отнести.
В нем под схимами, власяницами
Спят все лучшие прежних сил,
Те, что глянули в жизнь зарницами
И что мрак земли погасил…
Прежде и теперь
1
Спокоен ум… В груди волненье…
О, если б только не оно —
Нашла бы жизнь успокоенье,
Свершивши то, что быть должно…
Но нет! Строй духа безнадежный,
Еще храня остатки струн,
Дает на голос открик нежный,
И дико мечется бурун
Живых надежд и ожиданий
В ущелья темных берегов,
Несовершившихся желаний
И неисполнившихся снов…
И мнится: кто-то призывает
Вернуться вновь в число живых,
Тревожит, греет, обещает…
Но голос тот зовет других!
Обманет их… Обнимет степью
И ночью, так же как меня,
Назло, в упрек великолепью
Едва замеченного дня!
2
И вернулся я к ним после долгих годов,
И они все так рады мне были!
И о чем уж, о чем за вечерним столом
Мы не вспомнили? Как не шутили?
Наши шумные споры о том и другом,
Что лет двадцать назад оборвались,
Зазвучали опять на былые лады,
Точно будто совсем не кончались.
И преемственность юных, счастливейших дне
Та, что прежде влекла, вдохновляла,
Будто витязя труп под живою водой,
В той беседе для нас — оживала…
3
О, где то время, что, бывало,
В нас вдохновение играло
И воскурялся фимиам
Теперь поверженным богам?
Чертогов огненных палаты
Горели — ярки и богаты;
Был чист и светел кругозор!
Душа стремилась на простор,
Неслась могуществом порыва
Назло непрочному уму,
На звук какого-то призыва,
Бог весть зачем, бог весть к чему!
Теперь все мертвенно, все бледно…
То праздник жизни проходил,
Сиял торжественно, победно,
Сиял… и цвет свой обронил.
4
В глухом безвременье печали
И в одиночестве немом
Не мы одни свой век кончали,
Объяты странным полусном.
На сердце — желчь, в уме — забота,
Почти во всем вразумлены;
Холодной осени дремота
Сменила веянья весны.
Кто нас любил — ушли в забвенье,
А люди чуждые растут,
И два соседних поколенья
Одно другого не поймут.
Мы ждем, молчим, но не тоскуем,
Мы знаем: нет для нас мечты…
Мы у прошедшего воруем
Его завядшие цветы.
Сплетаем их в венцы, в короны,
Порой смеемся на пирах…
Совсем, совсем Анакреоны,
Но только не в живых цветах.
«Когда обширная семья…»
Когда обширная семья
Мужает и растет,
Как грустно мне, что знаю я
То, что их, бедных, ждет.
Соблазна много, путь далек!
И, если час придет,
Судьба их родственный кружок
Опять здесь соберет!
То будет ломаный народ
Борцов-полукалек,
Тех, что собой завалят вход
В двадцатый, в лучший век…
Сквозь гробы их из вечной тьмы
Потянутся на свет
Иные, лучшие, чем мы,
Борцы грядущих лет.
И первым добрым делом их,
Когда они придут,
То будет, что отцов своих
Они не проклянут.
«Нет, жалко бросить мне на сцену…»
Нет, жалко бросить мне на сцену
Творенья чувств и дум моих,
Чтобы заимствовать им цену
От сил случайных и чужих,
Чтобы умению актера
Их воплощенье поручать,
Чтоб в лжи кулис, в обмане взора
Им в маске правды проступать;
Чтоб, с завершеньем представленья,
Их трепет тайный, их стремленья —
Как только опустеет зал,
Мрак непроглядный обуял.
И не в столбцах повествованья
Больших романов, повестей
Желал бы я существованья
Птенцам фантазии моей;
Я не хочу, чтоб благосклонный
Читатель в длинном ряде строк
С трудом лишь насладиться мог,
И чтобы в веренице темной
Страниц бессчетных лишь порой
Ронял он с глаз слезу живую,
Нерукотворную, святую,
Над скрытой где-нибудь строкой,
И чтоб ему, при новом чтеньи,
Строки заветной не сыскать…
Нет обаянья в повтореньи,
И слез нельзя перечитать!
Но я желал бы всей душою
В стихе таинственно-живом
Жить заодно с моей страною
Сердечной песни бытием!
Песнь — ткань чудесная мгновенья —
Всегда ответит на призыв;
Она — сердечного движенья
Увековеченный порыв;
Она не лжет! Для милых песен
Великий божий мир не тесен;
Им книг не надо, чтобы жить;
Возникшей песни не убить;
Ей сроков нет, ей нет предела,
И если песнь прошла в народ
И песню молодость запела, —
Такая песня не умрет!