Девчонки на луне (ЛП) - Макнэлли Дженет. Страница 3

Но что-то удерживало меня.

Тесса спрыгнула с велосипеда и вкатила его в гараж. Я ожидала, что она воспользуется потайной дверью, чтобы исчезнуть на своём заднем дворе на следующие несколько месяцев, на год, навсегда, но девушка повернулась и посмотрела на меня.

У меня перехватило дыхание, и я почувствовала, как в груди сильнее забилось сердце. Тесса пошла в моём направлении, дошла до середины подъездной дороги и остановилась в ожидании. Девушка казалась похудевшей, на лице был заметен румянец. Волосы развевались вокруг её головы, как ленты на ветру. Подруга легко поддела сандалией цветок календулы. Дасти дёрнула поводок, потом снова посмотрела на меня.

Не дав себе шанса развернуться, я двинулась по тёплому асфальту в сторону Тессы и остановилась у края тротуара, глядя на девушку, стоявшую посередине, между гаражом и мной.

– Привет, – сказала я и отпустила поводок. Дасти подбежала к Тессе и стала обнюхивать её колени.

На лице подруги были солнечные очки, поэтому я не могла видеть её глаза. Да это и не было важно, потому что она склонилась к собаке и положила руки на голову Дасти.

– Привет, – сказала девушка, но было непонятно, говорила она со мной или с моей собакой.

Мы познакомились летом, когда мне было пять. Луне было семь, и её бесило, что девочка, переехавшая в дом напротив, была моего возраста, а не её. Несмотря на это, каждое лето мы играли все втроём в нашем саду. Когда Луна пошла во второй класс и нашла там свою лучшую подругу Пилар, в нашей компании стало на одного человека больше.

Тесса мне сразу понравилась, потому что она была забавной и смелой, даже, если смелость означала лишь стоять, не шевелясь, когда вокруг головы летала пчела, или прыгать в парке с лавки на лавку, когда между ними почти не было места. Родители Тессы часто ругались. Иногда, когда мы с ней сидели, прислонившись спинами к ее дому, и слушали их разгневанные речи, я думала, что то же самое было, когда мои родители развелись. Это то немногое, что я помнила.

Я сделала несколько шагов по дороге по направлению к Тессе – мой первый визит на землю семейства Уайтинг за всё лето – а затем начала говорить. Я настолько привыкла рассказывать ей о своих делах, что не смогла удержаться и в этот раз, даже после целых двух месяцев нашей молчанки.

– Я сегодня улетаю в Нью-Йорк, – сказала я. – Мама с Луной почти не разговаривают друг с другом. Думаю, меня засылают туда в качестве шпиона, – я поджала пальцы на ноге. – Или посла, – благодаря школьным экзаменам, синонимы стали сами собой выстраиваться в моей голове: дипломат, посланец, гонец. Мой мозг превратился в грёбаный словарь.

Подруга молчала, всё ещё сидя на корточках. Я встала ближе к ней, ожидая, что та продолжит разговор.

– Луна была в «Pitchfork», – сказала она, по-прежнему обращаясь к Дасти или, возможно, к дороге под ногами. – В июле.

– Я знаю, – ответила я. Около месяца назад музыкальный сайт выложил фотографию на своей главной странице, снабдив небольшим комментарием об осеннем туре группы «Moons». «Луна и группа Moons наступают на Америку» – гласил заголовок, а ниже подпись: «Дочь Мэг Феррис следует по орбите матери». На фотографии Луна сидела на лавочке, за которой стояли парни, и смеялась, положив руки на красноватое дерево по бокам. Солнечный свет идеально падал через окно ей на колени. Прошло четыре месяца с тех пор, как я видела сестру вживую, и иногда мне было трудно поверить, что она реальная. Даже такие фото, где она вся сияла и смотрела куда-то мимо камеры, не помогали.

Тесса встала, и я испугалась, что она уйдёт до того, как я скажу что-то важное, поэтому выпалила:

– Я собираюсь навестить отца. Это решено. Даже если Луна не захочет.

– Удачи, – сказала подруга нейтральным голосом. Она не спросила, каков был мой план, или почему я, наконец, решилась на это после стольких лет раздумий. Затем девушка покачала головой. – Они ставили «Summerlong» минимум три раза вчера, пока я была на работе.

Это была ещё одна песня отца, и меня не удивило то, что она играла у Тессы на работе – в магазине для скейтеров и сноубордеров. Там вечно включали заводную и энергичную музыку, пытаясь заставить людей покупать перчатки, головные уборы и две лыжные куртки, когда им была нужна только одна. А если на улице тепло, то два скейтборда или две пары пластиковых наколенников. «Summerlong» отлично вписывалась в эту тему, так как звучала очень жизнерадостно. Чаще всего люди не догадывались о её печальном смысле.

Песня вышла в том же первом альбоме, что и «Secret Story», через год после распада «Shelter», но композицию продолжали ставить на 92,9 FM «Hot Mixx Radio» («Заряди свой день любимыми песнями!») с мая по сентябрь. В прошлом месяце я услышала её в продуктовом магазине. Я стояла у полок с сухими завтраками, а мама была в отделе с замороженными продуктами, поэтому теперь у нас больше рисовых хлопьев и малинового эскимо, чем два человека могли бы съесть за год. Мы обе выбрали одинаковую стратегию: неторопливо и увлечённо читать ингредиенты, сделав вид, что подходим к делу со всей серьёзностью, а затем выбрать оба варианта. Это был милый спектакль для магазина, хотя зрителей у него не было. Главное – это избегать друг друга, пока песня не закончится, чтобы не пришлось о ней говорить. У мамы хотя бы была тележка, поэтому я выглядела как кретинка, неуклюже неся в руках полдюжины коробок. Я набрала столько, что едва могла видеть что-либо вокруг себя. К тому времени, как мы встретились, играла «Cruel Summe» группы «Bananarama», и моя мать просто посмотрела на мою башню из коробок и кивнула, будто это было абсолютно нормально покупать шесть коробок с завтраками. Я сбросила их в корзину.

Я подумала о том, чтобы рассказать Тессе эту историю, но не стала.

– Я прошу прощения… От имени всей моей семьи, – сказала я псевдосерьёзным голосом, и на секунду заметила тень улыбки, пробежавшей по лицу девушки, и мне показалось, что всё ещё будет хорошо. Подруга тряхнула головой.

– Я научилась не обращать на неё внимание, – ответила Тесса и скрестила руки, как бы отгородившись от меня. Что мне всегда в ней нравилось, так это то, что она не стремилась к определённости, никогда не была такой уверенной во всём, как моя мама или сестра. Во всяком случае, раньше не была. Сейчас девушка выглядела весьма уверенной.

Всё должно было быть не так. Тесса должна была понять. Это же она выдвинула ту теорию о горизонте.

Отец выпал из моей жизни три года назад, причём так, словно вечернее солнце зашло за линию горизонта: ты знаешь, что оно по-прежнему существует, но точно не знаешь где. Время от времени, солнце снова появлялось в поле зрения, а в случае с отцом – на страницах музыкальных журналов или как об исполнителе песен в вечерних ток-шоу. И именно Тесса нашла на карте «Google» студию отца в Уильямсбурге и помогла мне разыскать на «eBay» журнал, который я повезу показать Луне. Подруга дала мне свою кредитку, а я так и не вернула ей деньги.

Девушка оглянулась через плечо на свой дом, но там никого не было видно.

– Журнал пришёл, – сказала я, – эм, недавно. Хочешь посмотреть? Я могла бы принести.

– Да ладно, – отмахнулась она.

– По-моему, я всё ещё должна тебе восемь баксов.

– Запишу на твой счёт, – сказала Тесса и отступила на один шаг, но не ушла. Она продолжила стоять там, но теперь смотрела на верхушку дуба над нами, да так сосредоточенно, что я тоже чуть не повернула голову, чтобы взглянуть туда же.

Внезапно меня пронзило чувство отчаяния, что аж передёрнуло. Всё лето я ждала возможности поговорить с подругой и вот дождалась, когда та могла меня выслушать, а у меня не получалось вспомнить, что я хотела сказать. Вся эта канитель случилась из-за секрета, тайны, которую я хранила в надежде защитить подругу, но теперь я знала, что тот секрет уже не сохранить. Можно было бы попробовать сберечь его, как яичную скорлупу или хрупкий кокон, но тайны не бывают полыми. У них есть своя масса и свой вес. Они вращаются вокруг нас, как маленькие спутники, удерживаемые гравитацией поблизости и притягивающие нас собственной силой тяготения.