Риверсайд Драйв - Аллен Вуди. Страница 12

М а к с. Я породил их... а они взбунтовались.

С э н д и. Ничего не понимаю.

Д ж е н н и. Игра проиграна — почему бы не рассказать им правду?

Х э л. Какая игра?

Н о р м а н. Началось с того, что у него возник замысел, и он сел писать пьесу.

Ш е й л а. И придумал всех нас.

Д э в и д. Создал силой своего плодовитого воображения.

Ш е й л а. Написал полпьесы.

М а к с. Ну да. А потом застрял, ничего дальше не получалось.

Д э в и д. Зашел в тупик.

М а к с. Иногда кажется, идея гениальная, а начнешь работать и видишь, что она никуда не ведет.

Ш е й л а. Но было поздно: уже появились мы.

Д э в и д. Были придуманы.

М а к с. И написаны. Я дописал пьесу до середины.

Х э л. Вы всегда славились умением создавать удивительно жизненных персонажей, великолепными диалогами...

Н о р м а н. Ну и где это умение?

Д ж е н н и. Он оставил замысел.

Н о р м а н. Бросил до половины написанную пьесу в ящик стола.

Д э в и д. А в ящике темно...

М а к с. Что мне оставалось? Я не знал, чем закончить.

Д э в и д. Боже, как я ненавидел этот проклятый ящик.

Ш е й л а. Вы только представьте, что вас с женой заперли в сундуке.

Д ж е н н и. Там же совершенно нечем заняться.

Н о р м а н. Полная задница.

Ш е й л а. И однажды Дженни предложила нам открыть ящик и вырваться на свободу.

М а к с. Мне послышалось, что ящик открывается, — но не успел я повернуться, как они набросились на меня.

С э н д и. А что вы собирались делать на свободе?

Ш е й л а. Мы надеялись, что сами придумаем, чем закончить третье действие.

Н о р м а н. И тогда каждый вечер будем выходить на сцену и станем жить вечно.

Д ж е н н и. А что? Лучше гнить недоделками в темном ящике?

Д э в и д. Я не хочу в ящик! Я не хочу в ящик! Я не хочу...

Норман дает Дэвиду пощечину.

М а к с. Я ломал голову... Ничего не могу придумать.

Х э л. Ну, подождите. Давайте посмотрим, что у нас есть. Значит, она обнаруживает, что у мужа роман с ее сестрой...

М а к с. Кто вы такой?

Х э л. Я Хэл Максвелл, это же я продал вам...

М а к с. Бухгалтер?

Х э л. Я всегда мечтал написать пьесу.

М а к с. Кто не мечтает.

Х э л. Почему у них начался роман? Чего каждому не хватало в семейной жизни?

Н о р м а н. Шейла мне просто надоела и все.

Х э л. Но почему?

Н о р м а н. Не знаю.

М а к с. Меня не спрашивайте. Я исписался.

Х э л. Почему вообще мужьям надоедают жены? Потому что они слишком хорошо знают друг дружку. Уходит трепет: супруги живут бок о бок, видят друг друга неодетыми, исчезает тайна, и в один прекрасный день даже собственная секретарша или соседка кажется более притягательной.

Д ж е н н и. Это неправдоподобно.

Х э л. Откуда вам знать? Вы сами-то кое-как написаны. Очень даже правдоподобно! Самая обычная история, поверьте мне.

С э н д и. Обычная история?

Х э л. Я хочу сказать, чтобы не исчезла свежесть чувств — надо стараться. Иначе из отношений уходит музыка, а музыка — это все.

С э н д и. А если так: поначалу мужчина боготворит любимую, но постепенно начинает воспринимать ее как нечто само собой разумеющееся? На место восторгов, очарования, желания удивить и устроить праздник приходят будни, и вот уже супруги не любят, а просто занимаются любовью.

Х э л. Я бы не сказал, что это убедительно.

С э н д и. А по-моему, многие женщины узнают себя.

Х э л. Притянуто за уши.

Ш е й л а. Почему? Очень точно.

Д ж е н н и. Очень проницательно.

С э н д и. Очень.

Д э в и д. По-вашему, любовь может просто улетучиться? Даже если вначале люди не могли жить друг без друга?

М а к с. Увы, это жизнь. Ничто не вечно. Даже герои великого Шекспира обречены исчезнуть — когда-нибудь, через миллионы лет, когда погаснут звезды и остынет Вселенная.

Д э в и д. Какой кошмар!.. Пойду-ка я смотреть гольф. Гори оно синим пламенем.

Н о р м а н. Он прав. Какой во всем этом смысл, если Вселенная расширяется и в конце концов ничего не будет?

Д ж е н н и. Именно поэтому так важно поддерживать друг друга. Вовремя протянуть руку, подставить плечо... тому, кто нуждается, чтоб ему подставили...

Ш е й л а. Только не надо подводить философский фундамент под шашни с моим мужем.

Х э л. А что, если у вас с Дэвидом тоже интрижка?

М а к с. Я думал. Нет. Это глупо.

Д ж е н н и. Но жизнь, что ни говори, глупа.

Д э в и д. Согласен. Философы называют это абсурдом, но имеют они в виду глупость.

М а к с. Тогда получается, что все всем изменяют — а это не совсем верно, вот в чем проблема.

Х э л. А совсем верно и не должно быть. Должно быть занимательно. Искусство — это не жизнь.

М а к с. Искусство — это зеркало, в котором жизнь отражается.

Х э л. Кстати о зеркале. Сколько я умолял повесить зеркало в спальне на потолке... — как же!

С э н д и. Эта самая идиотская идея, какую я слышала!

Х э л. Это очень эротично!

С э н д и. Это детский сад. Я хочу предаваться любви, а не наблюдать, как совокупляются отражения. Что я там увижу? Как твой зад ходит вверх-вниз?

Х э л. Почему ты всегда высмеиваешь мои предложения? А потом удивляешься, что я сижу и думаю о Холли Фокс.

С э н д и. Только не говори ей про зеркало, засмеет.

Х э л. Чтоб ты знала: однажды мы с ней занимались этим перед зеркалом.

С э н д и. В твоих фантазиях.

Х э л. В нашей ванной.

С э н д и. Что?

Д э в и д. Ну-ка, ну-ка? Это история похлеще нашей.

Х э л. Это не история, и не роман, ничего подобного. Просто эпизод.

С э н д и. Ты — с Холли Фокс?

Х э л. А почему тебя это удивляет? Ты же третий год нас подкалываешь.

С э н д и. Я просто шутила!

Х э л. Просто шуток не существует. Так сказал Фрейд.

Ш е й л а. Это моя реплика.

С э н д и. Но ты же клялся, что она тебе не нравится.

Х э л. Клялся. Поднимал правую руку. Но я агностик.

Н о р м а н. Посудите сами, Сэнди: ну какой муж признается, что спит с другой?

С э н д и. Вот мой признался.

М а к с. Потому-то жена и ушла от меня. Потому-то я и купил у вас дом, чтобы раз навсегда покинуть эти тараканьи бега любви и жить в одиночестве. У меня роман был с тещей.

Н о р м а н. Господи Боже! Что ж вы не вставите это в пьесу! Потрясающе!

М а к с. Потому что никто не поверит. Отец у нее актер, кинозвезда — можете себе вообразить, — развелся с ее биологической матерью и женился на домработнице, так что теперь у моей жены мать на десять лет ее моложе.

Д ж е н н и. Мачеха, а не мать.

М а к с. Это вопрос терминологии, а я ее просто жарил потихоньку.

Д э в и д. То есть вы не только изменяли жене, но еще наставляли рога тестю.

М а к с. И правильно делал. Папаша был фетишистом, его возбуждала только распродажа в обувном.

Ш е й л а. Ну, это уже перебор.

М а к с. Теща вела дневник. Весьма живой. Наши отношения. Секс. Подробности. Имена. Ей это казалось романтичным. Однажды моя жена сказала ей, что мы завтра едем в Хэмптон: посоветуй, мама, что взять почитать на пляже? И теща, полагая, что дает том Генри Джеймса, сунула ей свой дневник. В таком же кожаном переплете. В день, когда жена стала его читать, я лежал рядом, на песочке. Она переменилась в лице. Переменилась физически, как в фильмах про оборотней, когда восходит полная луна.