Элегия эллическая. Избранные стихотворения - Божнев Борис Борисович. Страница 18
«Стоять и слушать с мокрой головой…»
Стоять и слушать с мокрой головой
Торжественное трио дождевое…
Сверкающий, прохладный и живой
Его единый звук между листвою…
И мокрым быть от ног до головы,
Когда единый звук журчит сильнее,
И делается звуками листвы,
И сладостно струится вместе с нею…
«Неутолимый, нестерпимый блеск…»
Неутолимый, нестерпимый блеск
Не темной и светлой летней лучи –
Одним лучом она померкший лес
Вдруг озаряет сладостно и жгуче.
Не все стволы в тот миг озарены,
Но те, которых свет ее коснулся,
Те видят, навсегда ослеплены,
Что сумрак только к ним одним вернулся…
«Есть час, когда лишь прутья шалаша…»
Есть час, когда лишь прутья шалаша –
Шурша — не пропускают воду.
И, обнаженная, идет душа
Под ветхие укрыться своды…
И дождь умолк… Биенье двух сердец
С шуршаньем трепетным звучало…
И радуги божественный конец
Сливается с любви началом…
«Дождь перестал… И только по бокам…»
Дождь перестал… И только по бокам
Еще летят пленительные капли —
Одна — другая — здесь — и там — и там
И вот они исчезли, не иссякли…
И вдруг с поголубевшей высоты,
Блестя, летит еще одна куда-то…
И — как дыханье — затаив цветы,
Земля молчит в восторге аромата…
«Тяжелый гром дорожки укатал…»
Тяжелый гром дорожки укатал,
Беседки разрушения поправил,
Благоухающий цветов развал
В огромной клумбы заключил в овале…
С землею вместе всходит светлый пар,
И вновь лазурна неба половина…
Лишь каменный и громогласный шар
Еще грохочет глухо в пасти львиной…
«Еще светло, но начало темнеть…»
Еще светло, но начало темнеть,
И вечер близок на закрытой двери
Блистает ручки стершаяся медь
Лучом прощальным, ярким до потери…
Но этот луч не может быть земным.
Но эта дверь не может быть небесной…
И взор по украшениям резным
Скользит вне Времени Красы безвестной…
«Свершает спинка кресла свой закат…»
Свершает спинка кресла свой закат,
И ручки, округленностью бездонной
Удерживая день, еще блестят
Лучей златистых эхом позлащенным…
Торжественно и тихо день прошел
И меркнет медленно паркет под воском –
Распиленный на солнце пыльный ствол,
Отбрасывая тень с оттенком лоска…
«Уходит в небо глубоко скамья…»
Уходит в небо глубоко скамья
И в небо высоко врастает урна.
О, всё нежнее камни бытия,
Их тяжесть всё воздушней, всё лазурней…
Я чувствую средь мёртвой тишины
Утешенность земного разрушенья…
И прошлого ещё не сочтены
Не только годы – краткие мгновенья…
«В пустынный парк через стены пролом…»
В пустынный парк через стены пролом
Вхожу… Как тихо… Листья осушают
Давным-давно заглохший водоем…
Есть разрушения, что утешают…
Безличный до паденья, до руин –
В руинах каждый камень отличаешь…
Среди других камней всегда один –
Как ты – один грустит, как ты – дичает…
«Смеркается… Темнеет – наугад…»
Смеркается… Темнеет – наугад –
То здесь – мгновеньями, то там – местами
С дорожками то исчезает сад,
То смутно возвращается кустами.
С решеткою туман все глубже слит
И прутья то раздвинет, то сближает,
И белой тенью статуя стоит
И ничего уж не изображает.
«К глубокому столбу привязан пруд…»
К глубокому столбу привязан пруд…
Свисает цепь, своих длиннее звеньев…
И две ступени черные ведут,
Нет, лишь одна — в чистилище гниенья…
Неровные и низкие кусты
Стоят вокруг — не образуя круга…
…Объятия небесной пустоты
В объятиях земли — забвенье друга…
«О тяжести, о сладости обид…»
О тяжести, о сладости обид
Полусловами полустёртых звуков…
…И на тумане пьедестал стоит…
Чуть слышен голос статуи безрукой…
…Я для тог безрук до пле
Чтоб нежн и ранящ длань
Не прикаса боль ко мне нич…
…О пьедестал стоящий на тумане…
«Пустынная в безмолвии луны…»
Пустынная в безмолвии луны…
В голубоватом трепете аллеи…
Скамейки бесконечности длины…
И статуи до черноты белеет…
И чернота накладывает блик
На тень, усиленную белизною…
И тусклый в слепоты орбитах лик
Мерцает страшным, мертвым лунным зноем…