Птицы - "Аристофан". Страница 9
Эвельпид
Ничего до сих пор я об этом не знал. Я всегда удивлялся, что с птицей
Выступает в трагедиях старец Приам или кто-нибудь вроде Приама. [43]
Птица, стало быть, ждет, что придет Лисикрат, и тогда она взятку получит. [44]
Писфетер
Но всего любопытнее то, что и Зевс, повелитель теперешний мира,
Носит птицу – орла на своей голове как свидетельство власти верховной. [45]
Как слуга, носит сокола Феб, [46]а сову носит Зевсова дочка Афина.
Эвельпид
Это верно, Деметрой клянусь. Но скажи, для чего они с птицами ходят?
Писфетер
Чтоб во время обряда, когда потроха им суют по обычаю в руку,
Птицы раньше, чем Зевс, чем Афина и Феб, потрохами могли поживиться.
Прежде люди богами совсем не клялись, лишь пернатых в свидетели звали.
Эвельпид
Вот Лампон [47]и теперь, если хочет солгать, непременно гусем поклянется.
Писфетер
Птицы были великой святыней для всех, почитали их люди и боги.
Нынче смотрят на птиц как на низкую тварь,
Как безумцев, каменьями гонят вас прочь.
Даже в рощах священных покоя вам нет,
Даже здесь припасли птицеловы для вас
Петли, сети, капканы, тенета, силки,
Западни и манки, тайники и сачки.
Птиц наловят – и скопом несут продавать.
Покупатели пальцами щупают вас…
И уж если считают съедобными птиц,
Пусть бы ели, изжарив, – и дело с концом!
Нет, и сыру накрошат, и маслом польют,
Кислым уксусом, зеленью сдобрят еду,
Сладковатой подливкой займутся потом,
Приготовят и теплою, жирной струей
Обольют они вас,
Словно вы мертвечина какая!
Второе полухорие
Антода
Горько, горько нам слушать тебя,
О человек!
Я плачу сейчас.
Грешные наши отцы
Нам не сохранили
Власти и почета наших доблестных предков.
Всё они растеряли.
Но теперь мне тебя посылает на счастье судьба,
Ты явился ко мне как спаситель,
И тебе я вверяю себя
И малюток-птенцов.
Ты – моя надежда.
Предводитель хора
Что нам делать, скажи, как нам быть, научи.
Нам и жить-то не хочется вовсе,
Если так или этак не сможем вернуть мы былое величие птичье.
Писфетер
Антэпиррема
Птичий город, во-первых, вам нужно создать и единым зажить государством,
А затем высоченной кирпичной стеной, наподобие стен вавилонских,
Воздух весь окружить, обнести, оцепить весь простор меж землею и небом.
Эвельпид
О гиганты, Порфирион и Кебрион! Что за странный получится город! [48]
Писфетер
А когда многомощная встанет стена, вы от Зевса потребуйте власти.
Если ж он не захочет ее уступить, на своем пожелает поставить,
Объявите священную Зевсу войну и богам накажите строжайше,
Чтобы больше они по любовным делам через птичью страну не ходили.
Ведь, бывало, спускались на землю они и к Алкменам, [49]Алопам, [50]Семелам [51]
Поблудить приходили. А если опять попадутся на этой дороге,
Приложите им к нужному месту печать, чтобы женщин не трогали боги.
К людям нужно вам тоже отправить посла и сказать, что не боги, а птицы
Правят миром отныне, и птицам сперва приносить полагается жертвы,
А потом уж богам. Также следует вам дать в товарищи каждому богу
Подходящую птицу, чтоб вместе они от людей принимали подарки.
Афродите приносишь дары – хорошо, дай же зерен сначала лысухе.
Посейдону желаешь быка заколоть – накорми-ка пшеничкою утку.
Если вздумал Геракла ты жертвой почтить, дай лепешку медовую чайке.
Ты барана заколешь для Зевса-царя. Чем не царь тебе птица крапивник?
Для нее заколи ты самца-комара, а потом уж барана для Зевса.
Эвельпид
Вот так так! Ну и ну! Заколоть комара! Пусть же
Зевс разразится громами.
Предводитель хора
Почему же богами нас будут считать, а не галками люди? Ведь в перьях
Наше тело, к тому же летаем всегда.
Писфетер
Это глупости. Вот и Гермес ведь
Хоть и бог, а пернат и умеет летать. [52]Да и многие боги летают.
Вот, к примеру, Эрот. Или Нику возьми, у которой из золота крылья. [53]
А Ирида, как нам сообщает Гомер, на трусиху-голубку похожа. [54]
Эвельпид
Да и молнии Зевсовы, разве они не на крыльях до нас долетают?
Предводитель хора
Ну, а если в невежестве глупом своем не окажут нам почестей люди
И решат олимпийских богов почитать?
Писфетер
А тогда, словно страшная туча,
Воробьи и грачи на поля налетят и посевы людей уничтожат,
И пускай голодающим людям тогда отмеряет пшеницу Деметра.