ТЕМНЫЕ РЕЧИ
Перевод Г. Ратгауза
Как Орфей, я хвалю
Смерть, союзницу древнюю жизни,
И всей земной красоте,
И твоим глазам,
Князьям высокого неба,
Говорю мои темные речи.
Ты помнишь ли грозное утро?
Проснулся ты. На ладонь
Упала роса. Гвоздика
Дремала на сердце. Но ты
Увидел темную реку,
Бегущую мимо.
Да, кровь — моя гибкая лира,
Молчанье — моя струна.
В руке я держу твое сердце.
И знай, что прядь твоя стала
Прядью тени ночной,
И хлопья зимнего мрака
Холодят твои щеки.
Отныне я не твоя,
Мы опустили глаза.
Но я хвалю, как Орфей,
Жизнь, союзницу смерти,
И мне сквозь закрытые веки
Светит глаз твоих синева.
АНГЛИЯ
ТОМАС ГАРДИ
Томас Гарди(1840–1928). — Родился в семье каменщика в Аппер-Бокхемптоне (Уэссекс). Получил профессию архитектора. Стихи писал с юности, но первоначальную известность приобрел как прозаик, автор серии «романов характеров и среды», выходивших с 1872 по 1895 г. В 1896 г. Т. Гарди сделал в дневнике следующую запись: «Быть может, в стихах я смогу полнее выразить мысли и чувства, противоречащие косному застывшему мнению, твердому, как скала, которое поддерживается множеством людей, вложивших в него капитал». В 1898 г. Т. Гарди опубликовал свой первый поэтический сборник, «Стихи Уэссекса». Потом вышли в свет еще семь книг стихов, а также стихотворная драматическая эпопея «Династы» (1904–1908). Гарди-поэт продолжал Гарди-прозаика, оставаясь в стихах таким же последовательно устремленным к правде и человечности и непримиримым к социальной несправедливости.
Стихотворения «Черный дрозд» и «Человек, которого он убил» в переводе М. Зенкевича были опубликованы в 1940 г. в журнале «Интернациональная литература».
ЧЕРНЫЙ ДРОЗД
Перевод М. Зенкевича
По роще мертвой я бродил
В морозном полумраке,
И солнце зимнее без сил
Мерцало, словно факел.
Все жались дома к очагам,
Лишь ветер бесприютный,
С ветвей срывая пестрый хлам,
Их рвал, как струны лютни.
Был острый лик земли суров
Под прелью увяданья,
И облака — ее покров,
А ветер — отпеванье.
Зародыши во тьме тая,
Жизнь замерла в покое.
И в безнадежности, как я,
Томилось все живое.
Но вдруг над головой моей
Раздался чистый голос,
Как будто радость майских дней
Лучами раскололась.
Облезлый, старый черный дрозд,
От холода весь съежась,
Запел при блеске первых звезд
Так звонко, не тревожась.
Все было пасмурно кругом,
Печаль во всем сказалась,
И радость в сумраке таком
Мне странной показалась, —
Как будто в песне той, без слов
Доходчивой и внятной,
Звучал какой-то светлый зов,
Еще мне непонятный
ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО ОН УБИЛ
Перевод М. Зенкевича
«Когда бы встретил я
Такого паренька,
Мы сели б рядом, как друзья,
За столик кабачка.
В сраженье, как солдат,
Его я повстречал
И, выпустив в него заряд,
Ухлопал наповал.
Да, я убил его
За то, что он мой враг,
Не правда ль — только и всего,
Ведь это ясно так.
Наверно, тяжело
Он без работы жил,
Как я, продавши барахло,
В солдаты поступил.
Да, такова война!
Тех убиваем мы,
Кому бы поднесли вина
Иль дали бы взаймы».
НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ
Перевод Вл. Невского
Я — образ поколений;
Истлеет плоть, а я
живу, черты и тени
В столетиях тая,
И вдруг являюсь снова
Из мрака забытья.
Наследие столетий —
Цвет глаз, волос, бровей,
Я — то, пред чем ничтожно
Мерило наших дней;
Я — вечное на свете,
Нет для меня смертей.
ПОЭТ
Перевод А. Сергеева
Он хочет жить темно и тихо,
Ему противны свет, шумиха,
Молва, визиты в знатный дом
И лесть, и клятвы за столом.
Он не нуждается в участье
Богатства, красоты и власти
И в чувствах тех, кто в дальний путь
Спешит, чтоб на него взглянуть.
Когда же весть до вас дойдет,
Что он окончил круг забот,
В час сумеречный, час унылый
Скажите над его могилой:
«Тебя любили две души».
И день в кладбищенской тиши
При свете звезд умрет спокойно.
Так будет честно и достойно.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОСЛЕ ПЕРВОЙ ВСТРЕЧИ С НЕЮ
Перевод О. Чугай
Светило клонится к земле.
Смешались явь и сон —
Мне вдруг почудился во мгле
Души ответный стон.
Последний вечер на земле?
Чьим зовом я пленен?
Лег на дорогу свет ночной
И полосы теней.
Родился месяц молодой, —
Услышу от людей.
Для них, как прежде, стороной
Прошел один из дней.