Бриджит Джонс: грани разумного - Филдинг Хелен. Страница 19

– Ты соображаешь, что делаешь?! – в ужасе сиплю я этому дурачине.

– Но… Ребекка говорит, ты ей сказала, что я тебе очень нравлюсь и… и…

– И что?

– Говорит, вы с Марком намерены расстаться. Я схватилась за край стола.

– Кто ей это сказал?

У него сделался такой испуганный вид, что мне стало его жалко.

– Говорит – Марк.

23 февраля, воскресенье

172 фунта (наверно); порций алкоголя – 3 (считая с полуночи, а сейчас только семь утра); сигарет – 100 000 (по моим ощущениям); калорий – 3275; позитивных мыслей – 0; бойфрендов – крайне неточное число.

Когда я вернулась в комнату, Марк был в ванной, так что я надела ночную рубашку, села и стала планировать свою защиту.

– Это не то, что ты подумал! – безумно оригинально объявила я, когда он появился со стаканом виски.

– Нет? – переспросил Марк и стал прохаживаться по комнате, как адвокат в суде, завернутый в одно полотенце.

Выглядел при этом расстроенным, но невероятно сексуальным.

– Может, у тебя в горле застрял мраморный шарик? И это Синджун, а вовсе не обеспеченный родителями малолетний бездельник, как кажется на первый взгляд? Может, он известный врач ухо-горло-нос, который пытался вытащить шарик при помощи языка?

– Не-ет, – осторожно, спокойно ответила я, – ни то ни другое.

– Или вы делали искусственное дыхание? Этот Синджун выискал в своих протухших от марихуаны мозгах обрывки информации о первой помощи. А информацию эту получил, наверно, из плакатов – тех, что висят на стенах реабилитационных центров для наркоманов, – сколько он их перевидал в своей короткой, бедной событиями жизни. И пытался прописать тебе поцелуй жизни. Или просто перепутал тебя с отборной порцией наркотика и не устоял…

Я стала хохотать, он тоже, мы начали целоваться, так одно за другим, и в конце концов заснули в объятиях друг друга.

Утром я пробудилась в радужном настроении – всё в порядке; потом огляделась – Марк уже одет… Нет, всё далеко не в порядке.

– Я могу объяснить! – И вскочила с постели.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга, потом рассмеялись. Затем Марк снова помрачнел.

– Давай, объясняй.

– Это всё Ребекка, – заторопилась я. – Сэйнт Джон сказал мне, что Ребекка сказала ему, что я сказала ей, что он мне нравится, и…

– И ты веришь в этот бестолковый бред, в этот испорченный телефон?

– И что ты сказал ей, что мы…

– Да?

– Намерены расстаться, – заключила я.

Марк сел и начал тихо-тихо тереть пальцами лоб.

– Ты говорил?.. – прошептала я. – Ты это говорил Ребекке?..

– Нет, – ответил он после паузы, – этого я Ребекке не говорил, но…

Я боялась взглянуть на него.

– Но, может быть, мы… – продолжал Марк.

У меня всё поплыло перед глазами. Ненавижу такие ситуации. Как только человек становится тебе ближе всех на свете, тут же, стоит только ему произнести «на некоторое время», «серьёзный разговор» или «может быть, мы» – и ты уже больше никогда его не увидишь, а следующие шесть месяцев прокручиваешь в уме воображаемые диалоги – он просит тебя вернуться – и рыдаешь при виде его зубной щетки.

– Ты хочешь расстаться со мной? В дверь постучали: Ребекка, в темно-розовой кашемировой шали, вся сияет.

– Ребята, последний звонок к завтраку! – прощебетала она не думая удаляться.

В результате я завтракала с всклокоченной, немытой головой, а Ребекка подавала индийские блюда, взмахивая блестящей гривой.

Домой ехали молча. Из последних сил старалась не показать, как скверно у меня на душе, и не брякнуть чего-нибудь глупого. По опыту знаю, как это ужасно, когда убеждаешь кого-то, что не надо расставаться, а он про себя уже всё решил, и потом ты всё обдумываешь свои слова и чувствуешь себя полной идиоткой. «Не надо так! – хотелось мне крикнуть, когда остановились у моего дома. – Она старается подцепить тебя, всё это подстроено! Я не целовалась с Сэйнт Джоном! Я люблю тебя!»

– Ладно, пока, – произнесла я с достоинством и заставила себя вылезти из машины.

– Пока, – пробормотал Марк не глядя на меня.

Я смотрела, как он быстро, с визгом разворачивается. Когда отъезжал, заметила – сердито потер щёку, будто пытался что-то стереть.

4. Убеждение

24 февраля, понедельник

210 фунтов (суммарный вес тела и несчастья); порций алкоголя – 1; сигарет – 200 000; калорий – 8477 (не считая шоколада); теорий о том, что происходит, – 447; кол-во передумываний насчёт того, что мне делать, – 448.

3.00. Не знаю, что бы я вчера делала, если бы не подруги. Позвонила им сразу же, как только Марк уехал, через пятнадцать минут они уже были у меня, и никто ни разу не произнёс: «Я тебя предупреждала…»

Шеззер ворвалась с батареей бутылок и охапкой пакетов, пролаяв:

– Он звонил?

Вся сцена очень напоминала эпизод из сериала «Скорая помощь», когда появляется доктор Грин.

– Нет, – ответила за меня Джуд, засовывая мне в рот сигарету как термометр.

– Это вопрос времени! – бодро заверила Шез, откупоривая бутылку шардонне и распаковывая три пиццы, две пачки пралине со сливками и пакет с твиксами.

– Ага! – подхватила Джуд, выкладывая на видеомагнитофон кассету с фильмом «Гордость и предубеждение»; за ней последовали «Через любовь и потерю – к самооценке», «Пособие по пяти стадиям любви» и «Как залечить рану ненавистью». – Он вернется.

– Как вы думаете, может, мне ему позвонить? – пролепетала я.

– Не-ет! – завопила Шез.

– Ты с ума сошла! – закричала Джуд. – Он марсианский попрыгунчик на резинке. Последнее, что ты должна делать, – это звонить ему!

– Знаю, – обиженно согласилась я.

Не думает же она, что я настолько неначитанна.

– Ты должна позволить ему вернуться в свою пещеру и осознать свою любовь. А ты сползаешь от Исключительности обратно к Неуверенности.

– А вдруг он…

– Давай-ка, Шез, наливай! – вздохнула Джуд. – А то она всю ночь будет ждать, когда он позвонит, вместо того чтобы работать над самооценкой.

– Не-е-ет! – взревела я, как будто они собирались отрезать мне ухо.

– Вот так! – Шез со щелчком выдернула телефонный шнур из розетки. – Это пойдёт ему на пользу.

Два часа спустя я уже чувствовала, что окончательно запуталась.

– «Чем больше мужчине нравится женщина, тем больше он будет избегать серьёзных отношений!» – победно вычитала Джуд цитату из «Свидания Марса и Венеры».

– По-моему, вполне в духе мужской логики, – возразила Шез.

– Значит, то, что он меня бросил, на самом деле означает, что он и впрямь серьезно воспринимает наши отношения? – оживилась я.

– Подожди, подожди… – Джуд уткнулась в «Эмоциональную интеллигентность». – Жена ему изменила?

– Да, – промямлила я с полным ртом твиксов, – через неделю после свадьбы, с Даниелом.

– Хмм… Понимаешь, похоже на то, что он тоже испытал Эмоциональную Утрату, возможно из-за эмоционального «ушиба», который получил раньше, а ты сама того не желая его задела. Конечно, конечно, вот в чём дело! Вот почему он так бурно отреагировал на то, что ты обнималась с мальчиком. Так что не волнуйся: как только «ушиб» перестанет расшатывать его нервную систему, он осознает свою оплошность.

– И поймёт – следует встречаться с кем-нибудь другим, потому что ты слишком ему нравишься! – весело заключила Шерон, закуривая сигарету.

– Замолкни, Шез! – шикнула на неё Джуд. – Замолкни!

Поздно – образ Ребекки соткался в воздухе, заполнив всю комнату, как прозрачный монстр.

– Ой-ёй-ёй-ёй!.. – простонала я, закатив глаза.

– Быстро, дай ей выпить, дай ей выпить! – крикнула Джуд.

– Прости, прости… Поставь «Гордость и предубеждение»… – забормотала Шез, наливая мне в рот чистый бренди. – Найди место с мокрой рубашкой. Пиццу есть будем?

Всё это походило на Рождество или, скорее, на ситуацию, когда кто-то умирает, но в суматохе с похоронами всё встает с ног на голову и это настолько отвлекает, что никто и не замечает потери. Беда наступает, когда жизнь возвращается в обыкновенное русло и становится как было, только уже без умершего. Например, как сейчас.