Душистые ветки акации белой - Толстой Алексей Константинович. Страница 3

Но уж не та теперь пора;

Где был заветный лес Дианы,

Там слышны звуки топора,

Грохочут вражьи барабаны;

И все прошло; нигде следа

Не видно Греции счастливой,

Без тайны лес, без плясок нивы,

Без песней пестрые стада

Пасет татарин молчаливый…

Солнце жжет; перед грозою

Изменился моря вид:

Засверкал меж бирюзою

Изумруд и малахит.

Здесь на камне буду ждать я,

Как, вздымая корабли,

Море бросится в объятья

Изнывающей земли,

И, покрытый пеной белой,

Утомясь, влюбленный бог

Снова ляжет, онемелый,

У твоих, Таврида, ног.

Смотри, все ближе с двух сторон

Нас обнимает лес дремучий;

Глубоким мраком полон он,

Как будто набежали тучи,

Иль меж деревьев вековых

Нас ночь безвременно застигла,

Лишь солнце сыплет через них

Местами огненные иглы.

Зубчатый клен, и гладкий бук,

И твердый граб, и дуб корнистый

Вторят подков железный звук

Средь гама птичьего и свиста;

И ходит трепетная смесь

Полутеней в прохладе мглистой,

И чует грудь, как воздух весь

Пропитан сыростью душистой.

Вон там украдкой слабый луч

Скользит по липе, мхом одетой,

И дятла стук, и близко где-то

Журчит в траве незримый ключ…

Привал. Дымяся, огонек

Трещит под таганом дорожным,

Пасутся кони, и далек

Весь мир с его волненьем ложным.

Здесь долго б я с тобою мог

Мечтать о счастии возможном!

Но, очи грустно опустив

И наклонясь над крутизною,

Ты молча смотришь на залив,

Окружена зеленой мглою…

Скажи, о чем твоя печаль?

Не той ли думой ты томима,

Что счастье, как морская даль,

Бежит от нас неуловимо?

Нет, не догнать его уж нам,

Но в жизни есть еще отрады;

Не для тебя ли по скалам

Бегут и брызжут водопады?

Не для тебя ль в ночной тени

Вчера цветы благоухали?

Из синих волн не для тебя ли

Восходят солнечные дни?

А этот вечер? О, взгляни,

Какое мирное сиянье!

Не слышно в листьях трепетанья,

Недвижно море; корабли,

Как точки белые вдали,

Едва скользят, в пространстве тая;

Какая тишина святая Царит кругом!

Нисходит к нам

Как бы предчувствие чего-то;

В ущельях ночь; в тумане там

Дымится сизое болото,

И все обрывы по краям

Горят вечерней позолотой…

Лето 1856–1858

* * *

Как здесь хорошо и приятно,

Как запах дерев я люблю!

Орешника лист ароматный

Тебе я в тени настелю.

Я там, у подножья аула,

Тебе шелковицы нарву,

А лошадь и бурого мула

Мы пустим в густую траву.

Ты здесь у фонтана приляжешь,

Пока не минуется зной,

Ты мне улыбнешься и скажешь,

Что ты не устала со мной.

Лето 1856

* * *

Растянулся на просторе

И на сонных берегах,

Окунувши морду в море,

Косо смотрит Аюдаг [1].

Обогнуть его мне надо,

Но холмов волнистый рой,

Как разбросанное стадо,

Все толпится предо мной.

Добрый конь мой, долго шел ты,

Терпеливо ношу нес;

Видишь там лилово-желтый,

Солнцем тронутый утес?

Добрый конь мой, ободрися,

Ускори ленивый бег,

Там под сенью кипариса

Ждет нас ужин и ночлег!

Вот уж час, как в ожиданье

Конь удваивает шаг,

Но на прежнем расстоянье Косо смотрит Аюдаг.

Тучи море затянули,

Звезды блещут в небесах,

Но не знаю, обогну ли

Я до утра Аюдаг?

Лето 1856

* * *

Войдем сюда; здесь меж руин

Живет знакомый мне раввин;

Во дни прошедшие, бывало,

Видал я часто старика;

Для поздних лет он бодр немало,

И перелистывать рука

Старинных хартий не устала.

Когда вдали ревут валы