По закону – привет почтальону - Мориц Юнна Петровна. Страница 33
* * *
Я попала на лист ожидания,
Это было в аэропорту,
В той особой среде обитания,
Где погода подводит черту.
Но, когда в самолётики первые
Стали граждан по списку вселять,
Надо было железными нервами
В этот список себя просверлять.
Говорю, пропади оно пропадом,
Мой билет не на эту комедь,
Не с моим историческим опытом
На листе ожиданья сидеть,
На листе пожиранья бесстыжего
Моих суток, недель и веков.
И такие я скорости выжала,
Что по списку пошла облаков, —
Мне понравилось!.. Я на свидания
Только так успеваю, о да,
Только так!.. На листе ожидания
Облака не стоят никогда.
* * *
А я имею право не хотеть
Того, в чём было мне отказано. И впредь
Вы мне не предлагайте эти блага,
Ни под каким я видом не приму,
Они – отрава сердцу моему,
В котором живы честь, любовь, отвага.
Зато ни в чём не отказал мне Бог,
И Божий дар никто отнять не мог, —
Мои права защищены небесно.
Благодаря такой защите прав,
Имею право не хотеть отрав,
Чья сладость мне предложена любезно.
ТРЕТЬЯ РУКА
Эту замечательную руку
Я давно хочу нарисовать.
Эту нарисованную руку
Кой-кому я буду подавать…
Эту замечательную руку
Мыть не надо мылом и водой.
Подавать я буду эту руку
Тем, кто промышляет клеветой.
Эту замечательную штуку
Негодяям буду подавать.
И, почуяв спрос на эту руку,
Станут с блеском ею торговать!
С этой нарисованной рукою
Станут всюду граждане ходить.
Разве нам изделие такое
Не пора давно производить?
Эту замечательную штуку
Заграница купит!.. Всем к лицу —
Завести такую третью руку
И подать при встрече подлецу.
* * *
Поэзии божественная стружка
К себе взяла ребёнка на ночлег.
Он сладко спит, и с ним – его игрушка,
Его старушка, белая как снег.
Июльский зной, горят леса, болота,
Струится дым по улицам ночным.
Игрушка цвета парусного флота
Идёт облиться душем ледяным.
Ей триста лет, и вся она – из тряпки,
У ней на спинке – крылья стрекозы,
И триста лет мозги у ней в порядке,
Где сти-хи-хи живут, расска-зы-зы…
Она ребёнку шелестит на ушко:
– Прекрасен этот нежный человек!
Я сладко сплю, я вся – его игрушка,
Его старушка, белая как снег.
* * *
Звёздчатой ночи окрас,
Звёздчатой речи слова
Плавают лодки внутри,
Мориц волнуется – раз,
Мориц волнуется – два,
Мориц волнуется – три…
Лодки мерцающий глаз,
Волны, трава, острова,
Вздрогни, душа, и замри,
Мориц волнуется – раз,
Мориц волнуется – два,
Мориц волнуется – три…
Начисто опыт сотри,
Голые мы существа,
Голые – это про нас,
Мориц волнуется – два,
Мориц волнуется – три,
Мориц волнуется – раз…
* * *
Вообразить нельзя, что львиный быт
Украсят человеческие шкурки
И пьяный лев на этих шкурках спит,
Гася об эти головы окурки!
Лев просто съест. Но, голод утолив,
Заложников не станет брать зубами.
Он не настолько всё-таки труслив,
Чтоб запасаться пленными рабами
И жрать своих, создав такой колхоз,
Где львы разводят львов… Он – царь в натуре,
И власть над миром – не его психоз,
И он не спит на человечьей шкуре.
* * *
Право силы перевесило,
Право силы перемстило,
Чем себя же обалбесило,
И себя же опустило.
Почти без боя – почти взяли.
Почти без боя – почти сдали.
Почти любое…
Цивилизация культуре не равна,
Культуру грохнет бомбами она
И обретёт развалины культуры,
Как приз победы над бессильем этой дуры,
Которой изменили все войска…
Цивилизация культуре так близка,
Что всю растащит – до последнего куска!
Но всех подлей – войска продажные культуры.
Право силы перевесило,
Право силы перемстило,
Чем себя же обалбесило,
И себя же опустило.
Почти без боя – почти взяли.
Почти без боя – почти сдали.
Почти любое…
За это «почти»
Люблями плати, люблями
Жаворонку над полями,
Который висит не в раме.