Полное собрание стихотворений - Северянин Игорь Васильевич. Страница 4

В КЛЕНАХ РАСКИДИСТЫХ

В этих раскидистых кленах мы наживемся все лето,

В этой сиреневой даче мы разузорим уют!

Как упоенно юниться! ждать от любви амулета!

Верить, что нам в услажденье птицы и листья поют!

В этих раскидистых кленах есть водопад вдохновенья.

Солнце взаимного чувства, звезды истомы ночной…

Слушай, моя дорогая, лирного сердца биенье,

Знай, что оно пожелало не разлучаться с тобой!

Ты говоришь: я устала… Ты умоляешь: “О, сжалься!

Ласки меня истомляют, я от блаженства больна”…

Разве же это возможно, если зеленые вальсы

В этих раскидистых кленах бурно бравурит Весна?!

Веймарн

1912. Июнь

ЭСКИЗ ВЕЧЕРНИЙ

Она идет тропинкой в гору.

Закатный отблеск по лицу.

И по венчальному кольцу

Скользит оранжево. Бел ворот

Ее рубашечки сквозной.

Завороженная весной,

Она идет в лиловый домик,

Задумавшийся над рекой.

Ее душа теперь в истоме,

В ее лице теперь покой.

Озябший чай и булки с маслом

Ее встречают на столе.

И на лице ее угаслом

К опрозаиченной земле

Читаю нежное презренье,

Слегка лукавую печаль.

Она откидывает шаль

И обдает меня сиренью.

1912. Июнь

Веймарн

ВЕСЕННЯЯ ЯБЛОНЯ

АКВАРЕЛЬ

Весенней яблони в нетающем снегу

Без содрогания я видеть не могу:

Горбатой девушкой – прекрасной, но немой -

Трепещет дерево, туманя гений мой…

Как будто в зеркало – смотрясь в широкий плес,

Она старается смахнуть росинки слез,

И ужасается, и стонет, как арба,

Вняв отражению зловещего горба.

Когда на озеро слетает сон стальной,

Бываю с яблоней, как с девушкой больной,

И, полный нежности и ласковой тоски,

Благоуханные целую лепестки.

Тогда доверчиво, не сдерживая слез,

Она касается слегка моих волос,

Потом берет меня в ветвистое кольцо,-

И я целую ей цветущее лицо…

1910

НА РЕКЕ ФОРЕЛЕВОЙ

На реке форелевой, в северной губернии,

В лодке, сизым вечером, уток не расстреливай:

Благостны осенние отблески вечерние

В северной губернии, на реке форелевой.

На реке форелевой в трепетной осиновке

Хорошо мечтается над крутыми веслами.

Вечереет холодно. Зябко спят малиновки.

Скачет лодка скользкая камышами рослыми.

На отложье берега лен расцвел мимозами,

А форели шустрятся в речке грациозами.

1911. Август

ЭЛЕГИЯ

Я ночь не сплю, и вереницей

Мелькают прожитые дни.

Теперь они,

Как небылицы.

В своих мечтах я вижу Суду

И дом лиловый, как сирень.

Осенний день

Я вижу всюду.

Когда так просто и правдиво

Раскрыл я сердце, как окно…

Как то давно!

Как то красиво!

Я не имею даже вести

О той, которой полон май;

Как ни страдай,-

Не будем вместе.

Я к ней писал, но не достоин

Узнать – счастлива ли она.

Прошла весна,

Но я… спокоен.

О, я не требую ответа,

Ни сожаления, ни слез,

Царица грез

Елисавета!

Биеньем сердца молодого,

Стремленьем любящей души

Хочу тиши

Села родного.

Я на мечте, своей гондоле,

Плыву на Суду в милый дом,

Где мы вдвоем

Без нашей воли.

Меня не видишь ты, царица,

Мечтаешь ты не обо мне…

В усталом сне

Твои ресницы.

1905

ЯНВАРЬ

Январь, старик в державном сане,

Садится в ветровые сани,-

И устремляется олень,

Воздушней вальсовых касаний

И упоительней, чем лень.

Его разбег направлен к дебрям,

Где режет он дорогу вепрям,

Где глухо бродит пегий лось,

Где быть поэту довелось…

Чем выше кнут, – тем бег проворней,

Тем бег резвее; все узорней

Пушистых кружев серебро.

А сколько визга, сколько скрипа!

То дуб повалится, то липа -

Как обнаженное ребро.

Он любит, этот царь-гуляка,

С душой надменного поляка,

Разгульно-дикую езду…

Пусть душу грех влечет к продаже:

Всех разжигает старец, – даже

Небес полярную звезду!

1910. Январь

ФИАЛКА

Снежеет дружно, снежеет нежно,

Над ручейками хрусталит хрупь.

Куда ни взглянешь – повсюду снежно,

И сердце хочет в лесную глубь.

Мне больно-больно… Мне жалко-жалко…

Зачем мне больно? Чего мне жаль?

Ах, я не знаю, ах, я – фиалка,

Так тихо-тихо ушла я в шаль.

О ты, чье сердце крылит к раздолью,

Ты, триумфатор, ты, властелин!

Приди, любуйся моей фиолью -

Моей печалью в снегах долин.

О ты, чьи мысли всегда крылаты,

Всегда победны, внемли, о ты:

Возьми в ладони меня, как в латы,

Моей фиолью святя мечты!..

1911

ПЛЯСКА МАЯ

Вдалеке от фабрик, вдалеке от станций,

Не в лесу дремучем, но и не в селе -

Старая плотина, на плотине танцы,

В танцах поселяне, все навеселе.

Покупают парни у торговки дули,

Тыквенное семя, карие рожки.

Тут беспопья свадьба, там кого-то вздули.

Шепоты да взвизги, песни да смешки.

Точно гуд пчелиный – гутор на полянке:

“Любишь ли, Акуля?” – “Дьявол, не замай!..”

И под звучи шустрой, удалой тальянки

Пляшет на плотине сам царевич Май.

Разошелся браво пламенный красавец,

Зашумели липы, зацвела сирень!

Ветерок целует в губы всех красавиц,

Май пошел вприсядку в шапке набекрень.

Но не видят люди молодого Мая,

Чувствуя душою близость удальца,

Весела деревня, смутно понимая,

Что царевич бросит в пляске два кольца.

Кто поднимет кольца – жизнь тому забава!

Упоенье жизнью не для медных лбов!

Слава Маю, слава! Слава Маю, слава!

Да царят над миром Солнце и Любовь!

1910

РУССКАЯ

Кружевеет, розовеет утром лес,

Паучок на паутине вверх полез.

Бриллиантится веселая poca;

Что за воздух! что за свет! что за краса!

Хорошо гулять утрами по овсу,

Видеть птичку, лягушонка и осу,

Слушать сонного горлана-петуха,

Обменяться с дальним эхо: “xa-xa-xa!”

Ах, люблю бесцельно утром покричать,

Ах, люблю в березах девку повстречать,

Повстречать и, опираясь на плетень,

Гнать с лица ее предутреннюю тень,

Пробудить ее невыспавшийся сон,

Ей поведать, как в мечтах я вознесен,

Обхватить ее трепещущую грудь,

Растолкать ее для жизни как-нибудь!

1910. Февраль