Неопалимая купина - Волошин Максимилиан Александрович. Страница 10

22 декабря 1917

Коктебель

КИТЕЖ

Вся Русь — костер. Неугасимый пламень

Из края в край, из века в век

Гудит, ревет… И трескается камень.

И каждый факел — человек.

Не сами ль мы, подобно нашим предкам,

Пустили пал? А ураган

Раздул его, и тонут в дыме едком

Леса и села огнищан.

Ни Сергиев, ни Оптина, ни Саров —

Народный не уймут костер:

Они уйдут, спасаясь от пожаров,

На дно серебряных озер.

Так, отданная на поток татарам,

Святая Киевская Русь

Ушла с земли, прикрывшись Светлояром…

Но от огня не отрекусь!

Я сам — огонь. Мятеж в моей природе,

Но цепь и грань нужны ему.

Не в первый раз, мечтая о свободе,

Мы строим новую тюрьму.

Да, вне Москвы — вне нашей душной плоти,

Вне воли медного Петра —

Нам нет дорог: нас водит на болоте

Огней бесовская игра.

Святая Русь покрыта Русью грешной,

И нет в тот град путей,

Куда зовет призывный и нездешной

Подводный благовест церквей.

Усобицы кромсали Русь ножами.

Скупые дети Калиты

Неправдами, насильем, грабежами

Ее сбирали лоскуты.

В тиши ночей, звездяных и морозных,

Как лютый крестовик-паук,

Москва пряла при Темных и при Грозных

Свой тесный, безысходный круг.

Здесь правил всем изветчик и наушник,

И был свиреп и строг

Московский князь — «постельничий и клюшник

У Господа», — помилуй Бог!

Гнездо бояр, юродивых, смиренниц —

Дворец, тюрьма и монастырь,

Где двадцать лет зарезанный младенец

Чертил круги, как нетопырь.

Ломая кость, вытягивая жилы,

Московский строился престол,

Когда отродье Кошки и Кобылы

Пожарский царствовать привел.

Антихрист-Петр распаренную глыбу

Собрал, стянул и раскачал,

Остриг, обрил и, вздернувши на дыбу,

Наукам книжным обучал.

Империя, оставив нору кротью,

Высиживалась из яиц

Под жаркой коронованною плотью

Своих пяти императриц.

И стала Русь немецкой, чинной, мерзкой.

Штыков сияньем озарен,

В смеси кровей Голштинской с Вюртембергской

Отстаивался русский трон.

И вырвались со свистом из-под трона

Клубящиеся пламена —

На свет из тьмы, на волю из полона —

Стихии, страсти, племена.

Анафем церкви одолев оковы,

Повоскресали из гробов

Мазепы, Разины и Пугачевы —

Страшилища иных веков.

Но и теперь, как в дни былых падений,

Вся омраченная, в крови,

Осталась ты землею исступлений —

Землей, взыскующей любви.

Они пройдут — расплавленные годы

Народных бурь и мятежей:

Вчерашний раб, усталый от свободы,

Возропщет, требуя цепей.

Построит вновь казармы и остроги,

Воздвигнет сломанный престол,

А сам уйдет молчать в свои берлоги,

Работать на полях, как вол.

И, отрезвясь от крови и угара,

Цареву радуясь бичу,

От угольев погасшего пожара

Затеплит ярую свечу.

Молитесь же, терпите же, примите ж

На плечи крест, на выю трон.

На дне души гудит подводный Китеж —

Наш неосуществимый сон!

18 августа 1919

Во время наступления Деникина на Москву.

Коктебель