Стихотворения (1922 - февраль 1923) - Маяковский Владимир Владимирович. Страница 7
Вдруг вздрогнул, кофий вылья,
и слезы брызнули из глаз
20 предоброго Эмиля.
"Что это? Сказка? Или быль?
Не сказка!.. Вот!.. В газете... -
Сквозь слезы шепчет вслух Эмиль: -
Ведь у эсеров дети...
Судить?! За пулю Ильичу?!
За что? Двух-трех убили?
Не допущу! Бегу! Лечу!"
Надел штаны Эмилий.
Эмилий взял портфель и трость.
30 Бежит. От спешки в мыле.
По миле миль несется гость.
И думает Эмилий:
"Уж погоди, Чека-змея!
Раздокажу я! Или
не адвокат я? Я не я!
сапог, а не Эмилий".
Москва. Вокзал. Народу сонм.
Набит, что в бочке сельди.
И, выгнув груди колесом,
40 выходит Вандервельде.
Эмиль разинул сладкий рот,
тряхнул кудрей Эмилий.
Застыл народ. И вдруг... И вот...
Мильоном кошек взвыли.
Грознее и грознее вой.
Господь, храни Эмиля!
А вдруг букетом-крапивой
кой-что Эмилю взмылят?
Но друг один нашелся вдруг.
50 Дорогу шпорой пыля,
за ручку взял Эмиля друг
и ткнул в авто Эмиля.
- Свою иекончепную речь
слезой, Эмилий, вылей! -
И, нежно другу ткнувшись в френч,
истек слезой Эмилий.
А друг за лаской ласку льет:
- Не плачь, Эмилий милый!
Не плачь! До свадьбы заживет! -
60 И в ласках стих Эмилий.
Смахнувши слезку со щеки,
обнять дружище рад он.
"Кто ты, о друг?" - Кто я? Чекист
особого отряда. -
"Да это я?! Да это вы ль?!
Ох! Сердце... Сердце рапа!"
Чекист в ответ: - Прости, Эмиль.
Приставлены... Охрана... -
Эмиль белей, чем белый лист,
70 осмыслить факты тужась.
"Один лишь друг и тот - чекист!
Позор! Проклятье! Ужас!"
-----
Морали в сей поэме нет.
Эмилий милый, вы вот,
должно быть, тож на сей предмет
успели сделать вывод?!
[1922]
Вокруг "Крокодила"
компания ходила.
Захотелось нэпам,
так или иначе,
получить на обед филей "Крокодилячий".
Чтоб обед рассервизить тонко,
решили:
- Сначала измерим "Крокодилёика"! -
От хвоста до ноздри,
10 с ноздрею даже,
оказалось -
без вершка 50 сажен.
Перемерили "Крокодилину",
и вдруг
в ней -
от хвоста до ноздри 90 саженей.
Перемерили опять:
до ноздри
с хвоста
20 саженей оказалось больше ста.
"Крокодилище" перемерили
- ну и делища! -
500 саженей!
750!
1000!
Бегают,
меряют.
Не то, что съесть,
времени нет отдохнуть сесть.
30 До 200 000 саженей дошли,
тут
сбились с ног,
легли -
и капут.
Подняли другие шум и галдеж:
"На что ж арифметика?
Алгебра на что ж?"
А дело простое.
Даже из Готтентотии житель
40 поймет.
Ну чего впадать в раж?!
Пока вы с аршином к ноздре бежите,
у "Крокодила"
с хвоста
вырастает тираж.
Мораль простая -
проще и нету:
Подписывайтесь на "Крокодила"
и на "Рабочую газету".
[1922]
Напечатайте, братцы,
дайте отыграться.
Есть одно учреждение,
оно
имя имеет такое - "Казино".
Помещается в тесноте - в Каретном ряду, -
а деятельность большая - желдороги, банки.
По-моему,
к лицу ему больше идут
просторные помещения на Малой Лубянке.
В 12 без минут
10 или в 12 с минутами.
Воры, воришки,
плуты и плутики
с вздутыми карманами,
с животами вздутыми
вылазят у "Эрмитажа", остановив "дутики".
Две комнаты, проплеванные и накуренные.
Столы.
За каждым,
сладкий, как патока,
20 человечек.
У человечка ручки наманикюренные.
А в ручке у человечка небольшая лопатка.
Выроют могилку и уложат вас в яме.
Человечки эти называются "крупь_я_ми".
Чуть войдешь,
один из "круп_е_й"
прилепливается, как репей:
"Господин товарищ -
свободное место", -
30 и проводит вас чрез человечье тесто.