Повесть "Фатима" - Хетагуров Коста Леванович. Страница 10
VII
Вершины гор в лучах заката
Огнем пылают золотым…
Ползет в аул лениво стадо…
Из очагов клубится дым…
Одела тень холмы, долины…
К реке спускаются толпой
Черкешенки… Давно водой
Налиты звонкие кувшины,
Но нет конца игре веселой,
Девичьим песням и речам, -
И пусть! В неволе их тяжелой
Пусть хоть безумолчным волнам
Поведают мечты и горе…
Слеза смешается с волной
И быстро унесется в море…
А песнь над бурною рекой
Бессильно глохнет, все равно!..
Проехал кто-то… Помешали…
Ну что ж… пора, пора давно! -
Сегодня слишком запоздали…
А что ж Фатима? Что ж она
На берегу сидит одна?
Ведь все ушли… На цепи снежной
Погас давно румянец нежный…
Прохладой веет с синих гор…
Рыдает, стонет бесприютно
Седой поток… Темно… безлюдно…
Меж тем Фатима до сих пор
Сидит, – считает будто ватны, -
С потока не отводит глаз…
Но их не счесть, в вечерний час
Они мучительно проворны…
Ужель поет?.. Чуть реют звуки.
Чуть льется песнь, но сколько грез,
Но сколько в ней душевной мукя.
Любви и затаенных слез!
Догорела заря,
Засыпает земля,
И ночные парят уже грезы…
Грудь изныла, любя…
Жду, мой милый, тебя, -
Поспеши осушить мои слезы.
Вновь к тебе, милый мой,
Я склонюсь головой
И спою тебе песню былую…
Расскажу тебе вновь
Про тоску и любовь,
Обойму горячо, расцелую…
В порывах волн, лаская слух,
Последний звук еще летает
В прозрачном воздухе, как вдруг
В глазах Фатимы вырастает,
Как тень, с улыбкой неприветной,
С тревожным взором, наш герой…
Предчувствья хлынули рекой,
Вскружили ум красотки бедной,
До боли прищемили грудь…
Момент, другой, – она очнулась
И, как безумная, метнулась
К тропинке, но он занял путь…
– Пусти!..
– Он злобно усмехнулся…
– Чего ты хочешь?
– Ты моя…
– Несчастный! поздно ты вернулся, -
Фатима умерла твоя…
Зачем тебе мое паденье?
Ужели не довольно слез,
Тоски, унынья, озлобленья,
Разбитых юношеских грез?
За что ты так неумолимо
Тревожишь сон души больной?
Пойми, я все для Ибрагима -
И честь, и счастье, и покой.
– Их нет теперь, как нет проклятья,
Каким клеймила их любовь… -
И он раскрыл свои объятья…
Фатима вздрогнула… Вся кровь
Из сердца хлынула к мозгам…
– Уймись, глупец! Я не отдам
Честь матери на поруганье…
Коль нет ни капли состраданья
В тебе, то… -
Сделав шаг назад,
Она порывисто пригнулась,
Схватила камень, размахнулась…
– Убей!.. – промолвил Джамбулат. -
Убей, но выслушай, молю,
Ты прежде исповедь мою…
Не смерть страшна, – меня пугает
Твое презренье… Бог лишь знает,
Как все во мне полно тобой,
Как я люблю тебя, Фатима…
Не будь тебя, тебя одной -
И жизнь была б невыносима,
Грязна, позорна, как тюрьма.
Фатима… вспомни ты сама
Часы томительной разлуки!
Я перенес все эти муки…
В цепях железных, под кнутом…
И все ж, чтоб стать твоим рабом,
Преодолел я все преграды…
А ты!.. Ужель другой награды
Не заслужил я?.. Что ж… убей!
Вся жизнь моя была твоей…
А помнишь ли, когда, бывало,
Всходил лишь месяц золотой,
Лишь вся природа засыпала
Под кровом ночи голубой, -
Спешила ты в мои объятья…
– Молчи, молчи!., всему проклятье!
Не нам указывать судьбе…
– Нет, нет, Фатима… Нет, в тебе
Исчезнуть не могли бесследно
Восторги райских тех ночей!..-
Лицо Фатимы было бледно;
Из бархатных, больших очей
Катились слезы по щекам…
Она молчала…
– Боже правый!
Ужель всю жизнь пустой забавой
Придется оставаться нам
В руках судьбы? Ужель решилась
Расстаться навсегда со мной?..
– Да, да… Прощай!..
– Так нет же, стой!
Ты права этого лишилась,
Голубка, – ты моя теперь…
– Безумец! прочь!.. Нечистой кровью
За все ответишь мне, поверь…
– Я заплачу за все любовью…
– Клянусь Кораном, Ибрагим
Отметить сумеет…
– Сомневаюсь,
Он перестал уж быть твоим…
– Что ты сказал?!
– Изволь, покаюсь,
Невелика, несложна тайна,
Чем обладал он лишь случайно,
То слишком пламенно любил
Твой Джамбулат… и он… убил… -
Договорил ли он иль нет?
Но голос дрогнул замогильный,
И взор потупился… В ответ
Ему послышался бессильный,
Едва, едва приметный стон…
– Фатима!.. – простонал и он…
Она, как ландыш, похилилась…
Но он успел, – она свалилась
К нему на грудь…
Над спящим миром
Плыл тихо месяц золотой,
С ущелья веяло эфиром…
В постели каменной, крутой,
То злобно в пену разбиваясь
О груды неприветных скал,
То вновь в каскады собираясь.
Неугомонно бушевал Поток…
Над ним, в объятьях брата.
Как труп безжизненный, лежит
Фатима… Сердце Джамбулата
Тоской беспомощной щемит…
О чем жалеть? На что пенять?..
Но вдруг… да, да! жива опять!
Открыла очи… Как спокойно,
Как медленно блуждает взгляд
В лазури неба, где так стройно
Светила вечные парят…
– Где я? – промолвила тревожно
Фатима, проводя рукой
По лбу, и встала… – Невозможно!
Спала на круче, над рекой!..
И как я только не свалилась!..
Где ж мой кувшин?.. Его здесь нет…
Ты не видала? – Обратилась
Она с вопросом… Лунный свет
Ей разъяснил ее ошибку, -
Бедняжка думала улыбку
Подруги встретить, а пред ней
Мужчина, незнакомый ей…
Она внимательно взглянула
Ему в лицо…
– Ты кто такой?
Зачем ты здесь?
– Пойдем домой… -
В ответ ему она зевнула… -
Как холодно… Опять подуло
Могильной сыростью из гор.
Поток все плачет… До сих пор
Не может пересилить горя,
Не может слез своих унять…
Его там успокоит море,
А здесь… здесь некому понять
Чужой тоски… И я точь-в-точь
Рыдала так над Джамбулатом…
Нет, я боюсь…
– Мой друг, ты с братом,
Не бойся…
– Ах!., убийца… прочь!..-
Как зверь, ужаленный стрелой,
Она рванулась… побежала…
И где-то в темноте ночной
Еще раз дико простонала: -
Убийца! – и захохотала…