Негасимое пламя - Филлипс Патриция. Страница 63

— Учти, это только начала! На твоем месте я бы был поосторожнее! Сама подумай, Джессамин! Ну что тебе стоит! Зато спала бы в собственной постели… приняла бы горячую ванну… Бог свидетель, сестричка, помыться тебе не помешает!

Джессамин вольготно раскинулась на благоухающих чистотой простынях а собственной постели и чуть не застонала от удовольствия. Перед этим она не меньше часа отмокала в горячей воде, куда служанка добавила несколько капель душистой эссенции. Ее руки были сплошь покрыты коркой грязи и крови, одежда тоже заскорузла от крови Неда. Платье Джессамин было безнадежно испорчено. Плащ забрала Мери, сказав, что попробует его вычистить.

С раскаянием в душе девушка подумала, каково же приходится несчастным пленникам, проводящим в тюрьме не месяцы, а годы. Некоторые остаются там навсегда. Джессамин поклялась, что с этого дня будет каждый день молиться за них.

В дверь постучали. Она откликнулась, и на пороге появился Уолтер, в руках у него был тяжело нагруженный поднос. Брови его были нахмурены, на лбу блестели капли пота. Судя по всему, ему нелегко было взобраться на такую высоту по узкой лестнице, да еще с подносом. С озабоченным видом он пересек комнату и поставил поднос, не расплескав ни капли.

Это неожиданное проявление заботы тронуло Джессамин. И хотя она до сих пор сердилась на брата, но не могла не замечать, как он старается, чтобы она поскорее забыла о том, что ей пришлось перенести.

— Мясной паштет только что из печи. Бокал отличной мальвазии, чтобы отметить такое событие. А вот это на сладкое! — И Уолтер с видом фокусника вытащил неизвестно откуда крохотный, залитый слоем марципана пудинг, который добродушная кухарка испекла специально для Джессамин.

Девушка счастливо заулыбалась:

— Ах, Уолтер, что за чудо! Да, кстати, как я выгляжу? Он усмехнулся, с одобрением оглядев сестру с головы до ног.

— Совсем другое дело. Теперь ты в точности как раньше. — И с ухмылкой добавил: — Уж не знаю только, хорошо ли это! — Уолтер переставил поднос поближе к кровати.

— Если Ты рассчитываешь, что я все так легко забуду и прошу, — можешь не надеяться.

— Видела стражников на лестнице?

— Еще бы!

— Я могу устроить так, что их уберут. Если ты, конечно, дашь мне слово быть полюбезнее с Ральфом!

Джессамин презрительно фыркнула:

— У меня нет ни малейшего желания быть любезной с этим мерзавцем! Кстати, не понимаю, что ты вообще имеешь в виду! И можешь быть уверен, что Ральф Уоррен еще пожалеет о том, что он сделал!

— Но ведь Неда все равно не вернуть, — тихо напомнил ей Уолтер, опустившись на край постели, чтобы перекусить вместе с сестрой.

У Джессамин вырвался тяжелый вздох;

— Знаю… Послушай, как все-таки этот негодяй умудрился пробраться в замок? Ведь стража должна была все время держать мост поднятым, Я сама слышала, как Рис говорил об этом.

— Ш-ш-ш! — Уолтер опасливо оглянулся. — Они могут подслушивать.

Он на цыпочках подкрался к двери, стараясь, чтобы под ногой не скрипнула половица, несколько секунд прислушивался, а потом резко распахнул дверь. В комнату ворвался порыв холодного ветра. На лестнице не было ни души.

— Они заставили возчика спрятать стражников в повозке с сеном. Потом, уже внутри замка, солдаты выскочили и моментально обезоружили стражников, дежуривших возле моста. Мост опустили, и весь отряд, который до тех пор прятался в лесу, вошел в Кэрли. Все очень просто.

Действительно, просто.

— Но почему он был так уверен, что у него все получится? А если бы валлийцы все еще были в замке?

Уолтер передернул плечами и вместо ответа подлил себе в кубок густой душистой мальвазии.

— Похоже, Ральф знал, что они ушли. Возможно, у него в деревне свои люди.

Джессамин уныло кивнула в ответ. Но в голову ей упорно лезли мысли о том, что их предали. Насколько она знала, ни один человек, который мог дать знать об уходе валлийцев, не покидал замок. Хотя, безусловно, если в Кэрли и был шпион, то он бы постарался улизнуть незамеченным.

— А кстати, — вдруг весело воскликнул Уолтер, покончив со своей долей пудинга, — если хочешь знать, Ральф уверен, что ты сама придумала привести в Кэрли валлийцев! А я, дескать, даже не подозревал об этом!

— Уолт?!

— Но ведь он и так уже разозлился на тебя, так что тут страшного, Джесс?

Она ответила брату жалкой улыбкой:

— В общем, ничего… только ведь он все равно узнает, что мы с тобой действовали заодно.

— А я уже рассказал ему, что ты влюбилась в своего валлийца по уши и готова была на все, лишь бы завлечь его в Кэрли!

От этих слов по спине Джессамин побежали мурашки.

— Очень любезно с твоей стороны, Уолтер! Теперь он возненавидит меня еще больше, если, конечно, такое возможно. Когда он был в Кэрли в первый раз, то предлагал мне выйти за него. Он пообещал весной вернуться за ответом.

— Проклятие! — проревел Уолтер. Этого, похоже, он просто не ожидал. Вдруг брат твердо взглянул Джессамин в лицо и повел плечами. — Почему ты не сказала мне?

— Боялась, что ты помчишься вслед за ним и станешь умолять его жениться на мне, раз уж ему вообще пришло это в голову. Извини, братец, но тут я не могла тебе доверять.

— По крайней мере это лучше, чем бегать за валлийцем, если хочешь знать!

Она показала ему язык, и дальнейшая трапеза продолжалась в молчании.

Доев, Уолтер встал с постели и подошел к окну. На черном бархате неба тускло сияли звезды. Из груди у него вырвался вздох.

— Не помню, может, я уже говорил об этом, Джессамин… но Ральф требует передать замок Болингброку. Ты же знаешь, с имуществом мятежников обычно так и поступают.

— Что?! Но ведь ему прекрасно известно, что мы не мятежники!

— За это можешь благодарить себя, сестренка, — не надо было поднимать валлийского дракона! А теперь у Ральфа есть не менее сотни свидетелей, готовых подтвердить это в любую минуту.

Джессамин молча проглотила упрек. Поступок сэра Ральфа в военное время никого не удивит. И ни один суд не оправдает ее, если она попытается выдворить его из Кэрли.

— Не думаю, что это так уж важно. Они такие приятели с Болингброком, что король и так отдаст ему Кэрли, стоит только сэру Ральфу заикнуться об этом.

— Ну… не знаю, может, ты и права… Джессамин, ты одна можешь спасти нас, если захочешь.

— Как?

— Скажи сэру Ральфу, что согласна выйти за него замуж. А потом, раз уж ты так ненавидишь его, молись, чтобы ты ему разонравилась. Может, тогда он уйдет и оставит нас в покое.

Джессамин изумленно уставилась на Уолтера. Да как он смеет предлагать ей подобное, да еще так легко, словно речь идет о небольшом одолжении! Уж не спятил ли он, думая, будто все так просто?! Возмущение захлестнуло ее с такой силой, что Джессамин испугалась.

— Да я с большей радостью вышла бы за простого свинопаса, чем за Ральфа Уоррена! А потом, с чего ты вообще взял, что он хочет на мне жениться, тем более сейчас?

— Мужчины ведут себя как идиоты, когда видят смазливую мордашку! Стоит только сделать вид, что он тебе нравится, как Ральф тут же простит тебе все, что было, — хмыкнул Уолтер.

Оскорбленная таким пренебрежением к ее чувствам, Джессамин даже не нашлась, что ответить. Вместо этого она с размаху выплеснула в лицо Уолтеру все, что еще оставалось в ее бокале. К счастью, она промахнулась. — Сэр Ральф может сколько угодно ждать, пока я попрошу у него прощения! — прошипела она в ярости. — И если эта гениальная мысль — единственное, что нашлось в твое пустой голове, то, думаю, с таким же успехом ты мог бы вообще не приходить!

Взбешенный, Уолтер вскочил и заковылял к двери.

— Прекрасно, госпожа Задавака, но если пройдут годы и ты все еще будешь гнить внизу, в том каменном мешке, откуда я тебя вытащил, посмотрим тогда, куда ты денешься со своим задранным носом! — С этим словами Уолтер выскочил за дверь, с грохотом захлопнув ее за собой.

Джессамин сердито отшвырнула в сторону пустой поднос. Жалобно зазвенели пустые тарелки. Только бы Рис откликнулся на ее призыв! Тогда ей больше никогда не придется видеть гнусную физиономию Ральфа Уоррена!