Пламя любви - Филлипс Патриция. Страница 3

— Как ты меня напугала, скверная девчонка! Брось эту гадость! — скомандовала девушка.

Однако Крошка, несмотря на дружелюбный вид, не желала расставаться со своей добычей.

Подхватив собачонку на руки, Элинор бросилась назад.

Дайкон, юный паж леди Бланш, поджидал ее на дороге, лениво жуя травинку.

— Хороший из тебя страж, нечего сказать, — проворчала Элинор, проходя мимо.

— Не хотел нарушать твоего уединения, — заявил мальчик и добавил с лукавой усмешкой: — Всем известно, зачем прелестные дамы бегают в кустики.

— К твоему сведению, я искала Крошку. И не надейся, что тебе удалось меня провести, трусишка. Уж я-то знаю, что ты до ужаса боишься ведьм и прочую нечисть.

— Ничего подобного! — вскинулся Дайкон, залившись краской.

— Боишься, деточка, еще как боишься, — поддразнила его Элинор, прежде чем кинуться бегом к поджидавшим ее спутникам.

— Я нашла ее, миледи!

— Слава Богу! Фи, какая мерзость! — взвизгнула леди Бланш при виде дохлой полевки, которую ее любимица сжимала в зубах. Один из мужчин разжал челюсти собаки и вытащил мышь, после чего караван снова тронулся в путь.

К этому времени солнце скрылось за тучами, ветер посвежел, раскаты грома сотрясали верхушки деревьев. Выбравшись на открытое пространство, путешественники обнаружили, что идет дождь. Крупные капли приятно освежали покрытые пылью разгоряченные лица, пока гроза не разыгралась по-настоящему. Дождь полил как из ведра, порывы ветра срывали плащи и шляпы.

Наконец дождь прекратился, и засияло солнце. Над мокрой одеждой и шкурами лошадей поднялись клубы пара. Все приуныли, но леди Бланш жаловалась и бранилась громче всех.

— Вы только посмотрите! На мне нет сухой нитки! Клянусь Богом, Сесили, я никогда не думала, что паломничество станет причиной моей смерти.

— Перестань ныть. С таким характером, сестра, ты более чем кто-либо нуждаешься в отпущении грехов.

Недовольная отповедью аббатисы, леди Бланш погрузилась в гордое молчание.

Элинор успокаивающе коснулась мокрого рукава своей благодетельницы.

— Может, вам переодеться? — предложила она.

— Прямо на дороге, будто я простая крестьянка? — оскорбилась леди Бланш. — Нет уж. Если моя досточтимая сестра может путешествовать в мокрой одежде, я тоже смогу. Пусть моя безвременная кончина будет на ее совести. Сесили, дорогая, далеко ли до Эйнфорд-Прайори? — осведомилась она с нарочитой любезностью.

— Мы будем там еще засветло.

— Засветло? — с волнением переспросила леди Бланш. — Так это еще несколько часов! И все это время мы будем ехать в мокрой одежде?

Аббатиса сделала вид, будто не слышит.

Они ехали в полном молчании, пока кто-то в первых рядах не запел, желая скрасить путь. Покосившись на кислое лицо своей госпожи, Элинор не решилась подхватить незамысловатую мелодию. Через четыре дня они будут в Кентербери. Элинор не терпелось увидеть высокие шпили знаменитого собора. К тому же постоянные жалобы леди Бланш утомили ее.

В течение дня погода оставалась неустойчивой, солнце сменялось короткими ливнями. Наконец дорога перевалила через холмы, устремившись в поросшую лесом долину. Внизу виднелась деревушка, а за ней постоялый двор, где из труб на крыше курились дымки.

— Взгляните! Что за прелестная гостиница! — восторженно воскликнула леди Бланш. — Давайте перекусим там. — До Эйнфорд-Прайори не более пяти миль, — возразила аббатиса непререкаемым тоном. — Если мы хотим добраться туда до темноты, придется поспешить.

Спустившись по крутому склону, заросшему клевером и цветущими рододендронами, они очутились в крохотной деревеньке, насчитывающей несколько крытых соломой хижин. В воздухе пахло скотом, дымом и навозом, а главное — жареным мясом. Жадно принюхиваясь, путешественники оглядывались по сторонам в поисках источника восхитительного аромата.

— Это на постоялом дворе, клянусь жизнью, — предположил Сэм Долли, богатый купец, отправившийся в паломничество вместе с женой.

— Только вообразите, сочная говядина, приправленная горчицей! — Леди Бланш в экстазе стиснула пухлые ручки.

— Скорее уж горелая, — охладила ее восторги аббатиса. — Не забывайте, нас ждут в Эйнфорде.

Бланш вспыхнула. С какой стати она должна подчиняться Сесили? В конце концов, Элинор под ее опекой, как и паж и две горничные. Да и Сэм Долли, похоже, не отказался бы переночевать в этой уютной гостинице. Вон как облизывает свои толстые губы и принюхивается, словно голодная гончая.

— Мелисанда захромала. Монастырь слишком далеко для хромой лошади и больной женщины, — надменно бросила леди Бланш.

— Почему бы нам не остановиться здесь на ночь? — поинтересовался Сэм Долли. — От такого запаха у кого угодно потекут слюнки.

— Вполне приличное местечко, да и конюшня просторная, — поддержал его кто-то.

Аббатиса окинула компанию суровым взглядом, пресекая назревающий мятеж.

— Нас ждут в монастыре. Уверяю вас, никто не останется голодным. Эйнфорд славится своим гостеприимством.

— Я не в состоянии сделать больше ни шага, — заявила леди Бланш с вызывающим видом. — Элинор, Дайкон, Эвис и Мэб останутся со мной. Кто-нибудь желает к нам присоединиться? — осведомилась она, повернувшись к остальным.

Никто, однако, кроме Сэма Долли с женой и еще одной пары, не решился выступить против властной аббатисы.

— Я не могу запретить вам остаться, — сказала та. — Но вы совершаете ошибку. В монастыре нам гарантированы безопасность, чистая постель и горячая еда. Здесь же вы окажетесь во власти трактирщика.

Сэм Долли хмыкнул:

— Я бы не возражал. Бьюсь об заклад, это веселее, чем компания болтунов в рясах.

Реплика купца была встречена дружным смехом.

Аббатиса покраснела от гнева и, не сказав больше ни слова, повернула свою лошадь на восток. Остальные путники, наскоро попрощавшись и договорившись встретиться поутру, поспешили следом. Ни холодный ветер, ни соблазнительные ароматы не могли заставить их ослушаться аббатису.

— Не сочтите за грубость, леди Бланш, — добродушно заметил Сэм Долли, — но ваша сестра — настоящий тиран. Мне жаль бедных девушек, которые под ее началом.

Леди Бланш снисходительно улыбнулась:

— Что поделаешь, она всегда была такой. Пойдемте, так хочется поскорее отведать это восхитительное жаркое!

Купцы с женами, пришпорив лошадей, поскакали к гостинице. Леди Бланш со свитой замыкала кавалькаду.

Общий зал, освещенный жарко пылавшим очагом, оказался достаточно просторным, чтобы вместить вновь прибывших.

— Добро пожаловать, миледи, — приветствовал их хозяин, кланяясь и улыбаясь. Его наметанный глаз сразу распознал высокий ранг гостей. — Прошу вас, джентльмены, входите, располагайтесь.

Польщенная оказанным вниманием, леди Бланш улыбнулась. Элинор последовала за ней к пылающему очагу. Дайкона оставили присмотреть за лошадьми и позаботиться о захромавшей Мелисанде. Горничные исчезли, чтобы приготовить постель благородным дамам, прежде чем подняться на чердак с остальными слугами.

Леди Бланш и Элинор задержались у огня. Они сильно продрогли в своей мокрой одежде. Усадив леди Бланш на мягкую скамью, Элинор отправилась на поиски жены трактирщика в надежде раздобыть кружку поссета. [1]

Когда она вернулась в зал, ей пришлось пробиваться сквозь толпу. В гостиницу набились рыцари с оруженосцами и теперь шумно требовали эля. Пахло мокрой шерстью, конским потом и немытыми телами.

Леди Бланш сидела с закрытыми глазами, откинувшись на скамье. При виде ее раскрасневшегося лица Элинор не на шутку встревожилась.

— Леди Бланш, выпейте поссета. Он восстанавливает силы. О, прошу вас, скажите хоть слово, — взмолилась девушка и потрясла женщину за плечо.

Наконец леди Бланш открыла воспаленные глаза.

— Слава Богу, это ты, дорогая. Все эти простолюдины, шум… А, поссет! Дай-ка мне его.

Элинор поднесла кружку к ее губам. Несмотря на подозрительный запах, леди Бланш выпила все до капли, уверенная в чудодейственной силе напитка.