Пламя любви - Филлипс Патриция. Страница 57

Не сводя с нее глаз, Родриго медленно развязал кушак, и его белый халат соскользнул на пол. Обнаженный до пояса, он оставался в свободных белых шароварах, похожих на ее собственные, но куда более прозрачных. Впечатляющая выпуклость позволяла оценить степень его возбуждения. Перехватив взгляд Элинор, Родриго взял ее за руку, поощряя к ласкам.

Две сущности Элинор боролись между собой: одна — шокированная собственным бесстыдством и другая — забывшая о былых ценностях, отдающаяся наслаждению в чувственном коконе из пестрого шелка, экзотических духов и опьяняющей страсти.

Нектар из серебряного кубка сделал свое дело. Отхлебнув дурманящего напитка, Родриго поднес вино к губам Элинор. Тонкая струйка пролилась мимо и стекла по ее белоснежной груди. Родриго слизнул сладкие капли с ее благоухающего тела. Огненные прикосновения его языка воспламенили Элинор, лишив остатков самообладания. Благовоспитанная англичанка исчезла, оставив вместо себя страстную обитательницу гарема, которая, распустив тюрбан своего господина, притянула к себе его голову. Их тела сплелись, утонув в мягких подушках из разноцветного шелка, где не было ничего, кроме жара в крови, прерывистого дыхания и гулкого биения сердец.

Она не поняла слов, которые Родриго выдохнул на арабском, но сила его страсти говорила сама за себя. Он двигался медленно, не переставая ласкать ее тело. Элинор изнемогала от желания. Наконец, зарывшись руками в ее золотистые волосы, он прильнул к ее жаждущим губам и сделал то, чего так давно и страстно желал.

Глава 14

С башни дворца Джордан взирал на плодородную долину. Пышная зелень радовала глаза, истосковавшиеся по лесистой Англии. Поля, виноградники и оливковые рощи орошались ручьями, сбегавшими с величественных гор со снежными вершинами. Не часто удавалось ему забраться на башню — вид на бескрайние просторы считался слишком большим искушением для раба Сауда.

В этот августовский день 1368 года Джордан ждал окончания аудиенции, предоставленной правителем Гранады Сауду и Тарифе. Солнце то и дело скрывалось за облаками, с гор налетал ветерок, напоенный ароматами зреющих плодов и свободы.

Снизу раздался крик. Это Вольф, товарищ Джордана по несчастью, стороживший внизу, подал сигнал. Рослый германец, прежде чем попасть в плен к маврам, служил наемником во французских войсках.

Быстро сбежав вниз по винтовой лестнице, Джордан появился во дворе как раз вовремя, чтобы занять свое место рядом с Вольфом. Дюжая фигура германца, облаченного в дворцовую униформу — зеленые шаровары и короткий жилет, — имела впечатляющий вид. На мощных запястьях красовались широкие кожаные браслеты с металлическими заклепками, длинные белокурые волосы были зачесаны назад и схвачены на затылке кожаной пряжкой. На первый взгляд Вольф выглядел устрашающе, напоминая о диких язычниках, столетия назад населявших задунайские равнины. Но при ближайшем рассмотрении было видно, что мускулы его подернулись жирком, а на лице застыло выражение безразличия и покорности.

Шорох шелковых одежд и стук каблуков по каменным плитам коридора возвестили о появлении Сауда. Он быстро шагал с мрачным как туча лицом. За ним следовали два нубийца и Тарифа, закутанная по случаю официального визита в покрывало.

Джордан не смотрел на девушку — это считалось непозволительной вольностью. Они встречались не часто. Тарифа жила на женской половине, куда Джордану строго-настрого запрещалось входить. Смертная казнь ждала каждого, кто посмел бы проникнуть в гарем Сауда, примыкавший к дворцу, где жили военачальники Мохаммеда.

Августовское солнце нещадно палило. Они быстро пересекли открытый двор и вступили в благословенную тень миртовых и палисандровых деревьев.

Проходя мимо, Тарифа воткнула цветок в рукоятку сабли Вольфа. Это был условный знак! Должно быть, Сауд уезжает из города. Сердце Джордана учащенно забилось. Он был рад любому событию, вносившему разнообразие в его монотонное существование в резиденции правителя Гранады.

Остановившись в тени стены, Джордан ждал указаний. Уже более года он был рабом Сауда. Вмешательство могущественного Эль Моро не только избавило его от мучительного наказания, но и защитило от регулярных порок, которым подвергались другие рабы.

С башен Альгамбры можно было разглядеть дом племянника Мохаммеда. Джордан часто смотрел на роскошные сады Эль Моро в надежде увидеть прекрасную рабыню-христианку, которую знаменитый воин привез из дальних странствий. Следуя арабским обычаям, Эль Моро прятал свою добычу в глубине гарема, и Джордану так и не удалось узнать, действительно ли рабыня так хороша, как об этом говорили в городе.

Спустя несколько часов после того, как Сауд и его воины отбыли, Джордан все еще стоял на своем посту во дворе, ожидая завершения вечерней молитвы. Внезапно кто-то коснулся его плеча.

— Любовь моя.

Джордан выждал несколько минут, желая убедиться, что все спокойно. Большинство мужчин уехали с Саудом, в том числе и Вольф, так что приходилось полагаться только на себя.

Оглядевшись в последний раз, Джордан попятился и скользнул за полог из вьющихся растений, скрывавших от посторонних глаз мраморную скамью. За стеной журчал фонтан.

— Почему так долго? — посетовала Тарифа, нетерпеливо потянувшись к Джордану. Ее надушенные волосы рассыпались по плечам.

— Хотел убедиться, что мы одни.

— О, Джордан, я так тосковала по тебе! Если бы только мы могли куда-нибудь уехать!

Джордан заглушил ее жалобы страстным поцелуем, крепко прижав к себе податливое тело. Он отметил про себя, что девушка похудела, но эта мысль быстро исчезла, когда ее язык раздвинул его губы и она застонала от наслаждения.

Они лежали на атласных подушках, устилавших каменную скамью.

— Ты сегодня такая страстная, — заметил Джордан. — Должно быть, прошло больше времени, чем мне казалось.

— Разве ты не скучал по мне?

— Конечно, скучал. Видит Бог, здесь нечем заняться. Тарифа прикусила губу, размышляя над его небрежным замечанием. Неужели он перестал нуждаться в ней за те месяцы, что она болела? Скользнув ладонями по его мускулистой спине, она забралась под зеленую рубаху и затем под шелковые шаровары. И тут же ощутила прикосновение его возбужденного естества к своему бедру.

— А, ты все-таки скучал по мне! — удовлетворенно заметила она.

Джордан не ответил, продолжая ласкать ее шею и грудь. Тарифа задрожала от наслаждения. За последние недели в голове у нее созрел план, который мог стоить жизни им обоим.

— Джордан, любовь моя, если бы я помогла тебе освободиться, ты взял бы меня с собой?

Он напрягся и перестал ее ласкать.

— Как ты себе это представляешь?

— Пока не знаю. Но вначале хотела бы, чтобы ты ответил на мой вопрос.

— Господи, конечно! Когда?

Тарифа улыбнулась его нетерпению, но объяснять ничего не стала. Лишь привлекла его к себе и поцеловала в губы. Одновременно ее рука скользнула под его шаровары.

Джордан задохнулся от неожиданной атаки.

— Проклятие! — прорычал он, схватив ее за руку. — После болезни ты превратилась в дикую кошку.

— Только потому, что всю зиму не видела тебя.

Помогая ему раздеться, Тарифа поклялась себе, что когда-нибудь они будут любить друг друга, ничего не опасаясь и ни от кого не прячась.

— Тарифа, о чем ты думаешь?

Вернувшись к реальности, Тарифа выгнулась ему навстречу и, забыв обо всем на свете, отдалась наслаждению.

Пылающее солнце, словно огненный шар, поднялось над кромкой гор. Муэдзин уже созвал правоверных на молитву, так что ждать осталось недолго. Прожив целый год в Гранаде, она практически не видела города. Вскоре после приезда Родриго взял ее с собой во дворец, где представил своему дяде, Мохаммеду. Это был единственный раз, когда ей удалось выбраться из дома. Элинор мечтала побродить по улицам, проехаться верхом по окрестностям города. Родриго, несмотря на ее слезы и мольбы, слышать об этом не хотел, но, заметив, как она осунулась и побледнела, сдался.