Пламя любви - Филлипс Патриция. Страница 69

Элинор отказалась, а Пэйн снова наполнил свою чашу. Даже став владетельным лордом, он, видимо, не изменил своих привычек.

— Итак, ты хочешь получить свою долю? И сколько же это, по-твоему?

— Полагаю, ты мне скажешь.

Улыбнувшись, он подошел ближе и сел рядом с ней.

— Как ты прекрасна, Элинор! Все это время я носил в своем сердце твой образ. Я чуть с ума не сошел, когда тебя похитили.

Элинор напряглась. В глазах Пэйна вспыхнул знакомый огонек, всегда внушавший ей опасения.

— Выходи за меня, Элинор.

Громко ахнув, девушка уставилась на него широко раскрытыми глазами:

— Ты сошел с ума! Мы не можем пожениться. Я твоя мачеха.

Пэйн лукаво улыбнулся, поднеся чашу к губам.

— Если дело только в этом, можешь не волноваться. Полагаю, твой ответ «да»?

— Нет! — яростно выкрикнула Элинор. Пэйн зло прищурился:

— Элинор, ты мне не мачеха.

— Я была женой твоего отца, Пэйн. Значит, я, твоя мачеха.

— Ты никогда не была женой моего отца. Неужели ты думаешь, что обвенчавший вас бродяга и вправду священник? Мне его порекомендовали, потому что он имел некоторое представление о брачной церемонии. А отца так обуяла похоть, что он даже не поинтересовался его саном.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что ты не леди Гастингс. Ты никогда не была замужем за моим отцом. Так что, Элинор, у тебя нет никаких оснований претендовать на наследство. Это не значит, что ты ничего не получишь…

— Ты лжешь! Мы поженились! Ты выдумал это, чтобы добиться своего! — крикнула Элинор, вскочив на ноги.

Пэйн удержал ее за запястье.

— Не смей называть меня лжецом! — прорычал он, и лицо его потемнело. — Я сделал тебе предложение, Элинор, хотя ты этого не заслуживаешь, учитывая, в скольких постелях ты побывала. И не пытайся отрицать. У слухов длинные ноги!

Элинор замахнулась, намереваясь стереть с его лица оскорбительную ухмылку, но он перехватил ее руку.

— Я прошу тебя стать моей женой!

— А как ты объяснишь свой обман тем, кто считает меня вдовой твоего отца?

— Свалю всю вину на монаха. Я, мол, поверил ему и лишь потом узнал, что он самозванец. Да кому какое дело, Элинор? Только подумай: этот дом, земля — все будет твоим. Мы восстановим развалюху твоего отца, пошлем на его поля полчища работников. Все, что пожелаешь, только скажи «да».

При мысли, чего стоил ей этот обман, Элинор стало дурно. Ее бросило в жар. Она вспомнила брачную ночь с Гастингсом. И во имя чего? Ведь все эти годы она могла быть замужем за Джорданом. Им не пришлось бы ждать смерти старого рубаки. О Боже, какая жестокая шутка!

— Я жду, Элинор. Мое терпение не беспредельно. Образ отца, лежащего в холодной комнате, возник у нее перед глазами. Разрушающийся дом, запущенные поля… Если она примет предложение Пэйна, все наладится. Но тогда она не сможет выйти замуж за Джррдана. Сердце Элинор сжалось. Впрочем, брак с Джорданом, невозможен, их любовь в прошлом.

— Ну что ты молчишь? Скажи, да или нет? Неужели это так сложно?

Элинор окинула взглядом роскошную комнату. В сравнении с этим дворцом холодный, продуваемый сквозняками Мелтон казался настоящей лачугой. Если бы не любовь к Джордану, Элинор, возможно, и согласилась бы использовать Пэйна для спасения Мелтона. Ну почему она не может забыть его? Почему все еще тоскует по его объятиям?

— Я уже ответила тебе, — отозвалась она наконец дрогнувшим голосом.

Пэйн злобно уставился нее, ошеломленный отказом.

— И ты смеешь меня отвергать? Да где ты будешь жить?

— Мелтон, каков бы он ни был, пока еще принадлежит Десмондам.

— Не надолго. Мой отец предоставил твоему семейству заем при условии, что ты выйдешь за него замуж, но брак, увы, не состоялся. Вы должны нам огромную сумму. Есть документ, можешь взглянуть, если хочешь.

Потрясенная, Элинор снова села.

— Не может быть, — произнесла она упавшим голосом.

— Если ты выйдешь за меня, долг будет списан.

— А если нет?

— Тогда я заберу Мелтон. И выброшу тебя и твою семью на улицу.

Сверкнув глазами, Элинор вскочила на ноги. Гнев вернул ей силы.

— Не смей угрожать мне! Эта земля была дарована моим предкам самим королем!

— А теперь король — или принц — передаст ее мне. Должен же кто-то возместить мне убытки.

— И ты думаешь, после подобных угроз я выйду за тебя замуж?

— У тебя нет выбора! — Лицо Пэйна исказилось от ярости.

— Но я человек великодушный. Я дам тебе месяц на размышления. А сам тем временем обращусь ко двору с просьбой разобраться с вашими долгами. — Он самодовольно ухмыльнулся.

Вне себя от негодования, Элинор круто повернулась и выбежала из комнаты.

Они возвращались в Мелтон в полном молчании. Слуги, глядя на побледневшее лицо своей госпожи, не решались задавать вопросы.

Между тем задолго до того, как они добрались до дома, у Элинор возник план. Она не будет сидеть сложа руки и ждать, пока Пэйн Гастингс захлопнет ловушку. Она попросит принца Эдуарда спасти Мелтон.

Свой план Элинор смогла осуществить только летом. Она обратилась к принцессе Уэльской со слезной мольбой, и благодаря ее вмешательству жалобе Пэйна Гастингса пока не был дан ход. Элинор пришлось прибегнуть к помощи соседей, включая и леди Бланш, вернувшуюся в Райзвуд, чтобы обеспечить обитателей Мелтона самым необходимым. Лишь после этого она отправилась ко двору принца Уэльского.

После возвращения из Бордо Эдуард постоянно болел. С корабля его вынесли на носилках. Облегчение наступало не надолго, и из-за жестоких болей принц неделями пребывал в полной апатии. Близкие Эдуарда понимали, что смерть уже коснулась его своей костлявой рукой.

Поэтому Элинор отправилась в Беркхэмпстед, а не в Лондон, чтобы вручить свое прошение. Принцесса Уэльская пригласила ее на прием, устроенный по случаю очередного улучшения состояния принца.

Замок Беркхэмпстед был любимой резиденцией Эдуарда, куда он удалился в надежде на выздоровление. Расположенный в холмистой местности, поросшей лиственными лесами, Беркхэмпстед славился своими охотничьими угодьями.

Элинор остановилась на постоялом дворе в деревеньке, носившей то же название, что и замок. Зная, что королевская чета придает большое значение внешнему виду, Элинор на последние деньги, занятые у леди Бланш, купила платье из лилового атласа, усыпанное серебряными звездочками, к нему надевавшееся поверх бархатное сюрко без рукавов того же оттенка, отделанное по проймам и подолу беличьим мехом. В комплект входили туфельки из лилового бархата и серебряной парчи. Элинор заплела косы и уложила их кольцами вокруг ушей. Серебряный обруч, обвивавший лоб, и серебряные браслеты на запястьях, перехватывающие узкие рукава, довершали наряд.

Огромный зал освещался множеством свечей и факелов. Роскошно одетые гости, кланяясь и приседая, двигались мимо помоста, на котором восседала королевская чета. Эдуард — в пышной мантии из узорной парчи, расшитой серебром и золотом, — сидел в красном бархатном кресле. Принцесса Уэльская стояла за его спиной. Несмотря на все уверения принца, что ему намного лучше, заострившиеся черты лица и бледная кожа свидетельствовали об обратном.

Принцесса Иоанна милостиво поздоровалась с Элинор, а Эдуард осведомился, нет ли известий от ее брата. Гай состоял на службе у герцога Ланкастера, правившего ныне Гасконью от имени принца. Принцесса располнела и постарела, что, впрочем, не отразилось на ее манере одеваться. На ней был роскошный наряд из переливающейся серебром зеленой парчи, рыжие волосы украшала золотая диадема, на пальцах сверкали драгоценные перстни.

Подав прошение, Элинор удалилась на свое место за столом для менее важных персон. Она испытала некоторое разочарование, видимо, надеясь, что Эдуард сразу прочтет ее прошение и, проникнувшись праведным гневом, пообещает ей помощь. Однако он и не думал читать бумагу, и она так и лежала рядом с его тарелкой.

Громадные столы были заставлены блюдами с фруктами, всевозможными закусками и горячими кушаньями. Элинор принялась за жареного каплуна в винном соусе, почти не ощущая вкуса. Ее внимание было приковано к документу, на который капало вино и жир. Эдуард даже не прикоснулся к нему.