Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. Песни.1961–1970 - Высоцкий Владимир Семенович. Страница 8

Я женщин не бил до семнадцати лет

Я женщин не бил до семнадцати лет —

В семнадцать ударил впервые, —

С тех пор на меня просто удержу нет:

Направо – налево

я им раздаю «чаевые».

Но как же случилось, что интеллигент,

Противник насилия в быте,

Так низко упал я – и в этот момент,

Ну если хотите,

себя осквернил мордобитьем?

А было все так: я ей не изменил

За три дня ни разу, признаться, —

Да что говорить – я духи ей купил! —

Французские, братцы,

за тридцать четыре семнадцать.

Но был у нее продавец из «ТЭЖЭ» —

Его звали Голубев Слава, —

Он эти духи подарил ей уже, —

Налево – направо

моя улыбалась шалава.

Я был молодой, и я вспыльчивый был —

Претензии выложил кратко —

Сказал ей: «Я Славку вчера удавил, —

Сегодня ж, касатка,

тебя удавлю для порядка!»

Я с дрожью в руках подошел к ней впритык,

Зубами стуча «Марсельезу», —

К гортани присох непослушный язык —

И справа и слева

я ей основательно врезал.

С тех пор все шалавы боятся меня —

И это мне больно, ей-богу!

Поэтому я – не проходит и дня —

Бью больно и долго, —

но всех не побьешь – их ведь много.

1963

«У меня было сорок фамилий…»

У меня было сорок фамилий,

У меня было семь паспортов,

Меня семьдесят женщин любили,

У меня было двести врагов.

Но я не жалею!

Сколько я ни старался,

Сколько я ни стремился —

Все равно, чтоб подраться,

Кто-нибудь находился.

И хоть путь мой и длинен и долог,

И хоть я заслужил похвалу —

Обо мне не напишут некро́лог

На последней странице в углу.

Но я не жалею!

Сколько я ни стремился,

Сколько я ни старался, —

Кто-нибудь находился —

И я с ним напивался.

И хотя во все светлое верил —

Например, в наш советский народ, —

Не поставят мне памятник в сквере

Где-нибудь у Петровских ворот.

Но я не жалею!

Сколько я ни старался,

Сколько я ни стремился —

Все равно я спивался,

Все равно я катился.

Сочиняю я песни о драмах

И о жизни карманных воров, —

Мое имя не встретишь в рекламах

Популярных эстрадных певцов.

Но я не жалею!

Сколько я ни старался,

Сколько я ни стремился, —

Я всегда попадался —

И все время садился.

Говорят, что на место все встанет.

Бросить пить?.. Видно, мне не судьба, —

Все равно меня не отчеканят

На монетах заместо герба.

Но я не жалею!

Так зачем мне стараться?

Так зачем мне стремиться?

Чтоб во всем разобраться —

Нужно сильно напиться!

<1962 или 1963>

Про Сережку Фомина

Я рос как вся дворовая шпана —

Мы пили водку, пели песни ночью, —

И не любили мы Сережку Фомина

За то, что он всегда сосредоточен.

Сидим раз у Сережки Фомина —

Мы у него справляли наши встречи, —

И вот о том, что началась война,

Сказал нам Молотов в своей известной речи.

В военкомате мне сказали: «Старина,

Тебе броню дает родной завод «Компрессор»!»

Я отказался, – а Сережку Фомина

Спасал от армии отец его, профессор.

Кровь лью я за тебя, моя страна,

И все же мое сердце негодует:

Кровь лью я за Сережку Фомина —

А он сидит и в ус себе не дует!

Теперь небось он ходит по кина́м —

Там хроника про нас перед сеансом, —

Сюда б сейчас Сережку Фомина —

Чтоб побыл он на фронте на германском!

…Но наконец закончилась война —

С плеч сбросили мы словно тонны груза, —

Встречаю я Сережку Фомина —

А он Герой Советского Союза…

1964

Штрафные батальоны

Всего лишь час дают на артобстрел —

Всего лишь час пехоте передышки,

Всего лишь час до самых главных дел:

Кому – до ордена, ну а кому – до «вышки».

За этот час не пишем ни строки —

Молись богам войны артиллеристам!

Ведь мы ж не просто так – мы штрафники, —

Нам не писать: «…считайте коммунистом».

Перед атакой – водку, – вот мура!

Свое отпили мы еще в гражданку,

Поэтому мы не кричим «ура» —

Со смертью мы играемся в молчанку.

У штрафников один закон, один конец:

Коли, руби фашистского бродягу,

И если не поймаешь в грудь свинец —

Медаль на грудь поймаешь за отвагу.

Ты бей штыком, а лучше – бей рукой:

Оно надежней, да оно и тише, —

И ежели останешься живой —

Гуляй, рванина, от рубля и выше!

Считает враг: морально мы слабы, —

За ним и лес, и города сожжены.

Вы лучше лес рубите на гробы —

В прорыв идут штрафные батальоны!

Вот шесть ноль-ноль – и вот сейчас обстрел, —

Ну, бог войны, давай без передышки!

Всего лишь час до самых главных дел:

Кому – до ордена, а большинству – до «вышки»…

1964